Джек с Комптоном переглянулись: им одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Найлз оттащил от стены самый большой шар.

– Земля, – первым высказался Эпплби. – До разделения континентов.

Глобус почти весь был голубого цвета, лишь сбоку располагался единый гигантский материк.

– Пангея, – сказал Найлз. – Да, это Земля. Семьсот миллионов лет назад.

Коллинз подтащил оставшиеся два шара. Оба выглядели безжизненными и мало отличались друг от друга. В первом Джек сразу опознал Луну, а вот другой был крупнее и гораздо темнее. Присмотревшись, Джек заметил в каждом из них отверстия. Вместе с Карлом они перевернули Землю и Марс. Коллинз извлек из большого спутника тонкий металлический прут и вкрутил его в глобус Земли. Прут из маленького спутника в другое отверстие не подходил, зато, как ни странно, туда хорошо вклинился Марс. А последний спутник уже прикрепился к нему.

Все с интересом наблюдали за действиями Джека.

– Что за фигня? – спросил Себастиан.

Соединив все шары, Коллинз опустился на пол и нашел то, что искал.

– В детстве я на раз собирал всякие кубики Рубика и китайские шкатулки…

Полковник щелкнул небольшим переключателем у основания земного глобуса.

У собравшихся перехватило дух: металлическая подставка под Землей распрямилась и подняла ее над полом, следом поднялись Марс и два спутника. Затем все четыре шара начали вращаться будто по орбитам: в центре Земля, вокруг нее Марс и Луна, а крупный спутник обращался вокруг Марса.

Себастиану, Чарли и Питу пришлось отскочить, чтобы планеты их не задели. Прутья, на которых они крепились, проходили по едва заметным желобам вдоль экваторов.

– С ума сойти, – завороженно глядя, прошептал Элленшоу.

– Выходит, у Земли было три спутника, и самый крупный из них – Марс, причем обитаемый. – Пит даже снял очки от изумления.

Найлз с уважением посмотрел на Коллинза.

– Джек, ты не перестаешь меня удивлять.

– Пустяки. Это Пит узнал, что перед нами Марс.

– Марс – спутник Земли… Невероятно, – пробормотал Себастиан.

– Как же должно было тряхнуть Солнечную систему, чтобы большой близнец Луны исчез, а Марс отбросило на другую орбиту в тридцати четырех миллионах миль? Какая сила способна на такое? – спросил Дюбуа, инженер из Эм-Ай-Ти.

– А как насчет этого? – Элленшоу протянул Питу один из маленьких дисков, всего два дюйма в диаметре. – Похоже на лазерный носитель.

Пит повертел диск в руках.

– Почти наверняка. Сомневаюсь, что это немецкая разработка. Нацисты были не настолько продвинутыми.

– А я бы не удивился. И не такое видали, – вставил Эверетт и тоже взял маленький кругляш.

Себастиан перевел взгляд с Эверетта на Джека.

– Полковник, в конце концов вы обязаны рассказать мне, чем на самом деле занимаетесь.

Пит подошел к ноутбуку.

– «Европа» может считывать носители диаметром два дюйма, очень похожие на эти.

Он нажал на кнопку, и из корпуса выскочил небольшой лоток. Голдинг зарядил в него диск и закрыл.

– «Европа», ты можешь прочитать формат записи на этом диске?

– Нет, – тут же отозвался суперкомпьютер.

– Ого, мне послышалось, или ей и правда не нравится, когда в нее пихают чужеродные предметы? – с улыбкой спросил Чарли.

Его шутку не оценили.

– «Европа», ты можешь перекодировать диск в знакомый формат?

– Произвожу попытку считывания информации на основе языка, полученного со снимков НАСА.

– Ну хотя бы еще разговаривает. Значит, не обиделась, – продолжил Чарли, но снова поймал на себе лишь недоуменные взгляды. – Ладно-ладно, умолкаю.

Вдруг экран ноутбука вспыхнул белым, затем погас совсем.

– Настраиваю качество изображения, – сообщила «Европа». – Идет сверка с инопланетным алфавитом. Идет сверка с инопланетной системой счисления. Загружается словарь. Объем – тридцать шесть слов.

