Но что, если настоящие чумные покорны ведьме? Что, если она сама сгонит их в толпу? Тогда ему конец. Ведь ясно будет, кто собрал бунт крестьян, и жестокая расправа не заставит себя ждать. Чумные будут защищать ведьму, а на что они способны, Мартин видел. Настоящий безумец в три раза сильнее озверевшего от ярости крестьянина, и в три раза страшнее. Толпа просто разбежится, спасаясь от чумы. Это в том случае, если болезнь подконтрольна Ванессе, в чем Мартин и не сомневался. Ведь если она ведьма, а это так, то это она призвала страшную эпидемию. Раз ведьма призвала страшную эпидемию, она может ее контролировать, и прекратить, и начать заново, и повелевать чумными, раз она свела их с ума.

Один неверный ход портил все. Но вариант с толпой беспроигрышный. А свалить все на безумную толпу чумных - это и вовсе гениальный план, по-настоящему достойный епископа земли Риветской! Упускать его очень не хотелось. Но вместе с тем не стоило рисковать. Нужно было проверить, умеет ли девушка управлять чумными. Мартин шел и думал, как это сделать, ничто не приходило в его гениальную голову.

Когда он почти дошел до перекрестка, его окликнули.

Священник оторвал глаза от земли и увидел идущего ему навстречу траппера с мешком. С ним был его сын, Нил, тоже с мешком. Любовник Ванессы. Один из многих, разумеется, шлюха дьявола не ограничивается одной игрушкой. Только он это подумал, в его голове созрел план, еще довольно смутный, но, без сомнений, гениальный. Вот уж по-настоящему гениальный!!

- Добрый вечер, господин священник. - Поприветствовал его траппер. Отца Нила звали Андор, он был с севера, рослый жилистый мужчина, уже изрядно проживший и похудевший, но не лишенный мускулов, способных разворачивать медвежьи капканы без видимых усилий. Он был похож на старого лесного кота. Сходство усиливали поредевшие от времени седые усы. - Надеюсь, сегодняшний день лучше, чем вчерашний?

- О каком благополучии может идти речь, - ответил священник, - когда в деревне такая хворь бушует? Да еще пожар в амбаре, все зерно и хлеб погорели, есть нечего, а какой амбар громадный был, какой амбар! Не долог час, крыс ловить будем.

- Так уже ловим.

Андор усмехнулся и показал то, что нес в руке. То, что показалось священнику мешком, оказалось капибарой.

- Не крыса, конечно, но тоже грызун. Большой только.

- Хорошая охота в этот раз?

- Хорошая, чего уж таить, сами видите. - Усмехнулся северянин. - Получше мне стало, отвары эти, которая Ванесса готовит, подружка сына моего, не так просто лечебными называются. Уже и в лес стал далеко заходить, и ловушки ставлю там, где надо, а не там, куда смогу дойти. Все больше и больше ставлю. И сын тоже ставит. Покажи, Нил.

Юноша вытащил из мешка две птицы и копыто какого-то травоядного зверя, являвшего собой большую часть ноши.

- Я уже думаю начать обучать других ремеслу. Опыт, конечно, нужен, но ведь есть-то всем надо. Я и так за шесть семей еду добываю, не отказывать же людям. Ну ничего, времена сейчас страшные, но они нас сплотят, точно говорю. И жизнь после них станет еще радостнее, вот увидите. Так... - Андор посмотрел на небо. - Ну, проверить еще те, западные, успеем, я надеюсь. Нил, возьми-ка мою крысу и отнеси домой, в погреб, в уголок похолоднее. А я пока с господином Мартином переговорю. У стариков свои разговоры.

Нил слегка улыбнулся и кивнул, взвалил тушу на плечо и понес в дом. Мартин незаметно покосился на забор, где ползала какая-то пестрая членистоногая гадость. Слова "членистоногий" Мартин не знал, но ему и не было нужно. Его интересовало одно: ядовита ли эта дрянь, которую он даже разглядеть не мог, хоть и приметил ее сразу, как только увидел Андора с сыном.

