— Мик! Добей!

— Понял.

Клепфишу поначалу показалось, что победа будет легкой, подумаешь — дымящий двухмоторник, но у русского экипажа было иное мнение на этот счет. Полусфера пулеметной башни крутанулась и длинная очередь зацепила «Пири». Микки попробовал снизу, парень у люковой установки видимо не спал и целое облако пуль сорвало вторую атаку. Дьявол! Эдак покалеченный «сарай» уйдет, что же делать? В «битву интеллектов» влез Олли:

— Из пушек по фюзеляжу, достань стрелков.

— Думаешь достанем?

— Есть другие варианты?

Других вариантов не было и после трех длинных очередей пулеметная башня перестала крутиться. Потом по по моторам и ДБ-3 посыпался к земле, выбросив из горящего нутра два парашюта.

Пока догоняли своих, терзающих уходящий полк, попался еще один «подранок». С этим уже было проще, зашли сзади, ракурс три четверти, с четырехсот метров отстрелялись по башне и не делая второго захода по правому мотору и крылу. Плоскость загорелась как соломенная, видимо снаряд угодил в непротектированный бак, дело сделано. Второй. Впереди и выше показался «рой» бомбардировщиков и крутящиеся вокруг «рамы». Строй русских потерял четкость, но самолеты цепко держались друг-друга, вместе отбивая атаки. Клепфиш выбрал крайнего левого и снизу обстрелял его, люковая установка огрызнулась огнем, пришлось делать еще один заход. «Соседи» атакуемого помогали собрату чем могли, по гондоле застучали пули, но и Микки зацепил снарядами левый мотор бомбардировщика. Эрик видевший поединок ободряюще крикнул:

— Молодец! Добивай! — и сам пошел в очередную атаку.

Пока добивали, кончились боеприпасы и Олли поставил жирную точку на их третьей жертве.

«Пири» присоединился к возвращающейся эскадрилье. Одной пары не хватало.

— Мик, ты как?

— Трое, но патронов больше нет — похвастался Микки.

— А ты?

— Двое.

— Здорово! А где…

— Разговорчики! — вмешался фон Бер — Круг над городом и домой!

Город продолжал дымиться, в дыму сновали самолеты, бой продолжался. Первое что бросилось в глаза, — двухмоторная машина с горящим крылом, косо падающая вниз. Клепфишу сначала показалось — СБ, но мгновением позже понял — «Потез». Странно, кто это его? Как ответ на его вопрос сверху мелькнули две размытые тени, вспышки выстрелов и русская пара не меняя траектории продолжала пикировать на висевших в вираже около самой земли двоих «Моранов». Истребители были какие-то не такие, вроде и привычная Рата, а вроде и нет, первым опомнился наблюдатель:

— СуперРата!

Сквозь треск помех раздался невозмутимый голос комэска:

— Я сбит, при….- и связь прервалась. Почти одновременно с ним в эфир вышел Совелиус:

— Пробит правый бак, перебои с мотором, Микки прикрывай, уходим на базу!

«Черт, патронов нет, как я его прикрою?» — мелькнуло в голове, но ведомый дисциплинировано занял свое место — слева сзади. Машина Эрика оставляя за собой серебристый шлейф, тянула к своему аэродрому.

— Олли, свяжись с «Землей», пусть держат полосу свободной. Ведущий будет садиться сходу. — Через минуту последовал растерянный ответ наблюдателя.

— Они ни чего не обещают, их бомбят!

— Как бомбят?

— Как, как — бомбами!

Аэродром приветствовал возвращающихся столбом дыма. Рядом с полосой горел стодвенадцатый «Хейнкель». Совелиус как и ожидалось не делая «коробочки» пошел на посадку. Клепфиш держался рядом пока ведущий не коснулся снега колесами, потом прибавил газу и пошел вверх. Сзади истерично затрещал «Виккерс».

— «Бандит» на семь часов!

Летчик сунул РУДы до упора вперед, дал левую ногу и оглянулся через плечо. Крылья СБ окутались дымом и четыре ракеты рванулись к катящемуся по полосе «Пири», машину ведущего закрыли взрывы.

Полковник Юрье Опас выглядел непривычно серьезным.

— Клапфиш, как Совелиус?

