Утренне радиообращение президента Рюти к нации о начале войны проходило под аккомпанемент бомбовых разрывов. Как ни старался Лоренц вместе с штабом, какой бы героизм не проявляли пилоты, как ни метко стреляли зенитчики, а бомбардировщики и по одиночке и целыми эскадрильями прорывались к городам. Толку от этого правда особого не было, попробуй прицельно отбомбиться, когда на хвосте истребители. Сбросили, вроде попали, строй поплотнее и молиться несуществующему Богу, что б дал до своей земли дойти. Финны привычно прятались по бомбоубежищам, пожарные тушили пожары, кареты скорой помощи, завывая сиренами, ползли через груды битого кирпича, как будто и не было полуторалетнего мира. Штаб ВВС по итогам дня отчитался о 63 сбитых и 11 своих не вернувшихся на аэродромы. Потери советских пилотов превышали число убитых мирных жителей.
27-го налетов не было. С Литейного привезли заместителя, левая рука в гипсе, ссыт кровью, глаза прячет, значит все-таки подписал, да ладно, кто бы на его месте не подписал? Новиков его сразу подключил к боевой работе. Так вот Левин, шамкая разбитыми губами, четко доложил, еще пара таких налетов и авиация Северного фронта станет небоеспособной.
Для советского правительства заявление финского президента было как гром среди ясного неба. Как так? СССР ни кому войны не объявлял, а тут пожалуйста… Опять империалисты нападают. Великий Стратег явно растерялся, надежда, что финские пролетарии с восторгом примут советские бомбы, падающие с небес и наконец-то прогонят эксплуататоров, видимо еще теплилась в душе. Первые приказы эту надежду сильно выражали. «Рюти объявил Финляндию в состоянии войны с Советским Союзом. Примите меры усиления боевой готовности». Рюти то объявил, а финский рабочий класс сейчас ка-ак… Только нижестоящие полутонов не понимали.
«Рюти объявил Финляндию в состоянии войны с СССР. Командующий войсками, во исполнение приказа Народного Комиссара обороны С.К. Тимошенко, прикывает:
Командующим 7 и 23-й армий, командирам 19-го СК, 50-го СК, 70-ой СД, 1-го МК, 10-го МК
1. Войскам Северного фронта, находясь в постоянной готовности к отражению наступления противника, продолжать усиливать и развивать полосы обороны, обращая главное внимание на создание противотанковых препятствий, подготовку заграждений и минирования на всей глубине согласно плана.
2. До открытия боевых действий сухопутными частями противника огня не открывать. Только с открытием им первым артиллерийского огня или при его внезапной танковой атаке, обрушиться всей мощью нашей артиллерии на танки, на разведанные огневые позиции артиллерии противника и районы сосредоточения его танков и пехоты, а огнем минометов по исходному положению пехоты.
Ком. войсками Северного фронта Попов
Член Военного совета Клементьев
Член Военного совета Штыков
Член Военного совета Кузнецов».
Флот не отставал:
«…Все до единого корабли и суда привести в полную боеготовность для действий.
При открытии огня противником — отвечать всей мощью нашего огня.
Набег кораблей противника отражать всей системой огня. Нашим первыми огонь не открывать. Акваторию не покидать.
Боеготовность частей и кораблей к действиям проверить лично командирам и это отразить детально в оперсводке на 24.00 27 июня и в специальном боевом донесении.
Командующий Ладожской военной флотилией контр-адмирал Трайнин».
Оперсводку наверное подали, в специальном боевом донесении отразили, только не ожидали, что финны взялись воевать всерьез.
28/VI-41 года. 09.45 Над Ладожским озером.