- Да уж, у стариков свои разговоры. - Усмехнулся Андор, подходя ближе к забору, чтобы опереться об него. Все-таки возраст давал о себе знать. - А я все же надеюсь, что урожай в этом году будет ранний и хороший. На этой земле овес с пшеницей стали хорошо расти в последнее время, знаете? Я недавно был у поля. Вы бы видели, какие там колосья, чуть ли не по пояс доходят! А ведь годка четыре назад они были по колено. Никак Богиня пожалела нас и почву благословила на урожай, как думаете?

- Думаю, что так. Пожалуй, прямо сейчас и наведаюсь к полю, коли уж вышел воздухом подышать. Ба!

Мартин внезапно вскликнул, глядя куда-то за плечо Андору и выпучив глаза.

- Что? - Удивленно спросил северянин. - Что такое?

- Там, в небе! Диво!

Доверчивый северянин, так и не привыкший к процветающему в городах Десилона обману и лжи, обернулся. Мартин схватил ползущего по невысокому забору пестрого скорпиона за жало и с небывалой для старика проворностью закинул тварь охотнику за шиворот. Андор от неожиданности подскочил и полез рукой за шею, запустил руку внутрь, и тогда скорпион ужалил. Северянин вскрикнул, но все же вытащил насекомое и швырнул в кусты. Потом попытался ощупать рукой укус и не смог. Тело траппера быстро деревенело, по мышцам прокатывались судороги. Он пытался что-то сказать, но челюсти были сжаты. Из-под губ выступала пена от слюны.

- Господин охотник! Андор! Вам плохо!? - Усиленно изображал беспокойство и ужас священник. У него хорошо получалось. Так и прущая из него радость, от которой тряслись его руки и челюсти, вполне походила на ужас под натянутой маской страха.

- Нил! Нил!! Твоему отцу плохо, его ужалил скорпион! - После этих слов дверь дома распахнулось с громким стуком, юноша выбежал во двор. При виде лежащего на земле отца с пеной у рта и склонившегося над ним Мартина его глаза стали круглыми от ужаса. - Иди сюда скорее! К лекарю его, к лекарю!

Нил нес отца в одиночку. Мартин еле поспевал за молодцем, но все же поспевал, превозмогая усталость и собственную немощность. Он не уставал поздравлять себя с хорошо проделанной работой и беспрестанно улыбался. Нил не видел этой щербатой улыбки, потому как нес отца. Если бы увидел, на ум ему пришли бы скорпионы и сколопендры, выползающие из люка в погреб; косые щербатые надгробные камни; труха, в которой копошатся мокрицы и старый серый камень, по которому кто-то скребет острым сколом треснувшей кости.

Юноша не видел. Священник улыбался.

Нил был ужасно взволнован и напуган. Ужаленный охотник-траппер лежал на операционном столе. Священник тоже выглядел мрачно и взволнованно. Он старался. Однако почти сразу после того, как он изложил всю ситуацию, Ванесса взяла со стола один из флаконов, и взволнованность Мартина вместе с его притворной мрачностью стали подлинными.

Девушка с трудом откупорила старую пробку и капнула несколько капель в рот Андора. Влила следом полчашки воды. Ничего не происходило, время шло. Судороги ослабли через пять минут, через семь полностью прекратились. Андор лежал на столе, остекленевшими глазами глядя в потолок. Если бы не поверхностное поднятие и опускание груди, свидетельствовавшее о дыхании, можно было бы подумать, что пожилой траппер мертв.

- У него будет еще немного времени. - Сказала Ванесса, когда убедилась, что состояние отца Нила стабильно. - Это, конечно, не лекарство, но это лучше, чем смерть через десять минут. Вы своевременно принесли его сюда.

Внутренне улыбнувшись, Мартин кивнул ученице лекаря. Слова "это не лекарство" сняли большой груз беспокойства с его души. Не полностью, в таком месте, как дом лекаря, церковнослужителю не могло быть спокойно. В нем было несколько умерших от чумы, в том числе и один растерзанный стражник. Вскрытие не проводилось, лишь бегло устанавливалась причина смерти, которая никогда не выглядела двусмысленной. Филипп большую часть дня проводил в патрулировании вне стен дома или в поисках лекарства, за алхимическими машинами, бумагами и образцами препаратов. К счастью, кто-то один всегда был дома. Что касается Церкви, монахи не стали организовывать лазарет для больных чумой из-за повышенной агрессивности последних. Всех зараженных отправляли в больную северную часть деревни.