— У меня не было выбора. Или ты, или он.

— Я же тебе говорил, что в этом городе живут одни сумасшедшие.

— Давай-ка сматываться! — бросил Джаг. — Я мало что понял из его слов, но, кажется, в этом городе ночью лучше не разгуливать.

— По-моему, нам следует вообще убраться отсюда, — сказал разведчик, двигаясь за Джагом к свободной кабине лифта.

Лифт быстро унес их вниз, на широкую улицу, на металлическую поверхность которой уже легли длинные вечерние тени.

Ночь нависла над стальным городом, все сильнее сжимая его в своих темных объятиях.

Оконные проемы, светящиеся на фасадах зданий, постепенно исчезали, закрываемые ставнями. На улицах было пустынно, и, казалось, что город вымер.

Безлюдный город с закрытыми ставнями походил на моллюска, спрятавшегося в своей раковине… Впрочем, еще больше он напоминал затаившегося в засаде хищника. Теперь город вовсе не казался гостеприимным. Его архитектура, будто специально была продумана так, чтобы изолировать любого чужака, случайно оказавшегося здесь.

Изредка в стальных коридорах города мелькали какие-то тени. Бежавшие по улицам люди смахивали на привидений, в страхе мчавшихся прочь от какой-то угрозы.

— Черт возьми! — выругался Кавендиш. — Что здесь происходит?

Вдруг Джаг заметил открытое окно на первом этаже здания, украшенного бронзовыми скульптурами.

Человек с золотистой кожей, скрестив руки на груди, стоял в освещенном квадрате окна и спокойно наблюдал за ними.

Джаг бросился к нему.

Стальная ставня окна захлопнулась перед самым его носом, ударившись о выступ подоконника, словно нож гильотины.

Потерявший над собой контроль, Джаг забарабанил в металлическую заслонку.

— Сейчас же откройте окно! — заорал он. — Мы хотим с вами поговорить!

— Даже если бы я и захотел, то все равно не смог бы этого сделать, — раздался голос из-за ставни. — Окна закрываются автоматически с помощью фотоэлемента. Должен вам сказать, что все входы и выходы тоже блокируются на ночь. Они откроются только утром, с первыми лучами солнца. Разве вас не предупредили об этом?

— Предупредили, но слишком поздно, — раздраженно ответил Джаг. — А почему говорят, что нельзя оставаться на улице? Что здесь происходит ночью?

— Ночь — это время ржавчины, — объяснил тот же голос. — Поэтому нам приходится прятаться от самих себя и себе подобных.

Джаг с досадой поморщился. Он ничего не понял из того, что услышал.

— Значит, мы не сможем никуда войти? — переспросил он.

Голос за ставней раздраженно произнес:

— Нет, это невозможно, уходите скорее из центра города и постарайтесь продержаться до рассвета! Это ваш единственный шанс!

Джаг хотел задать еще несколько вопросов, но не успел, — за ставнями послышался звук захлопываемой рамы окна.

Джаг вернулся к Кавендишу. Внезапно до его слуха донесся восторженный голос:

— Вы только гляньте, вот это да! Небеса послали нам две очаровательные беленькие задницы!

На сей раз голос раздавался со стороны улицы. Друзья обернулись и замерли.

Посередине улицы стояло человек двенадцать каких-то странных типов. Их золотистые лица были разрисованы красными полосами, на запястьях — боевые браслеты с длинными острыми шипами, за широкими кожаными поясами, словно у мясников, торчали ножи всевозможных форм и размеров.

У каждого из этих молодчиков член пребывал в состоянии полуэрекции и размерами раз в шесть превосходил смешной и крохотный пенис остальных жителей города.

— Знаешь, наверное, мы зря не прихватили револьверы, стреляющие стрелами, — чуть слышно произнес Кавендиш.

По всему стальному городу заработали насосы кондиционеров, подающие воздух в закрытые наглухо дома. Их глуховатое сопение походило на храп гигантского зверя. Ночной воздух был сухим и удушливым, и в его теплой духоте чувствовался запах крови…

— Ну что, сами подставите свои задницы или вам помочь? — осведомился один из подонков.

