Джаг непонимающе уставился на него, и разведчик пояснил:

— Не знаю, хорошо ли ты рассмотрел тех монстров, которые вместе с нами отправятся в путь, но на них где угодно можно устроить тайники. Оружие или что-либо еще легко зашить в кожных складках, сделав надрез в их шкуре, можно устроить тайник в жировых отложениях. И завтра, когда мы явимся к отправке каравана, Зун сделает из нас дураков. Он откроет один из ящиков и покажет, что в нем нет ничего, кроме мехов и шелка, либо еще чего-либо столь же безобидного. Я уверен, что он попытается провести нас, как пацанов.

Без долгих разговоров Джаг выскользнул из кабины автоцистерны. Кавендиш последовал за ним. Пригнувшись, они пересекли открытый участок и, стараясь не попадать в свет фонарей, освещавших шапито, перебрались через ограду. Прижавшись спиной к мокрому полотну, они замерли, прислушиваясь к скучному разговору служащих, вновь собравшихся вокруг «сортировочного» стола. Через некоторое время, когда голоса стихли, Джаг вытащил из-за голенища сапога нож и вспорол парусину шапито.

Джаг, а следом за ним Кавендиш осторожно нырнули в пятидесятисантиметровую брешь и оказались в узком проходе между двух клеток с крысами-почтальонами. Грызуны запищали и забегали в своих клетках, но их возню никто не услышал из-за завываний ветра, который и не думал утихать, несмотря на то, что гроза уже кончилась.

Встав на ноги, Джаг с удивлением констатировал, что длинные черные ящики были уже закреплены на спинах чудовищных тварей, дремавших в глубине цирка. Ящики окружали своеобразные закрытые паланкины, формой и размерами напоминавшие фургоны пионеров Дикого Запада. По бокам животных висели веревочные лестницы, позволявшие взобраться на их спину.

Сбитые с толку, компаньоны в нерешительности остановились. Их несколько озадачил тот факт, что Зун не сделал ни малейшей попытки спрятать содержимое больших контейнеров. Но раз уж они явились, чтобы выяснить истину, то оба, не сговариваясь, решили идти до конца и проскользнули между толстыми металлическими прутьями загона.

Животные не обратили на пришельцев ни малейшего внимания. Их красные глаза казались потухшими.

Джаг взялся за одну из веревочных лестниц и начал карабкаться наверх по боку зверя. Его толстая бородавчатая кожа была жесткой, словно мертвой, и чрезвычайно неприятной на ощупь. Джагу показалось, будто он взбирается на выброшенного на берег и высушенного солнцем кита.

Встав на спину животного, Джаг вдруг сообразил, что теперь его отделяют от земли по меньшей мере метров пятнадцать. Он протянул руку Кавендишу и помог ему преодолеть последние ступеньки ходящей ходуном веревочной лестницы: разведчик никогда не отличался хорошей акробатической подготовкой.

Джаг нагнулся и заглянул под брезентовый полог паланкина. Там в образцовом порядке были уложены два спальных мешка, коробки с провизией, запас питьевой воды в канистрах, две автоматические винтовки, патронташи, а также куча промасленных пакетов с солониной или копченым мясом.

Покопавшись среди тюков, Джаг нашел то, что искал — большой жестяной ящик с инструментами, и извлек из него ломик.

Джаг вернулся к разведчику, который, сидя на корточках, дожидался его у одного из ящиков. Стоя над ним, Джаг подумал, что вблизи контейнеры выглядят куда более крупными.

Они были сделаны из сосновых досок и обмазаны смолой, чтобы через щели внутрь не проникала вода. Джаг осторожно, чтобы не оставить слишком заметных следов, завел плоский конец ломика под край крышки и нажал на рычаг. Но, несмотря на все его предосторожности, крышка подалась с пронзительным скрежетом, который прозвучал в тиши шапито, как удар грома. В воздухе повисло облако мелкой древесной пыли, запахло чем-то пресным и не очень приятным.

