Пока Нил оглядывал дом, Ванесса быстро достала из-под буфета мешок, в каком обычно хранят и переносят капусту, репу и морковь. Простой мешок для овощей.

- Вот. Сюда складывай еду из буфета. Можешь съесть чего-нибудь, если голоден, только не смей класть туда надкушенную еду.

- Понял.

- Одежду и книги я сама сложу. Препараты тоже.

"Похоже, пользы от меня здесь никакой" - Невольно подумал Нил, открывая буфет. Мгновением позже он вдруг остановился с раскрытыми дверцами в руках, обернулся на Ванессу. Та на его глазах быстро сгребла с полки книги и принялась сортировать их, отделяя особо важные от тех, что можно было оставить.

"Она ведь не за этим меня позвала. Она просто не хотела быть здесь одной" - Сказал себе юноша и принялся с удвоенным усердием собирать свежую провизию в мешок.

Ванесса управилась незначительно быстрее его. Нужных книг оказалось не так много, они запросто умещались в одной руке. Одежду она побросала в один мешок с книгами, туда же отправились особо ценные и просто полезные препараты, всего штук шесть или семь флаконов, завернутых в ткани. Ее подгонял страх и нежелание оставаться в своем старом доме, и потому, хоть Нил и собирал свой мешочек усердно, в нем оказалось не так много еды, когда Ванесса поднесла свой узелок к двери.

- Давай сюда. - Девушка приняла еду. Немного подумав, она вытащила из-под буфета лист ткани и наскоро скрутила из него петлю. Получившийся узелок она привязала к поясу сбоку.

Только увидев, как Ванесса расслабилась, выйдя за калитку, Нил понял, как она была напряжена все то время. Они оба вышли на тропу и остановились перед самой калиткой за забором, покинув территорию дома. Девушка не смотрела на свой старый дом, только на калитку, тропу, мешок с вещами и Нила

- Дверь не будешь запирать? - Нарушил молчание юноша. - Не боишься, что там поселятся дикие животные или кто-то из людей?

- Запах людей нескоро выветрится из дома, животные туда не забредут, ты сам это знаешь. В конце концов, кто из нас сын траппера? А люди шесть лет не селятся в домах, где недавно умерли покойники. Что же будет потом, мне все равно. Судьба этого дома перестала быть моей еще вчера. Хочешь, отдам ключ?

- Нет, не нужно. - Нил сдержанно улыбнулся.

- Я сказала что-то смешное? - Она чуть нахмурилась. Не деланно и не угрожающе, больше рефлекторно.

- Вовсе нет. Просто здесь видно, что тебе легче.

Мешок упал у ее ног на тропе. Ванесса шумно выдохнула, взгляд ушел в сторону деревьев, носок ее туфли пару раз стукнул по земле.

- Что, так заметно?

- Да.

- И как я там струхнула - тоже?

- Тоже.

- Мог бы и соврать. - Усмехнулась Ванесса.

- Тебе - никогда. Я не люблю врать, и ты постоянно ловишь меня на лжи, когда это случается.

- Ты меньше красней и губы кусай, может, тогда не поймаю. Ну, ладно. - Сказала она примирительным, почти снисходительным тоном. - Ты опять меня выручил.

- Прекрати, это был всего лишь дом. Я просто зашел внутрь с тобой.

- И за это тебе спасибо. Не буду говорить, что без тебя бы я не зашла туда, потому что это неправда. Одна вещь оттуда была мне дороже спокойствия, которое все эти страхи нарушают. Но я сомневаюсь, что вышла бы оттуда без слез.

- На тебя что, правда так это давит? Этот дом?

- Для меня это не просто дом, Нил. Это место, где умер мой отец. Место моего разрыва с прошлой лучшей жизнью, в котором оборвалось счастье и поселилось зло. Он как... Обрубок, из которого сочится горе, оно пропитало все вокруг, как кровь из раны. Это место никогда не будет таким, как прежде, как когда отец был жив... Здесь так свежи воспоминания о том, как мы с Филиппом его лечили, как он умер. Ты как будто снова это все видишь, все предстает перед тобой так ярко, со всеми красками, ощущениями, чувствами. И это отвратительно. Мне нужен был кто-то, кто мог бы мне напоминать, что все это прошло, этого больше нет. Знаешь... Нет, просто прими мою благодарность и закончим на этом. Мне нужно идти.

