– Вы нас отпускаете? –  не ожидая такой милости, повскакивали со своих мест помощники де Брева.

– Судить вас я не вправе, а держать в замке инакомыслящих не собираюсь. Можете забрать всех своих людей, которые думают как вы, и выметаться отсюда.

– А что будете делать вы? –  спросил старый слуга.

– Глупый вопрос, – ответил за всех Тор. – Мы будем биться с французами, пока либо они не отступят, либо сами все не поляжем…

…Солнце еще не успело скрыться за макушки деревьев, окрасив округу в багрово-кровавый цвет, а замок уже покинули почти все стражники и часть слуг. Крестьяне со страхом смотрели на нормандцев, которые прибыли сюда всего пару дней назад, и не могли понять, что им делать и кому доверить свои жизни.

– Вы решили остаться?

На стене, прямо над воротами, провожая всех убывающих, стояли Олег, Тор, Эрик и старый слуга барона.

– Да, если позволите, я хотел бы остаться здесь, – ответил слуга. – Вся моя жизнь связана с этим замком. Тут я вырос, служил как мог, и тут я хочу умереть. Все люди, которые остались под вашей защитой, знают только меня и только мне верят. Я не могу оставить их в столь трудный час.

– Тогда соберите сейчас всех во внутреннем дворе, у меня будет что им сказать.

Слуга спокойно удалился, а вместе с ним исчезло волнение, возникшее после столь массового исхода людей. До этого Олег считал, что все, кто живет в Нормандии, всей своей сущностью ненавидят французов. Готовы воевать с ними за свободу и независимость до последнего вздоха. А оказалось, что войны заботят только тех, кто находится у власти, и затевают их ради еще большей власти и богатства.

Спустившись со стены, Олег увидел двор, заполненный перепуганными людьми, молча стоявшими в ожидании чуда. Даже маленькие дети не ныли и не теребили подолы матерей, как будто ощущали всю напряженность. Стражников осталось всего полтора десятка человек и то те, у кого в замке осталась семья и было что терять.

– Внимание! Я не тот, кто сражается здесь за свой дом или землю! –  начал Олег, взобравшись на телегу, чтобы его лучше было видно. – Но замок я не сдам. Я и мои люди будем стоять до последнего, убивая каждого, кто попытается оспорить это решение. Мы все воины герцога Нормандского, и у каждого из нас есть счеты к королю Франции и герцогу Орлеанскому. У каждого погиб друг или брат от рук этих захватчиков. Поэтому можете не бояться, что в какой-то момент мы отвернемся и оставим вас на растерзание этим волкам. Нам нужно лишь продержаться до того момента, когда к нам придет подмога от основных сил. Так что, если вы со мной, то мне понадобится ваша помощь! –  Олег сделал паузу и стал отдавать распоряжения: – Всех детей спрятать в подвалы, женщины и старики, вы нужны, чтобы готовить пищу и оказывать помощь раненым. Все, кто старше шестнадцати лет и может держать оружие, – на стены. Мои десятники распределят вас по своим командам, выдадут оружие и покажут, где вы должны находиться по сигналу и откуда не имеете права отступить, что бы ни произошло.

Олег соскочил с телеги, подозвал к себе старого слугу и, положив руку ему на плечо, внимательно посмотрел в глаза:

– Вы очень нужны мне. Они все знают вас, и вы должны взять на себя тяжелую ношу. Быть моим голосом среди этих людей. Но не вздумайте меня предать. В этот раз это будет лично, а за такое я вас убью.

– Спасибо за откровенность, молодой человек. Позвольте же всегда быть столь же откровенным с вами? –  не испугавшись такой угрозы от человека, годившегося ему во внуки, ответил старик.

Олег кивнул и медленно пошел в сторону от толпы, которая начала под командами десятников делиться на тех, кому суждено пойти на стену, а кому остаться внизу.

– Я не знаю, кто вы и какие цели преследуете, – взяв под руку русича, продолжил старый слуга. – Но за эти несколько дней вы успели сделать для старой крепости и людей, что она собрала под свое прикрытие, больше, чем кто-либо на моей памяти. Поэтому, пока вы и ваши воины защищают всех присутствующих, можете полностью на меня рассчитывать. Я ваш до последнего вздоха.

