И вдруг лампы вспыхнули снова, осветив младшего помощника, стоящего рядом с дверью кабины,— бледного, дрожащего, со следами слез на щеках. По громкой связи послышался голос пилота, добрый старый твердый голос, лишь слегка подрагивающий:

— Ну, люди, понятия не имею, что случилось, и не хочу дожидаться, пока это повторится. Будем производить аварийную посадку в Навигационном военном центре. Пристегнитесь и покрепче ухватитесь за что-нибудь.

Они благополучно приземлились за шесть с половиной минут до того, как свет погас во второй раз.

И больше уже не включился.

Это, без сомнения, была величайшая катастрофа в истории человечества, потому что в один момент в технологическом отношении весь мир оказался отброшенным на три с половиной столетия назад. Образно говоря, Пришельцы нажали гигантскую кнопку и отключили все — на определенном фундаментальном уровне абсолютно все.

В тысяча восемьсот сорок пятом году это создало бы серьезные проблемы, но, возможно, не привело бы к катастрофе, в тысяча шестьсот тридцать пятом или тысяча четыреста двадцать пятом году проблем было бы еще меньше, и уж конечно, ни о каких проблемах речь не зашла бы в тысяча двести пятнадцатом году. Но в первом десятилетии двадцать первого века это обернулось ужасным бедствием. Когда электричество исчезло, вся современная цивилизация остановилась, ибо не существовало надежных дублирующих систем — можно ли рассматривать свечи и ветряные мельницы как надежные дублирующие системы? — чтобы снова оживить ее. Не просто прекратили работу огромные электростанции; вышло из строя вообще все, имеющее отношение к электричеству, вплоть до батареек ручных электрических фонариков. Никто никогда не задумывался, что делать, если электричество разом погаснет по всему миру и, по-видимому, надолго.

Как Пришельцам удалось сделать такое? Никто не знал, и это в какой-то степени пугало даже больше, чем все произошедшее. Может, они умеют воздействовать на электроны? Или изменили саму структуру земной материи таким образом, что ее электропроводность перестала быть реальностью? Или, возможно, модифицировали диэлектрическую постоянную?

Но, как бы то ни было, своей цели они добились. Электромагнитные волны больше не служили людям, и электричество как концепция, по-видимому, перестало существовать на Земле. Раз, два, три — и вся победоносная электрическая революция непостижимым образом в одно мгновение была сведена на нет. Рухнула огромная технологическая пирамида, покоящаяся на маленьком фрикционном генераторе Отто фон Герике из Магдебурга, сконструированном в тысяча шестьсот пятидесятом году, и на лейденской банке, с помощью которой Питер ван Массченброк додумался запасать энергию, создаваемую фрикционным генератором Герике, и на серебрянно-цинковых батареях Алессандро Вольты, и на дуговых лампах Хамфри Дэви, и на динамо-машине Майкла Фарадея, и на труде всей жизни Томаса Алвы Эдисона и всех остальных.

Прощайте — насколько, никто не знал — телефоны и компьютеры, радио и телевизоры, будильники и аварийная сигнализация, дверные звонки, механизмы открывания гаражных дверей, радары, осциллоскопы и электронные микроскопы, кардиостимуляторы, электрические зубные щетки, усилители самых разных видов, вакуумные трубки и микропроцессоры. С велосипедами пока все было в порядке, и с гребными лодками тоже, и с графитовыми карандашами. То же можно сказать о пистолетах и ружьях. Но все, что требовало для своего функционирования электроэнергии, больше не действовало. Наступило, как это стали называть, Великое Молчание.

Электроны просто никуда не текли, вот в чем состояла проблема. Электрические функции биологических организмов остались незатронутыми, но все остальное «сдохло».

Любые контуры, по которым мог течь ток, стали не ценнее грязи. И сами такие понятия, как вольт, ватт, ампер, синусоидальные волны, полоса частот и переключатель диапазона частот, искажение звукового сигнала и, если на то пошло, сам сигнал… и так далее, до бесконечности,— все потеряло смысл.

