— Шестая, — подает голос Марина, в котором слышны нотки настороженности, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

О да, я знаю. Прежде чем Фири Дун — Ра удается убежать достаточно далеко, я использую те же самые веревки и телекинезом обвиваю ими ее ноги. Она падает как подкошенная, мощно прикладываясь лицом об землю. И как бы она не вырывалась и не скребла ногтями по земле, я тащу ее в нашу сторону. Ее отчаянные крики даже вспугивают несколько птиц с ближайших деревьев.

— Заткнуть бы ее, — говорит Адам.

— Марина, перехвати, — бросаю я.

Когда Марина телекинезом берет веревки, я сосредотачиваюсь на бегущих по небу облаках. Не хочу создавать сильную грозу — Анубис и Сетракус Ра уже слишком близко. К счастью, этого и не требуется. На небе как раз есть темное облачко, которого будет вполне достаточно для создания маленькой молнии. Я посылаю заряд прямо в Фири Дун — Ра. Конечно, есть вероятность, что молния ее прикончит, но сейчас у меня нет времени настраивать ее мощность. От удара молнии могадорка бьется в конвульсиях и перестает сопротивляться телекинезу Марины. Она не превратилась в пепел, так что, по всей видимости, еще жива.

Когда Марина дотаскивает Фири Дун — Ра до джунглей, Адам подхватывает ее под мышки и тащит оставшуюся часть пути. Он перебрасывает ее тело через бревно, за которым мы прячемся, и начинает заново связывать ей запястья и колени.

— Ого, да вы уже и пленных берете? — спрашивает Марк.

— Она может пригодиться, — отвечаю я, пожимая плечами.

— Мы не сможем постоянно таскать ее за собой, — говорит Адам, закончив вязать узлы.

— Бросим ее тут. Вроде, она упоминала, что балдеет от джунглей? — улыбаюсь я.\nУ нас есть гораздо более насущные проблемы, чем участь Фири Дун — Ра.

— Давайте не будем «каркать» и составлять далеко идущие планы, — говорит Марк.

Прежде чем кто–либо успевает произнести хоть слово, джунгли вокруг нас окутывает зловещая тишина. Я так привыкла к постоянному верещанию тропических птиц, что, когда они умолкают, это буквально режет слух. Не слышно даже жужжания насекомых. К северу, на противоположной стороне от площадки, очищенной могами от деревьев вокруг Святилища, из леса вылетает целая стая птиц и стремительно уносится прочь.

Анубис прибыл.

Я протягиваю руки.

— Хватайтесь, — говорю я всем. — Остаемся невидимками, пока не будем готовы атаковать.

Марина берет меня за руку с одной стороны, Сара — с другой. Марк, взяв наизготовку детонатор, кладет руку мне на плечо. Адам — последний. Он вопросительно кивает мне, видимо, вспоминая мои же слова о том, как это странно — держаться за ручки с могадорцем. Теперь, пока все не закончится, нам придется находиться в тесном физическом контакте. Я киваю в ответ, показывая, что он может меня коснуться, и он занимает место рядом с Мариной, сжав мою руку повыше локтя. Только Берни Корсар ко мне не приближается. Вместо этого наша химера превращается в тукана и взлетает на ближайшее дерево.

По–моему, даже забавно, как мы пятеро сейчас скучковались, словно позируем для фото.

Как только Анубис попадает в поле моего зрения, я делаю нас невидимыми. Этот боевой корабль даже больше, чем я могла себе представить. Он весь состоит из серых металлических панелей, наложенных одна на другую, прямо как рыбья чешуя. Формой корабль напоминает одного из тех египетских жуков–скарабеев, разве что в отличие от жуков он под завязку оснащен разного рода орудиями. В особенности мое внимание привлекает внушительного размера пушка, торчащая из передней части корпуса.

— О Боже, — шепчет Сара.

— Вот дерьмо, — чуть громче говорит Марк.

Его рука крепче сжимает мое плечо. По мере того, как Анубис неуклюже подлетает ближе, все расчищенное пространство и само Святилище попадают под его гигантскую тень.

— Так, теперь спокойно, — говорю я, пытаясь сдержать нарастающую панику. — Не шевелитесь и держитесь ближе. Помните, они нас не видят.