Экран еще раз мигнул, и на нем появилась картинка – нечто среднее между состаренным снимком и древней 35-миллиметровой пленкой. Изображение все было в царапинах, часть его совершенно неразборчива. На мониторе дважды мигнули цифры, затем погасли. Прямо в объектив камеры смотрел некто, очень похожий на человека. Мужчина с длинными светлыми волосами. Глаза непривычно большие, сильно выпирающие скулы, маленькие уши. Он положил руки на стол – пальцы у него тоже оказались длиннее человеческих.

Найлз подошел ближе к компьютеру.

– Поразительное сходство, скажу я вам.

Губы мужчины шевелились. «Европа» включила голосовое распознавание и пустила поверх изображения субтитры. Увы, появлялись лишь отдельные буквы, между которыми зияли большие пробелы.

– «Европа», какую долю его речи ты способна перевести? – спросил Пит.

– Семь процентов, доктор Голдинг.

– Попробуй написать транскрипцию отдельных слов, которые удается разобрать, чтобы получилось связное предложение.

– Включить вероятностный анализ, доктор Голдинг?

– Да, «Европа». Включай.

Экран снова вспыхнул, и запись пошла заново. На экране вновь появились цифры, на этот раз знакомые: 26779.0012.

– Что это? Номер записи или дата? – спросил Дюбуа.

– И то и другое, равновероятно, – пожал плечами Эпплби.

– Посмотрите на нашивку на кармане рубашки. – Эверетт ткнул пальцем в изображение. – Похоже на странную помесь китайских и египетских иероглифов с кириллицей.

Пит поставил видео на паузу.

– «Европа», попробуй распознать буквы в квадрате сто четырнадцать-два, – приказал Пит, посмотрев на координатную сетку, которую компьютер наложил на кадр.

– Распознаю, – отозвался томный голос. – Согласно алфавиту, внесенному в мою базу данных, наиболее близким является соответствие «Гидеон».

– Гидеон, – повторил Джек. – Взгляните на его рукав. Смахивает на военный шеврон.

Все посмотрели на странную эмблему, похожую на стилизованную птицу, под которой шли три вертикальные полосы.

– Думаю, ты прав, командир, – сказал Эверетт. – Возможно, перед нами полковник птичьего ранга.

Пит нажал на воспроизведение.

Элленшоу перебирал стопку крошечных дисков. Вдруг он замер и поднес один поближе к глазам. Запись продолжалась. Затем Чарли окинул помещение взглядом в поисках неизвестно чего. Глаз зацепился за странный прибор, подобных которому он до этого не видел: коробка с линзой явно не немецкого происхождения. Элленшоу решил рассмотреть ее получше.

– Думаю, док, тут нам ловить нечего, – разочарованно произнес Джек. – Одно слово из двадцати, да еще и наобум… Это ненаучно.

– Согласен. С другой стороны, теперь мы знаем, что «пришельцы» гораздо больше похожи на нас, чем мы считали раньше. Думаю, пока этого достаточно, – сказал Найлз.

– Эй! – крикнул Элленшоу из угла лаборатории, где возился с каким-то оборудованием. – Я тут нашел диск с теми же цифрами, которые были на записи. Сдается мне, человек на экране каким-то образом ссылался на него.

Комптон, заинтересовавшись, чем занят криптозоолог, подошел. В углу была розетка, и к ней тянулись толстые кабели, торчащие из прямоугольного ящика не больше обувной коробки. Кабели были переплетены с ветхими проводами. Видимо, немецкие ученые смогли Как-то их запитать. Чарли вставил что-то в прорезь черного ящика и схватился за кабель.

– Чарльз, стой! – крикнул Найлз, но остановить Элленшоу, задавшегося какой-то целью, было нельзя.

Лампы вдруг потухли; отключилась даже «Европа». Все электричество забрал в себя кабель, включенный в розетку. Ученые и военные замерли, и тут ожило стеклянное око черного ящика; помещение залило светом и красками. Прямо в центре лаборатории возникла гигантская голограмма, изображающая Землю за 700 миллионов лет до сегодняшнего дня. Она мирно и бесшумно вращалась вокруг своей оси.

– Что за чертовщина? – спросил Эпплби, отходя от голограммы. – Именно так выглядела тогда Земля?

– Посмотрите на облака, – сказал Пит. – Они движутся.