Оценив интеллект и степень упрямства наших кобыл, мы наконец-то смогли перейти к насущным проблемам.
- Так что ты хотела сказать насчет Скьельда? - спросила Туся, тщательно протирая огненную шкуру.
- Не знаю, как сформулировать, - я замялась, пытаясь облечь в слова те смутные ощущения и невнятные догадки, преследовавшие меня с первого дня знакомства с этим персонажем. - Мне кажется, что он намного старше, чем хочет казаться, и имеет отношение к Альдреду. Может, служил под его началом... но в том, что он был непосредственным участником тогдашних событий, я почти уверена. И участником неравнодушным.
- Возможно, - подруга отнеслась к моим словам серьезнее, чем я ожидала, - мне тоже многое кажется странным в его поведении. Но тогда стоит его попытать насчет пророчества. Если он знает даже то, что говорила герцогиня аль Террен о своем платье, то почему бы ему не знать о предсказании, сделанном как раз в это время? Наверняка, вначале оно не было тайной. Так что, за ужином?
- За ужином, - согласилась я, - зачем откладывать? Это может оказаться важным.
- Может, и наверняка является, - кивнула Туся, любовно оглаживая обеспокоенную чем-то кобылу. - Но есть еще кое-что важное, что ты обязательно должна знать. Я поняла это только сегодня, но в своих ощущениях не сомневаюсь.
- Ты все-таки поняла, что любишь Азаира? - моя шутка была неуклюжей попыткой разрядить обстановку, я очень не любила, когда она начинала говорить таким тоном. Как правило, это являлось предвестником лавины самых разнообразных неприятностей.
- Люблю, - спокойно, как-то мимоходом, словно речь шла о чем-то давно решенном, подтвердила подруга, - Но сейчас это не важно.
- Не важно?! - возопила я, подпрыгивая на месте от возмущения. - А что тогда важно?!
- То, что Маркус - сын Кирана.
Я резко выдохнула, как лопнувший шарик, и забыла вдохнуть, пытаясь переварить новость. Тишина воцарилась поистине хрустальная, даже драгуры, кажется, перестали дышать.
Наконец, вырванная из раздумий организмом, наотрез отказавшемся погибать от удушья во цвете лет по милости тугодумной хозяйки, я вдохнула и хрипло озвучила первый вопрос:
- Ты уверена?
- Увы. - Голубые глаза смотрели твердо и печально. - Так же, как и в том, что Эндри - сын повелителя. Теперь я могу слышать голос Крови. Он у них один.
- Ё п р с т, - от волнения я выдала любимое ругательство моего отца, даже не заметив неподобающего леди выражения. - И чем это нам грозит?
- Думаю, это грозит прежде всего ему. Такая новость кого угодно собьет с ног, а он еще слишком молод. Как бы не наделал глупостей.
- Значит, нужно за ним приглядеть.
- И как ты собираешься это осуществить? - с легкой иронией, но заинтересованно уточнила она.
- Ну, осуществлять, положим, будешь ты, он все-таки твой телохранитель, - невозмутимо отозвалась я.
- И что же я буду делать? - еще более заинтересованно, под аккомпанемент возмущенного фырканья Огонька.
- Отчаянно нуждаться в его помощи, особенно в экстремальных ситуациях, - голосом пергидрольной блондинки выдала я и уже нормально закончила: - Чтоб у него и минуты свободной не было на всякие глупости.
Туся в ответ лишь многообещающе улыбнулась.
Лагерь нас встретил умопомрачительным ароматом густой похлебки, весело булькающей на огне, и тремя парами голодно поблескивающих глаз. Расценив это, как предупреждение, что еще немного - и ужинать будут нами, мы быстренько плюхнулись у костра. Драгурихи же, постояв пару минут на краю поляны, развернулись, и бок о бок направились в чащу.
- Куда это они? - спросила я у Скьёльда, никак не отреагировавшего на лошадиное самоуправство.
- Как куда? Ужинать, - невозмутимо ответствовал мой телохранитель, принимая миску с похлебкой из рук Эндри.
- Так здесь же травы тоже много, и овес в торбах есть.
- Траву с овсом они, конечно, могут есть, но предпочитают что-нибудь посущественней. Как и мы, впрочем, - хохотнул демон и добавил: - Не волнуйтесь, миледи. Поедят - вернутся.
