Разберемся: сочувствующая, бывшая, теперешняя сотрудница.

Появление Пибоди сбило ее с мысли.

— Возможно, у меня кое-что появилось. Лорин Месснер. Можно? — Пибоди указала на Евин компьютер.

— Валяй. — Ева откинулась, подпуская Пибоди к компьютеру.

— Живет в Трайбека, вне интересующей нас зоны, но…

— Зона — всего лишь моя догадка.

— Вот, полюбуйся, — сказал Пибоди при появлении лица на мониторе.

— Что-то знакомое, — сказала Ева. — Немножко. Где-то я ее видела.

— Распознавание лиц едва ее подцепило, но фотографии с удостоверения уже девять месяцев, я проверила. С тех пор она могла осунуться. Волосы длинноваты, но кто мешал ей постричься? Шатенка, пять футов восемь дюймов, сто сорок два фунта. Судебный пристав — ты точно видела ее в суде. Ее отец служил в полиции, убит при исполнении три года назад. Мать живет в Нью-Мексико, родители были разведены. Раньше жила по одному адресу с отцом. Единственная дочь в семье.

— Пристав, — Ева представила Месснер в форме. — Вспомнила! Хорошо. Теряет отца-копа, вырастившего ее. Что стало с убийцей отца?

— Там было двое грабителей. Месснер погнался за ними, и один из них ударил его по голове битой, а потом бил в лицо ногами, когда он упал. Второй пошел на сделку с правосудием. Один отбывает срок на орбите, признавшийся получил два года за грабеж, у него это первая ходка, вышел через полтора.

— Есть от чего сдвинуться! — заметила Ева.

— Я кое-что раскопала. Она несколько раз несла службу в зале суда во время твоих показаний, Даллас. Была приставом на процессе Джесса Барроу.

— Весомо! Где она сейчас?

— В суде.

— Есть смысл с ней потолковать. Распечатай фото. Я пока что добью свой последний поиск на случай, если с ней выйдет облом. По пути заскочим в гриль-бар, вдруг ее там узнают? Ты молодец, Пибоди!

— Стараюсь.

Ева и Пибоди покидали Главное управление, а женщина, которую они разыскивали, как раз туда вошла.

Она была в приподнятом настроении. Полна решимости. Ощущала свою правоту. Сканер, приняв удостоверение ее коллеги, опознал имя и фамилию: Чарис Каннери.

Полезная мера предосторожности. Если поиск, который они запустили, выдаст ее настоящее имя, ее не найдут среди тех, кто прибыл в Управление.

Она прошла сканирование тела, пропустила через сканер свою коробку для вещдоков. Все чисто. Она умеет прятать от дежурной проверки сомнительные предметы.

Момент самый удобный. Охране, как и всем остальным, не терпится разбежаться по домам и начать праздновать. Официальное удостоверение не привлекло ничьего внимания.

Никто на нее даже не взглянул. Никто не знает, с кем имеет дело, всем невдомек, что она в шаге от бессмертия. Все произойдет так, как должно произойти, в этом храме закона и порядка.

Она поехала в лифте вниз, по привычке забившись в угол кабины. Женщина в красном платье болтала с коренастым копом в форме про планы на новогоднюю ночь.

У нее тоже есть планы. В этот раз — а он будет последним — она встретит Новый год не одна.

Выходя, она инстинктивно сгорбилась, чтобы, протискиваясь между пассажирами лифта, стать меньше. Но, вспомнив, зачем она здесь, выпрямилась, гордо расправила плечи.

Она заскочила в ближайший туалет, проверила все кабинки и стянула с головы парик — цвета волос Чарис. Вместе с линзами парик отправился в утилизатор мусора.

Глядя на себя в зеркало, она увидела Еву.

Рано, напомнила она себе. Она натянула черную шапочку, прятавшую почти все волосы, поправила шарф. Снова беря свою коробку, она уже почти не помнила собственного имени.

Дежурный коп ей знаком, но к этому она подготовилась. Он годится ей в отцы и дружелюбнее остальных. Он улыбнулся ей из-за своего щитка.

— Как дела?

— Все хорошо. — Сейчас ее снимают камеры, но это уже неважно. — Я должна оставить это и забрать коробки с полотенцами. Вот заказ.

Она протянула тщательно подделанный бланк и поднесла его к сканеру. Потом приложила к сканеру удостоверение.

