Машина поехала вверх по горе. На заднем сиденье воцарилась мертвая тишина, затем Бри услышала порывистое, громкое сопение, которое скоро переросло во всхлипывания.

"Сделано дело", - подумала она, прижимая ногой педаль сцепления.

- Неееееет! - заорала Рокси, - Неееееееееееееет! Ты лжешь!!! Лжеееееешь!!! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!! Зачем?!! Выпусти меня! Джерард..!!! Неееееееет!!!!!

Она схватилась обеими руками за водительское сиденье и начала трясти его изо всех сил, рыдая в голос. Бри спокойно вела автомобиль, не обращая внимания на то, что спинка ее кресла ходит ходуном.

- Убью тебя! Мамочка!!! Ты врешь! Зачем?!!! Дай мне телефон!! Мамочка!!! Где Софи!!! Джерард!!! Почему ты так со мной? Почему?!!! Что я тебе сделала?!!!

- Ты сейчас сломаешь кресло! - рявкнула Бри, въезжая в раскрывающиеся перед капотом внедорожника ворота, - Успокойся! Иди и звони ему, раз мне не веришь. Бесноватая.

Внедорожник остановился. Рокси выбралась наружу, и, хлопнув дверью, помчалась к особняку, не переставая рыдать.

Механик Рори, который встречал их у гаража, снял кепку, едва не бросаясь следом за убегающей девчонкой, потом перевел взгляд на внедорожник и Бри, сидящую за рулем. В глазах его зажглась, но быстро погасла неприязнь. Рокси он любит. Все здесь любят ее...

Перегнувшись через коробку передач, Бри дотянулась до бардачка над соседним сиденьем, вынула из него сотовый телефон и набрала номер. Пошли гудки.

- Только попробуй, не ответь, - пробормотала она, барабаня пальцами по черной коже, которой был обтянут руль.

- Да, - сказал молодой мужской голос на другом конце.

- Ричард Риган, - Бри обошлась без приветствий, - Ответь мне, почему, мать твою, я третий день не могу до тебя дозвониться? В какую, прости меня, задницу ты залез?

- В глубокую, - ответил мужчина, - Я вообще-то на Гебридах, Бри. Сотовая связь там не работает. Ты дозвонилась лишь потому, что сегодня я выехал на большую землю. Купить продукты.

- Что ты забыл на Гебридах?

- Исследую одну затопленную пещеру. Подумай только, вход туда был закрыт воронкой диаметром в полмили, но воронка остановилась и до пещеры удалось добраться. Точно такое же, зеркальное явление, я уверен...

- Стоп! - оборвала она говорящего, - без подробностей о твоих глубоководных заплывах, воронках, пещерах, кораблях, кладах, артефактах, скелетах, явлениях и прочей муре. Поисками своего портала, или что ты там ищешь, будешь заниматься в следующем году. Сейчас собирайся.

- На Тирренском море не сезон, Бри. Пляжи, казино пустуют. Там нечего делать. Ты обычно не дергаешь меня до мая.

- Сейчас дергаю, дело важное, главное, не пыльное, порадуйся. Ты поедешь не в Италию, а в США. Надо соблазнить одну бабу.

- Когда ты отвяжешься от меня со всеми этими бабами, Бри, - голос на том конце стал недовольным, - я стократно расплатился с тобой.

- И не мечтай, - зашипела Бри, - ты мне по гроб будешь обязан. Поэтому не тяни с отъездом. Деньги я переведу сегодня.

- Что хоть за баба?

- Новая пассия Джерарда.

- Отвяжись по хорошему от Джерарда, Бри, оставь парня в покое...

- Заткнись, добрый самаритянин. Твое дело маленькое - увести у него женщину. Ты в этом большой спец. Не рассуждай, делай дело, не дразни меня, не виляй хвостом. Иначе я тебе его откушу. Дошло?

- Дошло. Но у меня есть дела. Вылечу, как смогу.

- Лучше бы тебе смочь побыстрее. Впредь будь сговорчив.

Бри отключилась. Повертела сотовый в пальцах, сунула его в тесный карман брюк.

- Две ракеты запущены и скоро долетят, - улыбнулась она самой себе, - наводим на цель третью.

Сказав это, женщина вылезла из внедорожника, пошла к особняку, из открытых окон которого на улицу вырывался полный обиды детский плач.

Шотландия, XIX век.