С громким криком и неимоверно сильным замахом французский воин, только что перебравшийся с лестницы на стену, бросился на ближайшего противника. Олег хладнокровно подставил щит под большую палицу под таким углом, чтобы при ударе она соскользнула вниз, и, как только острые шипы впились в деревянные помосты крепостной стены, проткнул неудачливого крестьянина мечом.

День начался уже давно, а когда закончится – было непонятно. Французы шли плотной массой в очередную атаку, не жалея воинов, которые десятками гибли еще на подходе к стенам. Меткие лучники, не уповая на случайные попадания, не посылали стрелы в пустоту. Быстро прицелившись, защитники спускали тетиву, с глухим жужжанием отправляя в цель очередную весть о смерти. По двору сновали подростки десяти – двенадцати лет, еще не способные держать меч, но помогавшие в обороне как могли. Все стрелы, упавшие во двор, были бережно собраны и отданы на правку кузнецу, который работал не покладая рук. Павших и раненых бойцов тут же уносили со стен, а на их место вставали отдохнувшие братья по оружию.

Еще накануне Олегу пришла в голову идея не выставлять на стены всех защитников сразу. Байе был небольшой крепостью, и каждая из трех стен оборонялась всего двумя десятками воинов. Еще столько же находились в укрытии, и по команде воины занимали места раненых товарищей. Все остальные находились в самом замке и просто отдыхали, приводили себя в порядок, перевязывали раны и снова шли туда, где их поджидала смерть. Лишь Олег, Тор и Эрик целый день не спускались со стен, руководя обороной.

Опрокинув очередную лестницу, Олег обернулся и увидел, как на противоположной стене Тор разрубает голову незадачливого врага, показавшуюся между зубцов стены.

С дальней стороны большого поля, покрытого, словно волшебным ковром, телами убитых и раненых захватчиков, раздался сигнал трубача. Услышав его, людская масса, как океан, откатилась от стен и стала удаляться. Первый день осады подошел к концу, замок ее выдержал, но сколько таких еще будет впереди?

Олег окинул взглядом стены, увидел что-то показывавшего своим воинам Эрика, ликовавшего победе Тора и с облегчением выдохнул. Братья были живы и вполне здоровы. Большинство защитников закинули себе щиты за спину и, прикрыв ее от случайных ударов, бились двумя руками. Щиты были истыканы стрелами, и воины напоминали ежей. Сейчас эти стрелы бережно извлекут и отдадут в кузню, а завтра они полетят во врага, снова сея смерть.

– Эй, Олег, – топая по деревянным ступеням, во внутренний двор бежал Тор. – Ну что, задали мы сегодня жару этим французам? Как мы их, а-а-а?

– Рано радуешься, брат, – ответил юноша, присаживаясь на телегу возле ворот, поставленную для дополнительной крепости.

В его руках тут же появилась плошка с горячим дымящимся варевом, от которого вкусно пахло мясом и какими-то травками. Заботливая девчушка хихикнула в ответ на благодарственные слова и скрылась из вида.

– Сегодня только первый день, а у нас уже есть убитые и раненые. Зато у герцога Орлеанского в бой еще не вступил ни один рыцарь. Все крестьянами пытались за стены зацепиться.

– Интересно, сколько у нас погибших? –  спросил Эрик, подошедший к братьям.

– Всего трое! –  появившийся словно из-под земли старый слуга ответил на занимавший всех вопрос. – Еще двое отправятся вслед за ними ночью – слишком тяжелы раны. С десяток человек ранены, но через пару дней снова встанут с вами на стену.

– Я назначаю тебя смотрителем замка! –  торжественно заявил Олег, глядя в глаза старику. – Отныне ты должен принимать участие во всех советах и ведаешь всем хозяйством и бытом. По любым вопросам и проблемам можешь обращаться ко мне в любое время. Кстати, мы до сих пор не знаем, как тебя зовут.

Эрик и Тор переглянулись.

– Точно! –  крякнул Тор.

– И вправду, старик, – поддержал Эрик. – Как твое имя-то?