— Могло быть хуже, осколками порвало плечо и контузия, но аэроэскулап сказал что через пару месяцев допустит до полетов. Наблюдатель тоже жив, только обгорел немного. А как фон Бер?

— Тоже живой. Прыгнул с парашютом на город, с крыши купол сдуло ветром, не успел отстегнуться, упал на груду битого кирпича, обе ноги переломаны, похоже отлетался.

— Мда-а дела.

— Ладно, значит так парни. После вчерашней бойни, которую нам устроили «красные», все целые самолеты перебазируются вглубь страны, летать сегодня некому, а нужно. Ситуация вокруг Залива хреновая, русские захватили два плацдарма, что бы что-то с ними сделать, нужно знать к какому из них идут подкрепления и сколько их. Вас, разведчиков осталось только три экипажа, лететь придется по одному. Каждому выделен участок берега который вы должны осмотреть. Наблюдатели, будете вести постоянный репортаж по своему каналу, говорите обо всем что видите. Клепфиш, ты наиболее опытный, по этому возьмешь самый правый участок, восточнее Койвисто, углубишься на материк до этого перекрестка — полковник показал на карте — если у них остались серьезные резервы, то они здесь. Все ясно?

Телефонный провода казалось раскалились до красна. От постов ВНОС шло одно и тоже сообщение:

— Одиночная «Рама» упорно идет к Госгранице СССР! Перехватить не могут!

В штабе ВВС Северо-Западного фронта сгустившееся напряжение казалось можно резать ножом. Все прекрасно понимали, что произойдет если финн пересечет границу, об обещании командующего знал даже последний красноармеец БАО. Летчики делали что могли, но «Ишак» не мог догнать «Пири», хоть плачь. Гадская «Рама» маневрировала на высоте, то и дело пропадая в облаках, что б через несколько минут вынырнуть в другом месте, там ее снова засекали посты, еще ближе к границе. В воздухе находились самые опытные летчики фронта, но финн каждый раз отрывался от преследователей. Сволочь!

— Яков Владимирович, — обратился к командующему Новиков, — час назад группа Шестакова, после вчерашнего боя перелетела в Касимово, для ТО движков. Может их отправить? У них рации, сможем навести с земли.

— Давай Сан Саныч, только «в темпе вальса»!

Майор Лев Львович Шестаков, участник войны в Испании, а сейчас командир «Экспериментального звена», аж засмеялся от радости. Вот он сучонок, на десять часов, ну теперь не уйдет! Финн форсируя двигатели лез на высоту, его стрелок бил короткими очередями, И-180-й постепенно сокращал дистанцию, — 800, 600, 400 метров. Пора! Четыре дымные трассы протянулись к двойному фюзеляжу. «Рама» резко завалилась на крыло и перешла в отвесное пикирование, ну уж нет, с нами такие номера не проходят! Следом! На пикировании финн оторвался, когда майор увидел его снова, между ними было километра два. «Пири» мчался над самыми верхушками деревьев к Заливу. Ну нет, не уйдешь! Пока двигатель тянет, никуда ты голубчик не денешься. Правда М-88-й — капризный гад, заводские спецы с ними как дурни с писанной торбой носятся, а все равно, то мощности не додают, то масло гонят, то глохнут почем зря, сырой моторчик, но другого нет. Валерий Палыч из-за этого моторчика и угробился, заглох он на глиссаде и такой летчик погиб. Правда своей смертью дал жизнь вот этому самолету — И-180, отличная машина. Если б не мотор. В ответ на размышления Льва, двигатель чихнул, а чтоб тебя, сглазил! Работай зараза! Послушался, тянет родимый, тянет. Под крыльями уже белое поле Залива, дистанция позволяет стрелять. Нн-на, получи! Похоже стрелок готов, пулемет замолчал, «Рама» делает «горку» и ложится в вираж, атакует значит, ну-ну со мной не такие зубры на виражах тягаться не могут. Получи еще! Дымишься? Правильно делаешь, зря я что ли в тебя полбоекомплекта всадил? А это что за «цирк с конями»? Закрылки выпустил? На вынужденную решил? Тоже дело, получи еще разок, сскотина!

Поставив самолет на крыло, майор Шестаков как говорится «С чувством честно выполненного долга», рассматривал обломки «Пири» вокруг которых суетилась маленькая фигурка. Четвертый сбитый за последние сутки — достойный результат боевых испытаний новой машины!