Даниил, проявивший немалые военные способности и личную доблесть в борьбе с татарами, идет на Киев. А союзники Александра, смоленские дружины, ему противостоят. Вспомним, что Смоленск не подвергся татарскому разгрому и участие его дружин в проордынских мероприятиях говорят о гибкой позиции, занятой этим стольным городом по отношению к татарам и к великому князю Александру, на чьей стороне они вполне легитимно выступают.

Даниил наступает на Киев. Неужели маятник истории повернется вспять, и русские вот-вот отомстят степным дикарям и вернут священную столицу. Однако в данном случае Даниил идет еще и на владения князя Александра — великого князя Киевского! По пути русские рати Даниила Галицкого ссорятся с литовцами из-за добычи. Войны литовского князя Миндовга уходят. И поход на Киев не состоялся!

Киев остается за Александром и фактически под контролем татар.

Вопреки очевидным стремлениям князей Даниила и Александра хотя бы формально сохранить единство Руси, началось постепенное размежевание севера и юга некогда единой и священной для нас Руси. Единое Русское государство Рюриковичей распалось. Это главная историческая трагедия для нашего народа, незаживающая рана его и по настоящее время.

Здесь мы уделим особое внимание вопросу «геополитического выбора» князя Александра и его проордынской ориентации, которая подвергается критике многих современных историков.

«Александру Невскому пришлось быть осторожным и дальновидным политиком, чтобы не погубить Русь, зажатую в тиски злобными и кровожадными противниками. Порой этот факт вызывает в литературе странные, мягко говоря, суждения и оценки. Так, Лев Гумилев представил князя основателем мифического союза Руси и Золотой Орды против Запада. (Не эти ли “союзники” отравили в Орде его отца, а позже, по некоторым предположениям, и самого Александра Невского?) Английский историк Дж. Фенелл, вслед за Гумилевым, вообще показал Александра предателем интересов Руси и прислужником монголо-татар. Прискорбно, что подобные измышления ныне широко тиражируются, вводя в заблуждение доверчивых читателей». Ниже мы приведем ряд аргументов, которые еще не были рассмотрены отечественной историографией, которые сделают невозможным дальнейшее спекулирование на теме «предательства национальных интересов», которым якобы опорочил себя Александр Ярославич.

«Александр Невский сумел заглянуть далеко вперед, сохранив Святую Русь и ее духовную независимость, заключив союз с веротерпимым противником ради победы над нетерпимым к русским латинством. Этот союз обрек на неудачу попытки Папы Римского Александра IV организовать в 1256 году крестовый поход против монголов и русских».

Говоря о союзе с монголами, о тех внутренних мотивах, которые убедили Александра в единственно возможном выборе союзника для сохранения исторического будущего для русского народа, мы должны принимать во внимание и ту особую духовную среду, в которой созревала Золотая Орда, ставшая на несколько столетий соседкой Православной Руси. Заглянем на несколько веков в глубь того времени, когда монгольские орды пришли в движение.