«Все повторяется. Казалось бы не так давно, в январе 40-го вел группу по похожему маршруту к мосту через Свирь, теперь опять веду, но уже на Шлиссельбург. Правда уже не группу, а сильнейшее на театре соединение пикировщиков, такого нет ни у немцев, ни тем более у русских — 66 самолетов — сила!» Подполковник Олаф Сарко с удовольствием покосился в боковое стекло, обзор у нового шведского SAAB Б-17 был великолепен, собственно как и сама машина. Внешне очень похожий на американский Нортоп А-17, от которого и произошел, но по сути совершенно иной — одномоторный, двухместный пикирующий бомбардировщик с интересной особенностью. Если тот же «Хейнкель -118» убирает в полете шасси, то SAAB перед пикированием их выпускает, как лезвие перочинного ножа, результат ошеломляющий! Пикируя с высоты 1000 метров успевает набрать только 400 км/час и позволяет начинать вывод всего на 400-х метрах, благодаря этому точность сногшибательная — 500 кг бомба ложится в пятнадцатиметровый круг! Одно жалко, шведы как обычно долго раскачивались с серийным производством и последние машины из партии в 42 штуки поступили только в начале июня, вот поэтому из группы LLv-12 в воздухе было всего 14 самолетов, остальные еще не прошли полного цикла тренировок. Основой ударной группировки были старые-добрые 118-е, правда теперь уже с двигателями Даймлер-Бенц 601, стрелка больше высаживать не нужно, вполне могут нести 500 кг на предельный радиус, эти полностью боеготовы и идут всей группой — 40 машин. «Изюминкой» соединения стали 12 бипланов «Фоккер» C.Х — пикировщики ВМФ, вот уж действительно старые самолеты, но лучше их ни кто не попадал по морским целям, а сегодня цели были почти морскими — корабли советской Ладожской флотилии. Ниже идут два десятка топмачтовиков — «Свордфиши», этим все равно, что торпеды кидать, что бомбы, высота должна быть минимальной. Морская авиация для первого полка — «попутчики» — их цели, те что вне гавани, а Сарко своих поведет в атаку на базу в Шлиссельбурге. Штабные как всегда постарались, операция со странным названием «Жемчужная гавань» готовилась целых три месяца и в ней было задействовано всё, за исключением двух истребительных групп прикрывающих Хельсинки и Виипури. Были и карты и макеты, были многочисленные полеты на полигоны, морские и армейские летчики не раз встречались на земле, отрабатывая взаимодействие. Много надежд связано с новой техникой. Сегодня дебютировать будут не только их Б-17, но и «Мирски» — штурмовики, над которыми немало попотел доктор Шацки. Подполковник Сарко, командир переформированного LeR-1, полка взаимодействия с наземными войсками, полетал и на них. Что сказать? Другая машина получилась, конструктор умудрился воткнуть в деревянное крыло дополнительные мягкие топливные баки, увеличил маслобак, боевой радиус стал 350 км, кроме привычной бронеспинки появилась 8 мм чашка сиденья и 17 мм бронезаголовник. Под крыльями направляющие для 8 ракет, или держатели для двух 50 кг бомб, четыре пулемета — обычных «Виккерса». Только летает он теперь медленнее, самое большее 470 км/час и элементы высшего пилотажа выполняет с трудом. Хотя от «Рата» или «Чайки» отобьется, а большего и не требуется. Сейчас полноценная группа «Мирски» S, под прикрытием эскадрильи «Хейнкель»-112 летят впереди, их задача, как и русских И-15, подавить ПВО, потом в дело вступят пикировщики и полк LeR-1 закончит свою работу. Следом прилетят LeR-4 вместе с морскими ДБ-3 и перемешают с землей все что осталось. Можно только гадать, чего это Маршал так взъелся на несчастных речников? Почти триста ударных самолетов, да там живого места не будет! Хотя и целей немало — дивизион канонерок, дивизион тральщиков, сторожевики, торпедные и бронекатера, почти 60 вспомогательных судов, артиллерийские и зенитные батареи, сам город и инфраструктура базы и это не считая старинной крепости. Конечно когда все эти данные предоставили летчикам, то казалось, что всё не разгромить, но распределили цели, подумали, потренировались и сегодня вылетели нанести первый визит проклятым рюсся.
Капитан 2 ранга Зеланд Георгий Арвидович с тоской глядел туда, где поднималось черное облако дыма над СКР «Буря». Еще двадцать минут назад он возглавлял сильнейшее соединение кораблей на Ладоге и вот сейчас «Пурга» потоплена, а «Буря» полыхает как дровяной сарай и все больше садится носом. Готовились ко всему, но такого не ожидали. Вчера, когда объявили о начале войны с Финляндией, командующий Павел Алексеевич Трайнин собрал накоротке командиров.