- На охоту они пошли, - сжалился над нашим недоуменным видом Маркус.
Ну да. Все время забываю, что зрить надо в корень, то бишь в зубы в данном случае. До чего внешность и привычные стереотипы затуманивают восприятие... я только сейчас заметила, что и остальных драгуров на полянке нет.
Некоторое время у костра царила тишина, нарушаемая лишь постукиванием ложек и похвалами повару. Принц в ответ довольно щурился и предлагал добавки.
Когда миски опустели во второй раз, а глаза демонов утратили голодный блеск, сменившийся благодушием сытого мужского организма, я рискнула начать расспросы. Хитрить не хотелось, я была уверена, что все уловки этот загадочный тип видит насквозь. Ну что ж, иногда и прямой путь к цели бывает самым коротким.
- Скьёльд... Мой муж часто упоминал пророчество о трех ведьмах. Ты о нем слышал?
- Слышал, - закаменев спиной и не поднимая глаз от тарелки.
- Расскажи. Пожалуйста, - тихо попросила я.
Демон помолчал, словно решая, стоит ли говорить, и осторожно, словно слова осколками стекла ранили ему язык, начал:
- Это пророчество прозвучало давно, после последней битвы с Ночными. Мы победили в ней, но слишком велика оказалась цена. Тысячи погибших воинов и магов, разорванный надвое народ, разоренная страна... еще одно сражение - и некому было бы праздновать победу ни с той, ни с другой стороны. Лаэна это понимала. Она была ранена, но нашла в себе силы на великое заклятье, отшвырнувшее Ночных к их горам и запечатавшее им путь в Галерон. Оно сохраняло силу два века, дав нам возможность восстановить страну. Но ей оно стоило жизни.
Он опять замолчал, а мы не смели даже вздохом потревожить рассказчика.
- Триединый дар разделил, спасая. Но три дара, связанные одной кровью, спасая, соединят вновь.
- И все? Так коротко?
- Все. Она умирала. Это были ее последние слова и последнее предсказание.
Теперь молчали все. Великие призраки прошлого вставали перед глазами. Героизм, самопожертвование, любовь... любые слова были бы пустыми и ничтожными сейчас.
Мы и не пытались найти их. В полной тишине прибрались и стали укладываться спать. У костра остался сидеть лишь Маркус, чуть сгорбившись и неотрывно глядя на пламя. Скьёльд, с молчаливого согласия остальных принявший на себя бремя командира, поставил еще не оправившегося после ранений воина в первую, самую легкую стражу. Принцу досталась вторая, а самому ветерану - третья, начинавшаяся в час Волка, когда и самых стойких одолевает сон.
Демоны разместили нас посередине колючей лежанки, умопомрачительно пахнувшей свежей хвоей, соорудив нам из дорожных плащей что-то вроде спальников. А сами улеглись по бокам, сняв перевязи и сапоги, но положив обнаженные мечи рядом с собой.
Не знаю, как Туся, но я заснула почти мгновенно. Шелест крон, аромат хвои, успокаивающее тепло могучих тел наших спутников подействовали на меня лучше любого снотворного. Я лишь успела подумать о Вире, о том, что и он сейчас, наверное, вот так же ночует у костра, и...
Наступило утро.
А за ним день. А потом еще один, похожий на предыдущий, как две капли воды. Менялись лишь кашевары у походного котелка, да местность становилась все более холмистой.
Лишь утро третьего внесло некоторое разнообразие в монотонность нашего путешествия. В этот раз нас разбудил не командный рык Скьёльда, а дикое ржание, топот копыт и треск сминаемого подлеска.
Подскочили мы с Тусей быстрее, чем по команде, мгновенно проснувшись и даже похватав мечи, лежавшие в изголовье. Хотя картина, представшая нашим глазам, заставляла схватиться за живот.
Все три драгура, приподняв хвосты и потряхивая длинными гривами, картинно гарцевали перед нашими кобылами, периодически предпринимая попытки зайти с тыла. Драгурих же, судя по всему, появление такого количества озабоченных кавалеров в восторг не привело. Оно повергло их в состояние глубокой паники, растерянности и злобы. Дамы держали круговую оборону, построившись "валетом" и ощетинившись во все стороны клыками и копытами. Жеребцы тоже сдаваться не собирались, явно настроившись на долгую осаду. Учитывая упрямство демонской породы, ситуация становилась патовой.