Разводные мосты и затворы шлюзов замерли в том положении, в каком пребывали в момент исчезновения электричества. Самолеты, которые, к несчастью, в те минуты находились в воздухе, внезапно лишились навигационной помощи и функционирования самых обычных внутренних механизмов и разбились. То же произошло с миллионами автомобилей, которые были в пути, когда внезапно погасли все огни, регулирующие уличное движение компьютеры отказали и управляющие системы самих машин вышли из строя. Стоявшие автомобили не смогли потом тронуться с места, за исключением допотопных моделей, приводимых в действие заводной ручкой. В одно мгновение исчезли все компьютерные сети. Все нераспечатанные коммерческие записи стали недоступны, как и сведения о текущих резервных фондах, надежно защищенные электронными средствами безопасности. Но и сами текущие резервные фонды, представленные цифровой информацией, курсирующей от одного мирового банка к другому, внезапно как бы перестали существовать.

Большинство вещей и понятий утратили всякий смысл. Тот мир, который мы знали, прекратил свое существование.

Жестокая стремительность произошедшего наводила на мысль, что кто-то, как-то, поддавшись идиотскому негодованию, сбросил-таки пару бомб на один из чужеземных кораблей. Никто не знал, кто это сделал,— Франция, Ирак, Россия? — и никто не взял на себя ответственность за случившееся; и в том беспорядке, который творился повсюду, не существовало надежного способа выяснить это, хотя, конечно, слухов ходило множество. Возможно, это были ядерные бомбы; возможно, допотопные зажигательные. Выяснить это было нельзя хотя бы потому, что сразу после нападения на Пришельцев все военные системы обнаружения, способные засечь внезапный выброс радиации, перестали функционировать точно так же, как и прочая военная техника в мире.

Если, однако, на чужеземцев и было совершено нападение, оно не достигло своей цели — не нанесло им никакого вреда. Космические корабли Пришельцев, как вскоре выяснилось, были защищены силовыми полями, а потому несанкционированное приближение к ним исключалось.

И все же в одном нападение добилось успеха — оно подействовало на Пришельцев раздражающе, примерно так, как на человека действует жужжание москита. Ну, они и среагировали на него в точности как мы — на свой, конечно, чужеземный лад: просто прихлопнули москита, и дело с концом. Как выразился антрополог Джошуа Леопардс еще на совещании в Пентагоне, если нападение на Пришельцев рассматривать как попытку вступить с ними в «беседу», то приходится признать, что они отвечают несравненно более громким голосом.

Первое отключение электроэнергии, продолжавшееся две минуты, можно рассматривать как пробу, своего рода наладку оборудования. Второе, последовавшее за первым спустя несколько часов, оказалось уже реальным. Великое Молчание. Конец мира, существовавшего до этого, и начало периода оживших ночных кошмаров, убийственной анархии, ужаса и полного отчаяния.

По прошествии пары чертовски тяжелых недель в холоде и мраке напряжение в сетях начало появляться снова. Спорадически. Избирательно. Иногда приводя к еще большей путанице. К примеру, автомобильные двигатели, холодильники и устройства по очистке воды заработали, а телевизоры, магнитофоны и экраны радаров — нет; электрические лампы и насосы бензоколонок действовали.

В результате человечество с уровня почти средневекового существования вернулось к тому, который был примерно в тысяча девятьсот тридцать седьмом году, но с некоторыми странными исключениями, на первый взгляд совершенно случайными. В них не ощущалось ни смысла, ни системы. Почему телефоны, но не модемы? Почему проигрыватели компакт-дисков, но не карманные калькуляторы? А когда модемы, наконец, снова ожили, их работа не всегда была адекватна прежней.

Однако к этому времени внутренний смысл всех этих странностей уже никакого реального значения не имел. Так или иначе, но главное было сделано: мир оказался завоеван, прочно и надежно, неизвестным врагом по неизвестной причине. И притом без каких бы то ни было объяснений — фактически не было произнесено ни слова. Пришельцы даже не потрудились объявить людям войну. Ни битв, ни мирных переговоров, ни подписания соглашения о капитуляции… и все же за одну-единственную ночь завоевание произошло, окончательно и безвозвратно. Никто уже не сомневался, что всякое сопротивление повлечет за собой соответствующее наказание.