- Мне тоже. А ты... Ты тоже идешь к перекрестку?

- Да, мне по пути. По дороге дойду быстрее, чем через лес.

- Давай понесу. - Нил, не дожидаясь разрешения, взял мешок. Слишком резко.

- Черт... Порвался.

- Порвался? Нил, через эту дырку даже баранка не вывалится. Раз взял, бери и неси дальше.

- Так точно, моя госпожа. - Отшутился Нил. Он заметил, что его подруга смутилась и отвела взгляд. - Эй?

- Скоро ты попросишь меня посвятить тебя в рыцари и повязать тебе платок на шею. И тогда я заставлю называть меня только "моя госпожа", потому что ты сам на это нарвешься.

- Ну уж...

- Нил?

- Что?

- Пока нет ни меча, ни платка, а до конца леса еще далеко... Возьмешь свою госпожу за руку?

На какую-то секунду Нил замешкался, но только на секунду. Ему показалось, что на щеках у Ванессы появился румянец, хотя это вполне могла быть игра света. Солнце уже было довольно высоко.

"Черт, какая же я все-таки дура! Нашла способ попросить. По-другому скрыть свое смущение не могла?" - Мысленно упрекнула себя Ванесса, почувствовав эту заминку. И все-таки что-то ей подсказывало, что по-другому она бы спросить не смогла.

- Конечно. Позвольте? - Нил то ли в притворном поклоне, то ли в настоящем протянул ей свою руку. Ванесса зарумянилась сильнее, почувствовав, что ей все-таки приятно такое обращение. А общество Нила - еще больше, в десять раз больше.

Остаток пути до главной дороги они шли, переплетя руки, как ивовые стебли в плетеной корзинке. Переходя с тропинки на дорогу, где было людно, Ванесса подумала, что ей совершенно нечего стыдиться его общества. Да и с чего бы? Она не уберет свою руку, пока он не попросит или не уберет первым. Нил думал так же. Несколько любопытных взглядов не принесли приятных ощущений, и все же, несмотря на внутреннее напряжение Нила и Ванессы по пути к перекрестку, после того, как они разминулись, оба были рады, что прошли весь путь так, не отпуская рук друг друга. Юноша предложил ей донести мешок до дома, Ванесса отказалась, ответив, что к дому Филиппа она должна подойти сама. И еще добавила, что, может быть, скоро ему снова представиться возможность пройтись с ней, просто провести время, отвлечься от суеты и ежедневных дел, если время будет.

- Конечно. - Сказал он с улыбкой на лице и с такой же улыбкой шел домой.

Ванесса мысленно пела по пути к дому лесоруба. Конечно, прошло совсем немного времени после смерти ее отца, у нее должен быть недельный траур. И он будет, уже шел. Все же что-то подсказывало ей, что так и должно быть: и желание поскорее встретиться с Филипом и поговорить с ним насчет учебы, и желание встретиться еще раз с Нилом. Вполне естественно, что она пытается внести больше света в темные и горестные дни. Эта короткая прогулка уверила Ванессу в том, что все вернется на круги своя. Оставалось только пережить горе, принять все как есть и жить дальше. В успехе этого дела девушка не сомневалась. У нее уже был опыт.

Скоро Ванесса пожалела о своем решении пойти до дома Филиппа одной. Во-первых, дырочка в мешке, в которую десять минут назад не пролезала и баранка, расползалась. Ванессе приходилось нести мешок обеими руками, как завернутого в пеленки ребенка. И второй неприятностью стало зрелище, увиденное ею на подходе к амбару.

Главная площадь, как ее здесь называли, была главной только потому, что была центром поселения и имела при себе колодец. Колодцев в поселении было три - на маленькой "главной" площади, у храма и у амбара. Именно колодец у амбара и собирал вокруг себя больше всего людей, хоть и располагался на отшибе поселения - здесь выдавали привезенную провизию нуждающимся людям, живущие близ амбара женщины собирались у колодца ради сплетен и обсуждения домашних дел. Мужчины толковали о посеве, охоте, ремесленных делах и о бабах, а также о том, на кого из пьяниц следует поставить на водочном поединке: кто кого перепьет.