На первых порах вельбарские и местные культурные элементы еще выделялись, но очень скоро различия были снивелированы. Некоторые пшеворские могильники продолжали функционировать, но культурный облик погребений трансформируется, приобретая вельбарские черты. Формируется своеобразный вариант вельбарской культуры с заметным присутствием пшеворских компонентов. На могильниках они проявляются в деталях погребальной обрядности, на поселениях — в присутствии пшеворской лепной керамики и в конструкциях жилых построек. Вполне очевидно, что пшеворское население Мазовии и Подлясья вошло в состав вельбарского.
Таким образом, можно полагать, что первоначально готы были небольшим племенем, расселившимся в отдельных местностях Польского Поморья среди населения, представленного оксывской культурой. Поселившись в массе инородного населения, готы по пути к Черному морю присоединили к себе многие негерманские группы населения и дополнительно пополняли миграционный поток по мере продвижения.
Мазовия, Подлясье были промежуточным этапом миграции вельбарского населения в южном направлении. Здесь наряду с распространенными грунтовыми могильниками известны также каменные курганы и каменные круги (Осицк, Гоздзик, Цецеле, Богуцин, Китки) — погребальные памятники прямых потомков гото-гепидских переселенцев из Скандинавии.
На Волыни и в Подолии носители вельбарской культуры появляются в последних десятилетиях II в. н.э. и застают здесь пшеворское население (волынская группа пшеворской культуры). Взаимоотношения с местным населением, по-видимому, были неодинаковыми. Только немногие поселения пшеворской культуры продолжали функционировать и после расселения носителей вельбарской культуры. Очевидно, какая-то часть местного населения вошла в состав вельбарского. Более значительная часть пшеворских поселений Волыни и Подолии прекратила свое существование под натиском вельбарских переселенцев.
Вельбарское население, осевшее на Волыни и в Подолии, уже не знало курганного обряда погребения. Бескурганные могильники вельбарской культуры этих регионов в основном содержат ямные захоронения по обряду трупосожжения. Кальцинированные кости с остатками погребального костра (иногда очищенные от угля и золы) и немногочисленными мелкими вещами (украшения, предметы индивидуального и хозяйственного пользования) ссыпались на дно могильных ям. Вещевой инвентарь по большей части носит следы пребывания в погребальном костре. Урновые захоронения сравнительно немногочисленны. В качестве урн использовались лепные и гончарные горшки, изредка миски. Многие урны сопровождались сосудами-приставками. В погребальной обрядности отчетливо проявляются пшеворские черты — наличие в захоронениях вторично обожженных фрагментов глиняной посуды, наличие урн и сосудов-приставок 10.
Кроме захоронений по обряду кремации умерших на вельбарских могильниках Волыни и Подолии открыты и трупоположения с типичным для этих древностей инвентарем. На могильниках Брест-Тришин, Любомль и Машев зафиксированы характерные для погребальных памятников Южной Скандинавии и Польского Поморья жертвенные ямы неправильной формы, заполненные золой и сверху камнями. В некоторых из них встречены обломки глиняных сосудов и кости животных. Такие ямы связываются с распространением среди германского населения Скандинавии обычая разведения возле могил культовых костров с зарыванием их остатков в особые ямы 11.
На поселениях вельбарской культуры рассматриваемой территории открыты следы наземных и углубленных жилых построек 12. И те и другие имели глиняно-каркасные стены, от которых остались мощные завалы кусков обожженной глины с отпечатками ветвей. Наземные строения имели в плане удлиненно-прямоугольные очертания, площади их — от 60 до 120 кв. м. Как правило, оин перегородками членились на две камеры, одна из которых была жилой с плотно утрамбованным полом (иногда глинобитным) и очагом посредине, другая предназначалась для хозяйственных целей. При раскопках на поселении Лепесовка в хозяйственном отсеке одной из таких построек зафиксированы зерно и остатки соломы. Стены жилищ были плетневыми и обмазывались глиной. Двускатная крыша опиралась на столбы, поставленные посредине торцовых стен.
Такие постройки, именуемые в научной литературе «большими домами», связываются с домостроительством германских племен Северо-Западной Европы 13. Оии зафиксированы также в вельбарских памятниках Польского Поморья.
Второй тип построек вельбарских поселений Волыни и Подолии — углубленные жилища площадью 9—24 кв.м — напоминают пшеворские дома и, очевидно, привнесены сюда потомками населения пшеворской культуры. На поселениях вельбарской культуры в этом регионе встречается пшеворская лепная керамика, составляющая обычно значительную долю глиняной посуды.
Таким образом, можно утверждать, что продвигавшиеся с нижней Вислы группы вельбарского населения в Мазовско-Подлясском регионе в значительной степени смешались с местным тдеворским и вовлекли его в миграционный процесс. На Волыни и в Подолин расселилось уже смешанное население, значительную часть которого составляли потомки пшеворского населения Висленского региона, то есть славяне. Были в составе вельбарского населения, по-видимому, и представители западнобалтского этноса. Однако дифференцировать вельбарские памятники на германские, славянские и иные не представляется возможным. Складывается впечатление, что вельбарское население представляло собой перемешанную в этническом отношении, но однообразную массу.
Время появления вельбарского населения определяется на основании материалов могильников. Наиболее ранние погребения в могильниках Ромош, Боратин, Любомль, Брест-Тришин на основе фибул, гребней и наконечников поясов датируются последней четвертью II в. 14.
Миграция носителей вельбарской культуры отражает исторический процесс переселения готов в Скифию. Иордан сообщает; «Когда там [в Готоскавдзе] выросло множество людей, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселений] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум…» 15. И далее историк пишет: «Та часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку, оказалась, говорят, перемещенной в область Ойум и завладела желанной землей. Тотчас же без замедления подступают они к племени спадов и, завязав сражение, добиваются победы. Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения…» 16.
Местоположение Ойума — области, куда пришли готы, продвигаясь с нижней Вислы, — пытались определить многие исследователи. В научной литературе было высказано множество различных догадок. Ойум локализовался и в древней греческой Гилее на левом берегу нижнего течения Днепра и его лимана, и на побережье Азовского моря, и на Керченском полуострове, и в Среднем Поднепровье в окрестностях Киева, и в южнорусских степях, и в низовьях Дуная. Интересную мысль высказала недавно В.П. Буданова, заново проанализировавшая всю информация письменных источников о готах. Она пришла к заключению, что Ойум не был конечным пунктом миграции готов. Это был один из регионов Скифии, через который проследовали они в своем движении с севера на юг 17.
Археологические данные во многом уточняют и конкретизируют переселение готов. Прежде всего они надежно свидетельствуют, что это была довольно крупная миграция, в которой приняли участие не только собственно готы, но и польско-поморское и средневисленско-пшеворское население. Волынь и Подолия стали областью концетрации носителей вельбарской культуры в процессе переселения, ее и следует отождествлять с Ойумом — «желанной землей», которой овладели готы, главенствовавшие в массе перемещавшихся племен, но численно составлявшие небольшую часть населения. В таком случае спадами, с которыми сразились готы, могли быть племена Волынской группы пшеворской культуры, которым в большей части пришлось покинуть свои земли, а меньшая часть вошла в состав населения вельбарской культуры.