Его приятели дружно загоготали, подхватив понравившуюся им реплику.

— Ты хотел узнать нравы и обычаи этого города? — буркнул Кавендиш. — Сейчас узнаешь, что такое боль!

— Откуда они появились? — удивленно пробормотал Джаг.

— Из ада. Впрочем, это не столь важно. Гораздо важнее, куда они хотят нас увести. М-да, видок у них еще тот. Если бы им еще повязки на голову, они были бы похожи на апачей.

— Кто такие апачи?

— Краснокожие. Когда-то они жили отдельными племенами, а потом объединились с другими индейцами в некий союз. Во всяком случае, так говорят. Сам я их никогда не видел, но старина Джонсон отзывался об апачах с большим уважением…

Джонсон был наставником Кавендиша. Старик научил разведчика всему, что знал сам, а затем погиб в пылающей шахте Клеймора.

Однако рассуждать в данный момент об апачах было глупо. Друзья оказались в труднейшем положении, из которого сначала следовало бы выкарабкаться, а уж затем заняться и теоретическими измышлениями.

Джаг взглянул на остро отточенные шипы кастетов в руках у молодчиков. Дрожь пробежала по его телу: интересно, сумеет ли хирургический центр восстановить человека, все тело которого изодрано шипами?!

Разукрашенные головорезы, нехорошо ухмыляясь, стали медленно приближаться. Джаг прижался спиной к фасаду дома. Разведчик встал рядом и буркнул:

— Ну мы и вляпались! У тебя есть какой-нибудь план?

— Я хотел спросить тебя о том же, — ответил Джаг. Сейчас, когда стало ясно, что драки избежать не удастся, он почувствовал себя совершенно спокойно.

— Может, попробуем подняться на крышу башни? — предложил разведчик. — Если, конечно, лифты еще работают…

Первый из противников приблизился почти вплотную. В его глазах полыхал огонь ненависти, и он постоянно облизывал губы языком, кончик которого подрагивал, словно жало змеи.

Джаг мгновенно перешел к действиям: сильным ударом сапога в область паха он остановил того, кто, казалось, возглавлял эту банду. Противник замер, его глаза вылезли из орбит, рот раскрылся в беззвучном крике. Джаг локтем резко ударил его по горлу, и вожак, рухнув на колени, захрипел. Он надолго выбыл из игры.

Решив атаковать, Джаг кинулся к другому нападавшему и прямым ударом в лицо сломал ему нос. Парень откинулся назад и, падая, сбил еще троих нападавших.

Ворвавшись в толпу, Джаг уклонился от удара кастетом и закрутился на месте, применяя так называемую «мельницу» и сбивая ногой нападавших, словно это были деревянные кегли.

Более практичный и спокойный, Кавендиш тут же вмешался в драку, раздавая направо и налево удары руками и ногами. Может быть, они были не очень красивые, но довольно эффективные: он лупил ногой в область паха, желудка, а попадая по лицам, ломал носы и выбивал зубы.

Но бой был слишком неравным: из темноты возникали другие противники. Столь же пестро раскрашенные, они кидались в драку, и положение приятелей осложнялось с каждой минутой.

Получив достойный отпор, нападавшие старались держаться на некотором расстоянии. Улучив момент, Джаг и Кавендиш со всех ног кинулись по улице, направляясь к высокой башне, с которой недавно спустились.

Учитывая сложившуюся ситуацию, мысль, высказанная Кавендишем перед началом драки, казалась не столь уж и плохой.

Вскоре друзья достигли башни и впрыгнули в ближайшую кабину лифта. Они оба тяжело дышали, а их сердца, казалось, вот-вот выскочат из груди.

Вообще-то Джагу и Кавендишу следовало бы разделиться и занять две кабины лифта, тем самым уменьшив количество свободных кабин, которыми могли воспользоваться преследователи. Но друзья не захотели расставаться, и тем более, они не были уверены в том, что лифты работают по ночам.

Резко ударив кулаком по кнопке подъема лифта, Джаг с удовлетворением отметил, что выпуклые плексиглазовые дверки кабины мягко закрылись.

— Слава богу, одно дело сделано! — буркнул разведчик, переводя дыхание после быстрого бега.