Тщательно контролируя дыхание, Джаг медленно отступал к парапету, а его противники, как два хороших танцора, следовали за ним, всякий раз замирая в тот самый момент, когда останавливался и он.

Они уже имели представление о возможностях Джага и подходили к нему не спеша, пытаясь взять в клещи. К тому же время работало на них.

Джаг никогда не боялся ударов, но ситуация, в которую он попал, требовала большой осторожности: удар остро отточенных шипов мог выбить глаза, пробить голову или, попав в сердце, убить на месте. Значит, необходимо было постоянно уворачиваться, что требовало от Джага особой техники ведения боя.

Внезапно спина Джага уперлась в парапет. Отступать было некуда, и Джаг вспомнил слова, только что произнесенные его противником.

— Вы говорили об игре, — не очень уверенно произнес он. — Так, может быть, хватит игр?

Оба его противника расхохотались, и их глаза засверкали огнем ненависти.

На мгновение Джаг испугался, и по его спине пробежал холодок.

Было совершенно ясно, что оба его противника — опытные бойцы. И куда только подевалась приторная вежливость позолоченных обитателей города?!

Джаг понял, что должен немедленно что-то предпринять. Он прекрасно видел, что с этими двумя противниками справиться будет очень сложно, и решил немедленно осуществить план, который только что мелькнул в его голове.

Подпрыгнув, Джаг вскочил на парапет. Его противники настолько оторопели, что на мгновение растерялись. Ведь не мог же он в самом деле прыгнуть в кратер! Тогда Джаг разбился бы на первом витке Спирали, который находился метрах в пятидесяти ниже.

— Ну и чего ты ждешь? — подзадорил его разукрашенный молодчик. — Давай, прыгай!

Джаг мгновенно прыгнул, но не назад, а вперед. Без малейшего видимого усилия, лишь слегка согнув ноги в коленях, он совершил головокружительный прыжок и мягко, словно хищник, приземлился позади одного из противников. Еще в полете Джаг ребром ладони ударил размалеванного типа по затылку.

Шейные позвонки с хрустом треснули. Удар был такой силы, что голова бандита безвольно свесилась на грудь. Противник завалился вперед, словно тряпичная кукла, но Джаг, схватив его за руку, прикрылся им, как щитом, чтобы отразить атаку второго нападавшего.

Удар кастетом разодрал грудную клетку полуживого головореза, а шипы прорезали ее так глубоко, что с правой стороны показалось окровавленное острие.

— Ребята из хирургического центра будут просто счастливы, — произнес Джаг, наступая на живого противника и прикрываясь телом трупа.

Нападавший, испугавшись последствий своего неловкого удара, отступил. В его распоряжении были боевые браслеты и ножи, висевшие на поясе, однако вместо того, чтобы продолжить бой, он беспокойно заозирался по сторонам.

Джаг быстрым движением выхватил из-за пояса трупа, служившего ему щитом, кинжал с искривленным лезвием. Затем швырнул мертвое тело через парапет, и оно исчезло в бездонной шахте.

В глазах второго нападавшего промелькнул испуг, а по его лицу, расписанному красными полосами, пробежала нервная дрожь: его враг представлял большую опасность, даже без оружия, а теперь в его руках был кинжал.

Джаг медленно двинулся вперед. Последний исправный лифт, который простоял внизу несколько секунд, уже поднимался вверх, следовало поторопиться.

Разукрашенный молодчик в страхе попятился, но потом сообразил, что такая тактика ни к чему хорошему не приведет. Издав крик, полный решимости и отчаяния, он бросился вперед, словно бык на арене, ничего не разбирая перед собой. Джаг сделал шаг в сторону, и противник сам напоролся на кривое лезвие кинжала.

Остолбенев, он мгновение стоял на месте, не двигаясь, а потом тяжело рухнул на колени. Кинжал по самую рукоять вошел ему в брюхо как раз под грудную кость.

Джаг бросился к пульту управления исправного лифта и, рванув его на себя, немедленно заблокировал кабину метрах в десяти от крыши.

Только потом он вернулся к убитому бандиту, вытащил у него из-за пояса все оружие, а само тело швырнул вниз, но на этот раз не в кратер, а на улицы города.