Невероятных размеров корабль, в конце концов, прекращает движение, зависнув над лагерем могов. Невзирая на то, что моги расчистили от деревьев приличное пространство, корабль настолько огромен, что ему просто некуда приземлиться.

Адам, видимо, тоже просекает, что висящий в небе Анубис немного нарушает наши планы.

— Придется найти способ на него подняться, — говорит он.

— Если оттуда высадятся наземные войска, мы можем их ликвидировать и захватить их же скиммеры, чтобы к нему подлететь, — отвечаю я.

Именно эту тактику хотят применить против могов Джон и отсутствующая армия США, так что сейчас мы идеально подойдем на роль подопытных свинок.

— Что он делает? — удивляется Сара. — Чего они ждут?

Элла перестала телепатически общаться со мной вот уже несколько минут назад, и теперь я не понимаю, действительно ли все еще чувствую ее присутствие где–то на задворках моего разума. Хотя, если она все еще там, если она меня слышит, я бы не отказалась от ее помощи.

— Элла? — зову я, чувствуя себя дурой, произнося ее имя вслух. — Ты меня слышишь? Что у вас там происходит?

Нет ответа.

— Марина? Сара? Вы ее…?

— Нет, Шестая, — отвечает Сара едва слышно.

— Мне кажется, она отключилась, — добавляет Марина.

Но потом все меняется. Где–то в дальнем углу моего разума я слышу тихий шепот — голос Эллы, отчаянный и безнадежный:

«Надо вам было бежать».

Парящий над нами Анубис начинает издавать гул. Его невозможно не заметить, так как за мгновение до этого корабль не издавал ни звука. Поначалу звук довольно тихий, но очень быстро набирает обороты. Вскоре от издаваемого Анубисом шума у меня начинают клацать зубы. Я пристально разглядываю днище Анубиса, ожидая увидеть спускающиеся скиммеры с солдатами Сетракуса Ра, однако небо остается чистым.

— Да что ерунда?! — спрашиваю я в надежде, что Адам знает ответ.

— Он… он заряжается… — отвечает Адам.

Его голос дрожит, и я чувствую, как его рука ослабила хватку, будто он остолбенел и забыл, что ему нужно держаться за меня для сохранения невидимости.

— То есть, «заряжается»? — переспрашиваю я.

— Заряжает главное оружие, — отвечает он. — Пушку.

И я вижу. По мере того, как в ней концентрируется энергия, темное дуло пушки начинает светиться. Издаваемый ею гул становится все громче по мере наполнения чистой энергией, точь–в–точь как перезаряжаемый могадорский бластер. Через несколько секунд Святилище и джунгли вокруг оказываются затоплены небесно–голубым светом. Хотела бы я прикрыть глаза рукой, но в обе вцепились Марина и Сара.

— Дело плохо, — говорит Марк. — Реально плохо.

— Адам! — кричу я, пытаясь перекричать звук заряжающегося орудия. — Насколько мощная эта штуковина?

Всей группой мы отшатываемся назад. Я едва могу следить, чтобы все держались за меня, сохраняя невидимость.

— Уходим, — говорит Адам, и благоговейный трепет в его голосе сменяется ужасом. — Назад! Как можно дальше!

Все начинают отступать, оставив под бревном спрятанную от посторонних глаз Фири Дун — Ра, и только Марина пытается выдернуть руку из моей хватки. Она не двигается.

— Марина! — ору я. — Давай же!

— Мы же сказали, что не станем убегать! — кричит она в ответ.

— Но…!

Издаваемый пушкой шум достигает пика, и сосредоточенная в ней энергия c пронзительным визгом вырывается наружу. Сокрушительный электрический заряд размером с десять тысяч молний летит прямо в Святилище и пронзает его насквозь. Древние известняковые плиты раскаляются докрасна. Выстрел пушки рассекает храм сверху донизу, словно тот сделан из бумаги. У меня есть лишь мгновение, чтобы бросить последний взгляд на Святилище, все еще стоящее на своем месте, но уже разрезанное пополам мощным лучом. Я вижу свет через трещины в некогда монолитной стене. А в следующую секунду концентрированная энергия пушки яркой вспышкой света устремляется в стороны.

И Святилище взрывается.

— НЕТ! — кричит Марина.

Вот подстава. Сетракус Ра прилетел сюда не захватить Святилище, а уничтожить.