«Ученые доказали, что в XI веке большое кераитское племя в Монголии числом около 100 тысяч человек приняло христианство во главе со своим вождем, принявшим имя Юханнан (Иоанн). Легенда кераитов сообщает, что они приняли христианство вследствие того, что их вождю, заблудившемуся в пустыне, приснился святой Сагриз (Сергий), который и указал ему путь домой. После этого хан и крестился. Территория этого племени и других тюркских и монгольских племен постепенно стала известна в Европе как царство христианского пресвитера Иоанна. Средневековая Европа была полна слухами об этом царстве, о его вожде пресвитере Иоанне, о его несметных богатствах. Полагали, что он вскоре придет и восстановит христианство во всем мире. Папа римский был наслышан о пресвитере Иоанне и о том, что он “бич язычества и язва магометанства”, по словам его кардинала Ди Витри, и решил подчинить его своей власти. Для этой цели он послал ему буллу, которую доставил ему врач Филипп. Чингисхан разгромил кераитов в 1203 году и женился на дочери вождя этого племени, которую звали Ясунсоен-беги. Она принадлежала к Ассирийской церкви Востока. Жена Чингисхана продолжала исповедовать свою религию и покровительствовать христианам. Благодаря этому христиане стали пользоваться большим влиянием у Чингисхана. В результате этого сыновья Чингисхана от этого брака Джагатай и Октай продолжали покровительствовать христианству, а Джагатай, по свидетельству итальянского путешественника Марко Поло, сам принял христианство несторианского толка в Самарканде. При хане Октае ассирийские миссионеры и христиане пользовались большой свободой. Ассириец — врач Шлимун был ближайшим человеком в его свите. Христиане-несториане занимали высокие должности в ставке великих ханов. Выдающийся средневековый летописец Рашид Аддин (1250–1316 гг.) писал, что “…в должности атабека при Гуюкхане состоял Кадак, который был христианином с детства, и это наложило отпечаток на характер Гуюка. А после того и Чанкай оказался пособником тому делу, и по этой причине Гуюк всегда допускал учение священников и христиан. Когда молва о том распространилась, то из стран Шама (Сирия), Рума (Византия), Осов и Русов в его столицу направились христианские священники”. При этом ассирийцы оказывали поддержку и помощь, используя свое влияние на монгольских ханов. Это относилось в первую очередь к армянам. Одним из влиятельных ассирийцев при монгольских ханах и наместнике на Северном Кавказе и Закавказье Байджу-Найона был Шимун Раббан Ата. Последний был послан в 1235 году великим ханом Угедеем в Армению, которая подверглась опустошительным вторжениям монголов. Раббан Ата стал там защитником армян. Об этом свидетельствует армянский хронист Киракос Ганзакский. Раббан Ата был сторонником союза монголов и европейских христианских государств и содействовал совместным действиям монголов и стран Европы против мусульманских государств. С этого времени, по мнению французского ученого П. Пеллье, в окружении хана Байджу “крепла мысль о сотрудничестве франков и монголов в борьбе с мусульманами. Эти мысли, несомненно, выношенные христианами Месопотамии и Центральной Азии, уже носились в воздухе”. Эта идея вызвала обмен посланниками и делегациями между монголами и европейскими монархами. Так, в 1248 году по прибытии на Кипр французского короля Людовика IX для подготовки крестового похода он принял двух дипломатов монгольского наместника в Иране Эльджигидея. Ими были два ассирийских миссионера Марк и Давид, выходцы из города Мосула. Они привезли письмо великого хана Гуюка о союзе монголов и франков. В письме также говорилось, что Гуюк считает себя по линии матери внуком пресвитера Иоанна и что он сам — христианин и что также поступил его наместник в Иране — Эльджигидей».

Эти данные позволяют нам сделать совершенно определенный вывод. У Александра Невского совершенно не было никакой альтернативы в выборе союзников. Европа, договаривающаяся с монголами о действиях на Ближнем Востоке, никоим образом не могла стать союзником Руси в борьбе с теми же монголами. Для нас это очевидно. Для современников Невского героя это было далеко не фактом. Тем более удивительно, что Александр сделал столь четкий и единственно верный политический выбор, спасший веру, народ и государственность. Трудно сказать, чего здесь больше, гениальной прозорливости или информированности и умения мыслить геополитическими масштабами. Вероятно, прозорливость подкреплялась фактами, которым Александр и сам был очевидцем в ходе его путешествия в ставку хана в Каракорум. В свете этого совершенно убогими выглядят попытки ряда авторов поставить в вину князю его решительный разворот к Европе спиной. Очевидно, что сама Европа уже повернулась к поверженной Руси спиной и решала свои узкокорыстные цели как в Восточной Европе, так и в Палестине. Ни о каком военном союзе с русскими князьями в деле спасения православных христиан от нашествия с Востока в Европе не собирались серьезно помышлять. Александр это понял раньше всех своих современников. Даниил Галицкий убедился в этом на своем горьком опыте. Брат Александра Андрей, вероятно, «прозрел» после своего бегства от монголов в Швецию и возвращения на Русь.