Очистив таким образом террасу, Джаг получил возможность заняться Кавендишем, который, вцепившись в трос, висел на нем безо всякого движения. Разведчик едва дышал и лишь время от времени бросал наверх обеспокоенные взгляды.

— Ну, как ты там? — спросил Джаг, перегнувшись через карниз. — Не соскучился?

— Да нет, не очень, — тут же ответил разведчик. — Луна, ночь, романтика… Я даже видел, как мимо меня пролетела какая-то странная птица, вся раскрашенная и с рукояткой ножа, торчащей из груди. Не знаю, правда, к какому виду она относится…

— Вот видишь, даже в твоем возрасте не поздно учиться.

— Черт бы тебя побрал, ты поднимешь меня наверх или нет?! — заорал разведчик, совершенно выведенный из себя.

Быстро перебирая трос, Джаг подтянул его наверх, схватил разведчика за руки и втащил на крышу.

Кавендиш лежал на спине и хрипло дышал, словно марафонец, только что прибежавший к финишу.

— Господи, — простонал он. — Никогда в жизни мне еще не было так страшно! Чем ты здесь занимался все это время?

— Так, ничем особенным, — ответил Джаг. — Просто любовался пейзажем.

Даже в ровном шуме кондиционеров Джагу чудилась какая-то враждебность. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку ситуация, в которой оказались Джаг и Кавендиш, заставляла предполагать самое худшее.

Если быть точным, то проблемы так и остались неразрешенными: смерть последнего из нападавших ничего не изменила, просто у двух приятелей появилось несколько минут передышки, не более.

Джаг перегнулся через парапет крыши и посмотрел вниз. Да, действительно, с каждой минутой их положение только осложнялось.

Внизу, на улице стального города собралась огромная толпа вооруженных людей, чьи позолоченные тела были расписаны яркими красками. На головах вновь прибывших молодчиков красовались шлемы, но Джага больше всего насторожило то, что на плечах у некоторых сидели ловчие птицы с капюшонами на головах. Среди пернатых хищников он заметил кречетов, грифов, ястребы, пустельг и соколов всех видов.

Люди прибывали со всех сторон группами или поодиночке, но явно с одной и той же целью: подняться на крышу башни.

Кавендиш, окончательно очухавшись, присоединился к Джагу. Взглянув вниз, он произнес:

— Уж очень они нервничают. По-моему, эта банда чересчур перевозбуждена. Может, не стоило швырять вниз их приятеля? Наверное, они обиделись.

— Не понимаю, чего им от нас надо и почему они нас преследуют с таким упорством, — задумчиво произнес Джаг. — Мы же ничего плохого им не сделали.

— Просто этот город — ловушка для дураков, — сказал разведчик. — Мне очень хочется вернуться в ту комнату, где сидит тот клоун с пересаженными членами, которого называют Прорицателем. Я бы развязал язык этому шуту. Мне уже осточертел весь их цирк.

— То, что мы сейчас видим, всего лишь начало, — отозвался Джаг, внимательно наблюдавший за действиями толпы.

— Но не будем же мы здесь торчать до второго пришествия?! — проворчал разведчик.

— Человек, с которым мы говорили через ставни, сказал, что наш единственный шанс — продержаться до рассвета.

Кавендиш хмыкнул и недовольно буркнул:

— А что нового принесет нам день? Мы будем торчать тут на крыше, под нещадно палящим солнцем и умрем от жажды.

Джаг пожал плечами.

— Но он сказал именно так.

— Скажи, а мы ничем не рискуем? Вдруг лифты заработают?

— Нет, они не заработают.

— Хорошо, что у этой башни нет внутри лестниц. Остается лишь поблагодарить архитектора, который ее спроектировал.

— Это просто обзорная вышка, — сказал Джаг. — Ее построили специально для зрителей.

— Наверное, жителям этого города просто нечем заняться, — буркнул Кавендиш.

— Да, эти люди живут не так, как мы, — рассеянно отозвался Джаг.

— Они ничего не делают! — возмутился разведчик. — Как ты думаешь, они смогут сюда взобраться?