Литмир - Электронная Библиотека

— Неси, Вера, квасу! — крикнул Иван в комнату. — Сей момент мы тебя в люди выведем.

Вера принесла трехлитровую банку квасу. Она уже успела причесаться и надеть платье. Сбегала на кухню за стаканом.

— Пусть через «борт» пьет, сколько влезет… Землетрясение! — засмеялся Иван, разглядывая Валерия.

— Обвал, Ваня! Вот что, Ваня! Если не возражаешь, на пол упаду, а потом все по порядку…

— Это еще чего выдумал! На полу валяться. Безродный, что ли, — засуетилась Вера. — Только сменю белье, и ложись на кровать. Нам все равно уже вставать скоро… А вначале поешь с дороги. И не вздумай отказываться.

Вера убежала на кухню, а Иван склонился над Валерием.

— Мутит? Хлебни еще, отмачивай душу. Знаешь, как квас хорошо с похмелья.

Валерий помотал головой, словно у него зуб зашелся.

— Танька, — выдавил он из себя, — хвостом ударила.

— Понятно, — покивал Иван.

Подошла Вера, погладила Валерия по голове.

— Не горюй…

— Погоди, не мешай, когда мужики разговаривают, — отстранил Иван Веру.

— А то я не знаю Таньку, — взъерошилась Вера. — Я и сейчас скажу: красивая, не глупая, но с лица воду не пить. Всю жизнь за мамкиной юбкой. Все мама, мама…

— Пошли чай пить, холодец есть, — потянул Валерия Иван.

Вера встряхнула одеяло.

Валерий сходил под душ, вымыл жидким синим мылом голову, растерся полотенцем и бухнулся в кровать.

Прибирая на кухне, Вера тараторила:

— А Таньку, была бы моя воля, — кожаным бы ремнем…

— Не дал бог рогов? — подначивал Иван. — Завтра, считай уже сегодня, на рыбалку сгоняем. Собери, Вера, рюкзачок. В самый раз Валерке отвлечься.

— А отпустят тебя? — забеспокоилась Вера.

— Отгулы есть, — сказал Иван, — на лето приберегаю.

Он попробовал натянуть на валенки резиновые галоши — чуни.

— Подойдет. — Он снял чуни, рядом поставил пару для Валерия.

Вера укладывала в рюкзак еду.

Иван, сходил на работу, вернулся, а Валерий все еще спал.

— Вставай, засоня, крабов проспишь, — Иван потормошил Валерку за плечо.

— Дай попить, Вань!

Иван принес квасу.

— С Белугиным дотолковался, поедем, Валера, крабов ловить. Я вот и ряпушки на наживку расстарался, — Иван похлопал по целлофановому мешочку, торчащему из кармана. — Во! Уху будешь?

Валерий помотал головой, словно отгонял муху.

— Душа просит бури!.. Мы со Славкой договорились, — не обращая внимания на страдальческое лицо Валерия, продолжал Иван, — он нас оттартает на машине в залив. — Иван бросил Валерию брюки: — Одевайся!

Вячеслава Валерий хорошо знал, вместе на ЛЭП тянули провод. Валерий надернул брюки, умылся и только сел за стол, как на пороге появился Слава с корзинами.

— Привет, Валера! А мне сказали, ты дуба даешь, — Вячеслав пошел на кухню, тиснул Валерию руку.

— А это зачем? — кивнул Валерий на корзинки. — По грибы?

— Краболовки. Из моря крабов вычерпывать, цедить будем. Ты жуй веселее, Валера, время-то… засветло бы добраться, — поторопил Вячеслав. И было уже собрался выйти из кухни, но снова вернулся. — Что бесплодно переживать: набьем морду, заберем Таньку. У нас раньше всегда так было.

«Уже и Славке рассказал», — подумал неодобрительно о Иване Валерий, а сказал другое;

— У нее уже морячок-подводник.

— Ну и что такого? Эти моряки — кашалоты, — завелся Вячеслав. — А что, не так, что ли? На самом деле, думают, любовь хахоньки! Я бы влюбленным бюллетени давал. Одевайся, Валерка, там, на морском воздухе, я сам тебе сварю королевского краба.

Иван принес подбитый белой цигейкой костюм: штаны, куртку — и бросил к ногам Валерия.

— Надевай, Валера!

— Попроще, Ваня, вроде бушлата, нет?