Бойс проспал три дня, еще день провалялся в постели. Новым утром упрямо поднялся и пошел седлать лошадь, наплевав на недомогание и врачебные предписания. Бездействие его бесило. Катриона снилась каждую ночь. Он тосковал по ней, он ее хотел. Потеря Милле и Лондон были окончательно оплаканы. Бойс в тайне строил новые планы.

"Лондон - не единственное место, где художник может работать, - подумал он, верхом выезжая из ворот поместья, - Есть еще Париж, Рим. Есть райская Греция, есть Новый Свет. Весь мир открыт, талант не даст мне погибнуть с голоду. Возможно, даже прославит меня. Нет. Еще не конец. Все только начинается. Катриону я не потеряю. Она совершенная натурщица, я буду писать с нее образ за образом. Муза моя, моя женщина".

Конь плясал, радуясь первой за много дней прогулке. Бойс покрепче перехватил поводья.

"Как Милле неправ! Как слеп! - продолжил он думать, - Не понял, что безумие - это маска. Она за ней прячется от мира. Я вижу, какова она на самом деле - нежная, естественная, талантливая. Пусть она станет моей не только по плоти, но и по закону - я хочу этого. Я сумею всем доказать, сумею отстоять нас...Она полностью выздоровеет рядом со мной... "

Погруженный в беспокойные счастливые думы, он доехал до заветного места. Увидев сквозь деревья белую фигурку, задохнулся от радости.

- Славная девочка, - шепнул он, входя в заросли ежевики, увешенные зелеными ягодами, - ждет меня. Мой преданный прелестный зверек.

Катриона сидела на земле, сгорбившись, подтянув покрытые подолом колени к подбородку. Она была чем-то занята, Бойс не видел чем.

- Катриона, - отпустив коня пастись, он пошел к ней, - Как я соскучился! Ты не злишься на меня?

Катриона промолчала, не подняла головы.

- Катриона, - он присел рядом, попытался заглянуть в занавешенное волосами лицо, - Посмотри на меня, сердце мое. Прости, что долго не приходил.

Она не ответила, что-то проделывая рукой на земле.

- Чем ты занята? - он перегнулся через нее и посмотрел. Катриона рыла пальцами яму. Рыла ожесточенно, дергая траву и горстью выгребая грунт, словно хотела сломать себе ногти.

- Я рою могилу, - сказала она монотонно.

- Кому? - осторожно спросил Бойс.

- Птичке. Она погибла, я хочу похоронить ее.

- Где же птичка?

Она сунула грязную ладонь под платье, потом подняла ее повыше и разжала пальцы. На ладони лежала желтая канарейка с размозженной головкой.

- Что с ней стряслось? - у Бойса кровь застыла в жилах.

- Я ее убила, - сказала Катриона и посмотрела на него. В серых глазах не было и признака мысли. - Она села совсем близко, стала противно петь. Я поймала ее, стукнула камнем. Мерзкая птаха.

Катриона сжала крохотный трупик в кулаке. Отвратительная гримаса исказила ее классически правильные черты.

- Это все ты виноват! Ты заставил!

Она бросила птичку, схватила горсть земли и с визгом швырнула ее Бойсу в лицо. Он не ожидал, не успел отвернуться, грязь залепила глаза, попала в ноздри. Он затряс головой от противного ощущения, вскочил и побежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая через шаг. Добежал до мелового ручья, вошел по колено в воду, начал яростно отмываться. Закончив, вышел на берег, снял рубашку и утерся ей.

- Что это было? - со злостью крикнул он, увидев, что Катриона тоже пришла к ручью и хмуро наблюдает за ним, - Ты совсем с ума со...

Бойс осекся. Нет, она не сошла с ума. Она и есть сумасшедшая. Всегда ей была.

Катриона кинулась к нему, повисла на шее.

- Мой, мой, мой, мой, мой, мой, мой - заикаясь, бормотала она.

Случай с канарейкой стал не единственным. Как-то Катриона поймала лягушку и по очереди оторвала ей все лапки. Растерла в пыль бабочку. Выхватила у Бойса блокнот с зарисовками и начала драть из него листки. Сходила по малой нужде прямо у него на глазах. В тот момент Бойс отвернулся и выругался, в первый раз пожалев о своем положении.

Девушка продолжала чудить, позабыв стихи, перестала быть нежной, растеряла хорошее настроение.