Джон и Девятый подбегают к нам, и мы все обнимаемся. Мы быстро знакомим их с Лексой, о которой Джон уже слышал от Сары.

— Выходит, у вас самый разгар битвы с Сетракусом Ра, а нами вот–вот закусит гигантский пайкен, — говорит Девятый, скрещивая руки на груди. — Ха, небольшая передышка нам не помешает, да?

— Как Сара? — спрашивает меня Джон.

— С ней все хорошо, — отвечаю я, опуская тот момент, что за последние несколько минут я за ней совершенно не следила. Не стоит его волновать. Его девушка может за себя постоять. — Она просто прирожденный стрелок.

Джон облегченно улыбается.

— А как Сэм? — спрашиваю я.

Джон качает головой:

— Не знаю. Он получил Наследия. И я видел, что он отключился буквально за миг до меня. Он точно подключился к телепатическому чату Эллы. Но не знаю, куда он в итоге делся.

— Он придет через пару секунд.

Мы все узнаем этот голос. Элла появляется буквально из ниоткуда. Она сидит на том же самом месте, которое в видении занимал Лоридас. Из ее глаз струится сверкающая лориенская энергия, руки лежат на столе, поверхность которого отражает это свечение. Ее волосы словно плывут вокруг головы, окруженные статическим электричеством. Мы все молча смотрим на нее в немом удивлении.

— Элла… — Марина заговаривает первой, делая к ней шаг. — Ты в порядке?

По губам Эллы пробегает улыбка, хотя на нас она не смотрит. Ее взгляд устремлен на невидимую точку перед собой. Ее манера себя вести напоминает мне о Сущности. Кажется, что теперь они делят одно тело.

— Я в порядке, — отвечает Элла. В ее голосе слышится звонкое эхо, словно она не единственная говорящая, либо же в ее речь проникают посторонние разговоры. — Однако я не могу долго это удерживать. Так что продолжим. Не бойтесь того, что сейчас произойдет.

— Чего бояться–то? — спрашивает Джон.

Вместо ответа мы видим, как на соседнем от Эллы стуле появляется Сетракус Ра, одетый в ту же украшенную замысловатым рисунком броню, как во время нападения на Святилище. Мы все отшатываемся назад. Однако могадорский лидер нас не замечает. Собственно говоря, он и не может нас заметить, так как на его голову накинут черный капюшон. Его грудь и плечи обмотаны светящимися голубыми цепями из лоралита. Хотя он делает попытки вырваться, они намертво приковали его к стулу.

— Какого черта? — спрашивает Девятый, осторожно делая шаг в направлении Сетракуса Ра.

— Зачем он здесь? — спрашиваю я Эллу.

— Мне нужно было призвать всех, кого коснулся Наследие, — отвечает Элла. — Всех или никого.

— Наследие… ты о…?

— Сущность, — отвечает она. — Так я его назвала. Оно вроде не против.

Марина хихикает, и я тоже улыбаюсь. Это — слова старой–доброй Эллы.

— Это Наследие или как там его… Оно не выйдет с нами познакомиться? — спрашивает Девятый. — Я введу его в курс дела и попрошу еще пару способностей.

— Оно здесь, Девятый, — отвечает Элла, и я вижу, как в уголках ее рта мелькает улыбка. — Оно во мне. В этой комнате. Оно повсюду.

— А, ну, ништяк, — кивает Девятый.

— А этот нас слышит? — спрашивает Джон, глядя на спелёнатого Сетракуса Ра.

— Нет. Но он знает, что что–то происходит, — говорит Элла. — Он борется со мной. Хочет освободиться. Не знаю, как долго я смогу его удерживать. Давайте приступим к делу, ради которого здесь и собрались.

— Кстати, а зачем мы здесь? — спрашиваю я.

— Садитесь. Все, — говорит в ответ Элла.

Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти во взгляде других подтверждение моей мысли о том, что тут творится сумасшедший дом. Джон и Марина сразу выдвигают себе стулья из–за стола, Лекса и Адам делают то же самое. Девятый перехватывает мой взгляд, мельком ухмыляется и пожимает плечами, словно говоря «а какая разница?». Он садится рядом с Джоном, а я занимаю место между Мариной и Эллой. Свободным остается лишь одно место — возле Сетракуса Ра. Никто не захотел сесть с ним рядом.