— Заказ в порядке. А удостоверение не твое — ты же Лотти?

— Ой, не знаю, что вы там… — Она изобразила изумление. Это была отрепетированная сцена. — Надо же! Это не мое, а Чарис! А мое, видать, у нее. Мы как раз были рядом в раздевалке. Наверное, она по ошибке взяла мое.

Она подняла голову, заглянула ему в глаза.

— Какой ужас! Сегодня ее уже не будет: отпросилась, чтобы подготовиться к вечеринке. Что делать? Мне надо забрать полотенца для стирки.

— Ничего страшного. Заказ в норме, я тебя знаю. Проходи. Главное, свяжись с Чарис, поменяйтесь обратно.

— Спасибо. Обязательно!

Щелкнули замки, стеклянная дверь отъехала. Раз она напутала с удостоверениями, уместна краска стыда и раскаяния. Ошибка — какой ужас! Она ужасно огорчена. Возясь с коробкой, она уронила удостоверение.

Он милый человек, насколько мужчины вообще могут быть милы. Жаль, что придется причинить ему боль.

Он нагнулся за удостоверением, она тоже. Достав шокер, она всадила в него разряд.

— Я тебя не убью, — сказала она ему. — А могла бы, запросто. Мне бы так хотелось! Приятно знать, что это мне под силу. Но не буду. Ты расскажешь, какая я умная, какая ловкая. Как легко вошла. Пусть знают. Пора быть оцененной по достоинству.

Она связала его, заткнула рот кляпом и поставила свой таймер на звонок через полчаса. Потребуется еще один удар током, чтобы он провел в отключке все необходимое ей время.

Пока что она заблокировала двери и выключила у него на столе свет.

Пусть вещдоки подождут, пока снова откроются шкафчики.

Она знает, как работает система.

Забрав свою коробку, она при помощи удостоверения преодолела следующие двери. Там тоже камеры, но тот, кто за ними следит, сейчас лежит без сознания.

Как много всего, подумала она, глядя на длинные высокие полки. Сколько вещественных доказательств преступлений! Слишком многие так и не пригодятся, остынут и покроются пылью. Правосудие будет посрамлено.

Порок останется безнаказанным.

Она знает, что искать, потому что часто лазила по лестнице за нужными коробками и искала в них то, что требовалось.

Сняв жилет, она приступила к работе. Располагая необходимыми инструментами и обладая полезными навыками, собрать бомбу совсем несложно. Нехитрые вычисления помогут начинить жилет взрывчаткой и превратить в руины весь отдел расследования убийств.

Взглянув на фотографию, Лоло покачала головой.

— Никогда не видала! Я запоминаю всех, кто приходит сюда чаще одного раза. Придете три раза — я уже буду знать, где вам нравится сидеть, что вы будете пить. Вы съели суп?

— Да, спасибо, Вкусно! Пирог тоже. Может, она бывала здесь не в вашу смену?

Лоло фыркнула.

— Какое там! Я кручусь здесь почти круглые сутки. Покажите другим, но если она здесь и была, то не больше одного раза.

Реакция всех остальных в гриль-баре оказалась такой же. Полицейским пришлось ретироваться.

— Как тебе пирог? — спросила Пибоди.

— Отстань. Вдруг ей просто повезло? Заскочила сюда случайно — и сумела сбежать.

Но это маловероятно.

— Или она меняет внешность, — предположила Пибоди. — Что за пирог?

— Яблочный, — рассеянно отозвалась Ева. — Давай покажем ее еще в нескольких заведениях. Было бы неплохо, если бы удалось привязать ее к этому району.

Но официанты, продавцы, торговец с тележкой — все дали отрицательный ответ.

Пришлось отправиться в суд. Месснер обедала в столовой.

— Будь наготове, — приказала Ева Пибоди, приближаясь к подозреваемой. — Вдруг она бросится наутек? Лорин Месснер?

— Да, это я. Лейтенант Даллас? Разве вы будете выступать с показаниями?

Само приветствие, уверенность, расслабленная поза — все это подсказало Еве, что они на неверном пути. Но начатое надо довести до конца.

— Мы по другому поводу. Вы знали Баствик.

— В этом суде Баствик знали все. Такой искусный юрист! Жаль ее. — Месснер посмотрела на часы, напоминая, что у нее короткий обеденный перерыв. — Чем я могу вам помочь?