— Да надевай. Или плохо живем, или мало кому должны? Вон Славка раньше на танцы в ондатровой шапке, и то по воскресеньям, ходил, а теперь нацепил на ухо соболя в крутит баранку.

— А куда мне беречь? Я только за колесом и на людях, а далее кто меня видит? Напяливай, Валер, ну что мы как неживые собираемся. Будешь разглядывать…

Татьяна как будто отпустила Валерия, боль отошла. Опять он вместе с друзьями, со Славой, у которого тоже была беда — бросила его Галина. Ничего, выжил. А ехать так ехать. Валерий напялил штаны, куртку. У куртки рукава оказались длинноваты.

— Это мы сейчас. — Иван подвернул рукава, и с белыми манжетами куртка стала наряднее.

— Ну, братва, все крабы наши. На приманку тебя, Валер, — зубоскалил Вячеслав.

Краболовы

Бухта Недоразумения открылась глазам не вдруг. Не один подъем и спирально крутой спуск одолел «газик» по главной трассе, пока дорога не втянулась в ущелье, в кипящую наледью речку. Повыше спуска, где речка суживалась, перекат, оголенный между белыми снегами, словно плакал синими чернилами. Речка проваливалась за камень, парила жиденьким прозрачным туманом. Обледенелый камень светился, будто облитый сливочной помадкой. Там, где речка выпирала буграми лед, под колесами гудело как барабан, за машиной стреляли и ухали пустоты. Речка в этом месте переламывалась, и от плеса начиналась шивера — голая каменная наброска. Камень, а между камнем вода под тонким льдом. Колеса между камней проваливались, буксовали. Пришлось взяться за лопаты, за ломы. Машина, одолевая одну преграду, садилась задним мостом на другие камни. «Газик», пробуксовывая, осыпал ледяными брызгами. И тут Валерий оценил обувку. Если бы не резиновые чуни, к машине бы ни за что не подступиться, не подобраться, а ведь пришлось не только лопату, но и ваги, домкрат, лебедку применять.

Стиснутая отвесными сопками речка, черные на синем снегу лиственницы, похожие на древние могильные курганы сопки — все это вызывало в душе чувство неосознанной тревоги. Казалось, что речка вот-вот упрется в тупик и дальше не будет ходу. До странной жуткости томило ожидание, что еще там, за поворотом, в глубоком проране причудливых свал, выхватят желтые противотуманные фары? И Валерию казалось, что горы непременно сомкнутся и путь будет не только отрезан, но и машину не развернуть и придется «загорать». И тут как ожог напоминали о себе три дня, которые он выговорил у Ивана Ивановича за рационализаторское предложение и из которых осталось только два. Валерий уже хотел просить Славу повернуть машину. И вдруг, именно вдруг, горы расступились, и распахнулась перед глазами отсвечивающая белым заревом льда бухта Недоразумения. И среди этого бесконечного, безоглядного простора торчал, словно черный клык, остров.

В заливе виднелись редкие костры. Светились подфарники автомашин. Вячеслав вывел машину на лед. Проехали еще немного по льду и только тогда он остановил «газик».

— Вот здесь и будем до утра. Распалите костер, я скоро вернусь. — И Вячеслав исчез в темноте.

Иван со свойственной ему степенностью вынул из багажника железную подставку на коротких ножках. Валерий постучал по ней.

— Зачем это? — поинтересовался он.

— Костер жечь — это поддон.

Из багажника выбросили кучу дров, комель сосновый. Валерий понюхал полено — голое смолье. Вынули таган, топор. «Все как у заправского рыбака, у Ивана», — отметил Валерий. На льду костра иначе не распалишь.

Иван занялся костром. На подставку он уложил поленья, кусок ветоши через горловину обмакнул в бензобак. Сладко запахло бензином. Этот квач Иван подсунул под растопку, и только поднес спичку, как тьма отлетела и загустела на расстоянии. Иван выставил над костром, словно высоковольтную опору, таган из арматурной стали.

— Батарея к бою готова…

Из темноты вывернулся Вячеслав. Он принес от рыбаков целое беремя крабов. Крабы на свету переливались — видно, недавно из воды.

— Улов! — бросил на лед крабов Вячеслав. — Королевские. А за водой кто? Пушкин?

— В канистре вода! — напомнил Иван.

— Тоже скажешь, крабов в пресной воде варить — весь вкус в отвар уйдет.

Вячеслав подошел к машине, погремел в багажнике, достал ведро, поднял топор и опять сгинул в темноте.

22
{"b":"558953","o":1}