Пятый нехотя подходит с другого конца комнаты и садится рядом со своим бывшим повелителем. Он избегает смотреть нам в глаза, и весь его вид говорит о том, что он предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь.

— Превосходно, — ехидничает Девятый.

Пока все устраиваются на своих местах, я наклоняюсь к Элле. Не могу выбросить из головы надвигающийся бой с Сетракусом Ра.

— Элла, ты сказала «бегите или умрете», — начинаю я, не совсем уверенная, как лучше прояснить этот момент насчет пророчества у моей возможно мертвой загадочной энергетической подруги. — Это значит… У нас все еще остаются только эти два варианта? Если я сражусь с Сетракусом Ра, я… или кто–то из нас…?

Вены на лбу Эллы начинают пульсировать.

— Я не могу, Шестая. Не могу сказать, что тебе делать. Все слишком… слишком неопределенно.

— Что теперь? — спрашивает Эллу Джон, прерывая наш разговор.

Элла отвечает не сразу. На ее лице отражается внутреннее напряжение. Она на чем–то усиленно концентрируется.

— Теперь я приведу остальных.

— Каких «остальных»? — переспрашивает Джон.

В ответ вокруг нас начинает нарастать шум. Внезапно мы оказываемся посреди толпы. Амфитеатр, окружающий стол Старейшин, теперь до отказа забит людьми. Они все примерно нашего возраста — некоторые кажутся чуть моложе — и на первый взгляд складывается впечатление, что все они прибыли из разных стран. Многие оживленно друг с другом переговариваются, кто–то представляется, кто–то обсуждает видение, которое они только что разделили, пытаясь проанализировать историю Питтакуса и Сетракуса. Некоторые отстраненно сидят и выглядят сильно нервничающими и даже напуганными. Черноволосый загорелый парень с бусами на шее рыдает, спрятав лицо в ладонях, несмотря на то, что его утешают две блондинки, словно сошедшие с рекламного плаката. Все присутствующие ведут себя так, будто находятся здесь уже довольно давно, и это мы только что телепортировались в зал. Думаю, с их точки зрения все выглядит именно так.

В первом ряду сидит Сэм, рядом с ним — угрюмого вида девушка с беспорядочными афро–косичками. Сэм смотрит на меня и губами произносит «привет».

И тут начинается суматоха.

— Глядите! — внезапно кричит одна японка, и через мгновение я понимаю, что она указывает на нас.

Когда все замечают наше присутствие, по толпе проносится приглушенный шум голосов. Сначала они начинают говорить все сразу — заваливают нас вопросами, которые я даже не могу разобрать. Но, в конце концов, все умолкают, и наступает тишина. Это — Гвардейцы из числа людей. Могу представить, до какой степени безумным все это для них выглядит.

И потом до меня доходит, что они ждут от нас объяснений.

Я окидываю взглядом наш стол. Элла все еще находится в прострации. Возле нее бьется и извивается Сетракус Ра. У Адама и Пятого такой вид, будто они вот–вот залезут под стол. Марина залилась румянцем, видимо, чувствуя себя в крайней степени некомфортно. В отличие от остальных, Девятый вовсю лыбится и кивает всем подряд.

— Здорово! — по–свойски говорит он. В толпе раздаются смешки.

Очевидно, один из нас должен сказать нечто более существенное.

Тут встает Джон. Ножки его стула громко скрипят по мраморному полу.

— Это чувак с Youtube, — шепчет кто–то в зале.

— Это Джон Смит, — доносится с другого конца.

Джон вглядывается в такие разные лица присутствующих здесь ребят, пытаясь скрыть свое потрясение. Я вижу, как Сэм показывает ему большие пальцы вверх. Джон делает глубокий вдох, но потом начинает колебаться и оборачивается к Элле.

— А они… э–э–э… понимают по–английски?

— Я перевожу, — просто отвечает Элла, глаза которой все также ярко светятся.

Не знаю, когда она умудрилась всему этому научиться. Я не собираюсь донимать ее расспросами и, очевидно, Джон тоже.

— Привет! — говорит Джон, поднимая руку. Кто–то из толпы тихо приветствует его в ответ. — Меня зовут Джон Смит. Мы — всё, что осталось от народа Лориен.

Джон обходит вокруг стола и останавливается рядом с Сетракусом Ра.