Кавендиш нетерпеливо поднял крышку, вытянул шею, да так и замер, окаменев от изумления. Джаг заглянул через его плечо… и застыл с отвисшей челюстью, не в силах произнести ни звука. Он ожидал увидеть в ящиках упакованные в промасленную бумагу автоматы, боеприпасы, взрывчатку — все, что угодно, но только не это!

— Черт возьми! — наконец выдавил из себя Кавендиш… — Это же не ящики; а…

— Гробы! — договорил за него как громом пораженный Джаг.

Обоим понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Обитый внутри белым шелком, ящик служил последним прибежищем покойнику, одетому в безнадежно устаревший черный костюм.

Рубашка с накрахмаленным воротником, галстук и костюм выглядели крайне ветхими и несли на себе печать времени. Туфли тоже потеряли товарный вид: потрескавшийся лак местами полностью облупился, отклеившиеся подошвы повело и они стали напоминать лопасти винта.

В руках покойник держал смешной головной убор — шляпу в виде котелка, слегка примятую крышкой.

— Странный тип, — пробормотал Кавендиш, нахмурившись. — Я бы сказал, что он похож на субъектов, которых видишь время от времени на старых фотографиях… Или на страницах модных журналов двухсотлетней давности…

Джаг выглядел не менее озадаченным, чем разведчик.

— Вид у него, действительно, необычный, — признал он.

Внешность покойника и в самом деле плохо сочеталась с его благопристойным нарядом. Его голый череп блестел, словно бильярдный шар, а желтоватое, жесткое лицо несло на себе зловещий отпечаток звериной жестокости. Выдающиеся вперед челюсти придавали его облику неприятные обезьяньи черты. Все черты лица его казались неестественно напряженными, словно покойник с трудом сдерживал душивший его гнев.

— Отвратительная рожа, — пробормотал разведчик. — Свежевыбритая горилла да и только.

Джаг только кивнул в ответ. Руки трупа соответствовали его внешности: огромные лапищи были испещрены шрамами, а фаланги пальцев покрывал толстый слой ороговевшей кожи, как у старых мастеров, практикующих боевые искусства.

— Он выглядит как-то неестественно, — заметил Джаг. — Этот скромный прикид на таком типе напоминает мне маскарадный костюм…

Протянув руку, Кавендиш коснулся пальцем щеки усопшего.

— Он твердый, как камень, — сообщил разведчик. — Это уже не труп, а, скорее, статуя.

— Совершенно верно, господа, его мумифицировали! — внезапно раздался откуда-то сверху громкий голос Вольфганга Зуна.

От неожиданности разведчик чуть было не свалился со спины животного — в последний момент он уцепился за край гроба. Не столь эмоциональный, Джаг напрягся, словно сжатая пружина и, держа в руке ломик, приготовился к прыжку.

Толстяк в красной феске стоял над самым куполом цирка на одной из многочисленных балок, радиально отходивших от стеклянного шара, закрепленного на вершине шапито. Несмотря на свою комплекцию, Вольфганг Зун не страдал головокружением. Снизу он напоминал большого жирного паука.

— Итак, джентльмены, — хмыкнул Зун, — как вижу, вы не доверяете своему работодателю! Уверен, что вы не ожидали увидеть это.

— Что это значит? — с вызовом спросил Кавендиш, недовольный тем, что так глупо позволил застать себя врасплох и чуть было не свернул себе шею. — Уж не хотите ли вы, чтобы мы сопровождали катафалк и даже не подозревали об этом?

Зун покинул свой насест с помощью раздвижной металлической лестницы, похожей на пожарную.

— Я мог бы оскорбиться и послать вас к черту! — произнес он, спустившись вниз и хлопая себя веером по толстой ляжке. — Но обстоятельства складываются так, что я не могу обойтись без помощников. Поэтому я закрою глаза на ваши безобразные манеры. Когда занимаешься коммерцией, нужно проявлять терпимость…

— Во всех остальных ящиках тоже трупы? — спросил Джаг.

Зун утвердительно кивнул, и тогда Джаг задал особенно интересовавший его вопрос:

— В таком случае, к чему такая таинственность? Такие меры предосторожности? Неужели вы думаете, что кто-то нападет на караван, чтобы похитить жмуров, высохших, как старый кожаный ботинок!