– Билл!

– Чего еще? – спросил Донован, оборачиваясь.

Тут же ему в голову полетел маленький футляр. Впрочем, «Дикий Билл» среагировал вовремя и поймал коробочку.

– Засуньте эти звезды себе в зад!

Донован в голос расхохотался.

– Я не мазохист, генерал Ли! – Глава УСС развернулся и пошел к выходу. – Кстати, у меня на примете есть работенка… Точнее, не у меня – у президента.

Гаррисон отвернулся, стараясь не задумываться, что там для него замыслили Донован с президентом. Послышался стук высоких женских каблуков, и на пороге возникла женщина в широкополой шляпе. Она на мгновение замешкалась, а затем вошла, прикрыла за собой дверь и замерла, не двигаясь. Шляпа скрывала ее лицо, а небольшая вуаль придавала ее облику таинственности, однако Ли узнал гостью.

– Надо полагать, это вы провели тут со мной последние два с лишним месяца.

Женщина откинула вуаль, внимательно изучила лежащего на койке мужчину и подошла ближе.

– Я лишь хотела убедиться, что вы и впрямь такой сукин сын, как рассказывал Бен.

Время, казалось, замерло, – Гаррисон Ли смотрел на стоящую перед ним молодую, красивую женщину. От воспоминания об их первой встрече в горле встал ком: Ли приехал на ферму ее родителей, чтобы поговорить с молодыми супругами о патриотизме и службе на благо страны. Такое ощущение, что с того визита прошла целая вечность. Не в силах справиться с волнением, Гаррисон отвел взгляд в сторону.

– Миссис Гамильтон, – только и смог выговорить он.

Женщина осторожно присела на краешек кровати, где всего минуту назад сидел «Дикий Билл» Донован – человек, который вскоре станет известен всем как отец-основатель ЦРУ. Она вытащила шляпную булавку и сняла шляпу. Волосы у нее были собраны в пучок, а на лице из косметики была только помада. На взгляд Гаррисона, такое лицо в косметике не нуждалось.

– Расскажите мне о Бене. – Она увидела, как напрягся Ли. – Не о том, как он умер, а о том, как он жил. Вам довелось узнать его ближе, чем мне.

Прежде чем ответить, Ли долго смотрел на гостью.

– Он жил, миссис Гамильтон. Пускай недолго, но жил.

Впервые вдова Бенджамина Гамильтона увидела Гаррисона Ли таким, какой он есть. Она слышала, что он заботится о своих людях, но слышала также, что он тщательно это скрывает. А еще она поняла, что сейчас узнала его гораздо лучше, чем кому-либо удавалось за всю жизнь. Дело было в пронзительном взгляде единственного глаза. С этих пор она никогда не отворачивалась от Ли, а его рассказы могла слушать часами.

– Пожалуйста, генерал, зовите меня Элис.

Элис Гамильтон смотрела на спящего Гаррисона Ли. Он что-то тихо бормотал во сне, и она наклонилась поближе, чтобы лучше расслышать. Слов было не разобрать, но звучали они явно тревожно. В последнее время ему стали часто сниться кошмары – впервые за все шестьдесят восемь лет совместной жизни. Стало быть, муки совести все же настигли и Гаррисона Ли, бывшего сенатора от штата Мэн, генерала УСС в годы войны и вдобавок к этому директора в отставке одной из самых секретных правительственных организаций в США – подразделения 5656, также известного немногим посвященным как группа «Событие». Все шестьдесят восемь лет Элис пыталась угадать, что не дает Ли покоя. Она не представляла, что сейчас творится в слабеющем теле и разуме генерала. Наверняка Элис Гамильтон знала лишь одно: Гаррисон Ли любит ее, а она – его.

Элис взяла его за руку и нежно сжала. Он пробормотал еще что-то, а потом замолчал. У Элис на глаза навернулись слезы, и она поспешила их утереть.

– Прыгай, Бен, прыгай! – крикнул Ли, повернув голову вправо.

Элис на мгновение замерла, услышав имя своего давно погибшего мужа. После окончания Второй мировой они с Ли разговаривали на эту тему только раз, с тех пор этот разговор не повторялся. Элис никогда больше не просила Гаррисона рассказать, как погиб ее супруг.

– Нет! Нет-нет… ублюдок… Ублюдок!

Ли так резко подскочил в кровати, что Элис пришлось отпрыгнуть, иначе бы он ее сбил, потому что сложения по-прежнему был медвежьего. Левый глаз горел убийственным гневом, правый закрывала повязка, из-под которой виднелись розоватые края ужасного шрама, уходившего под седые волосы. Увы, Гаррисон Ли не походил на лихого героя голливудских боевиков, как прежде. Теперь он был умирающим стариком, преисполненным сожалений, и единственное, что у него осталось, – это воспоминания и женщина, которая влюбилась в него всего через несколько лет после войны.

– Гаррисон, просыпайся, – сказала она, осторожно укладывая мужа обратно в кровать.

Ли дважды глубоко вздохнул и посмотрел на Элис. Зрачок его здорового глаза расширился, привыкая к тусклому освещению в спальне. Моргнув, Ли, наконец, понял, где находится, взял Элис за руку и медленно откинулся на подушку.

– Просто сон, – сказал он, закрывая глаз.

– Да, я знаю. – Элис, наклонившись, поцеловала его в лоб.

– Умирать – хреново, старушка. Все призраки прошлого тянут руки из вагона, чтобы помочь тебе в него запрыгнуть.

Он открыл глаз и посмотрел на Элис. На лице его застыла натужная улыбка, а в уголке глаза впервые в жизни показалась слеза, которую он не пытался смахнуть.

– Я хотел, чтобы он вернулся живым. Я…

– Прекрати даже думать об этом. Бен будет ждать тебя там. После всего, через что ты прошел и что узнал, работая в «Событии», ты должен верить, что он там. Черт побери, – добавила Элис с улыбкой, – он тебе еще наверняка припомнит, как ты увел у него жену.

Ли тоже улыбнулся.

– Единственное, почему я не хочу умирать, так это потому, что не могу бросить тебя. – Свободной рукой он погладил Элис по щеке. – Ты спасла меня. Каждый день, что ты была со мной, ты не давала мне снова стать тем серым человеком, каким впервые увидела.

– Ну же, старичок, ты еще жив, и я с тобой. Давай, отдыхай.

Элис отпустила его руку и собрала толстые папки в красных обложках, рассыпанные по одеялу. Подарив 103-летнему старику затяжной поцелуй, она сложила папки в стопку и поднялась.

– Больше никакого чтения. Вот как отдохнешь, тогда и верну.

– Погляди-ка, сказала, как отрезала.

– Да, и ты прекрасно знаешь, у кого я это переняла. – Элис пошла к двери, но на пороге обернулась. – Звонил Джек, спрашивал, не могли бы они с Сарой зайти сегодня вечером. Я разрешила.

– Всегда рад повидаться с Джеком и его девочкой, – сказал Ли, не открывая глаза.

Элис дождалась, пока бывший сенатор заснет, затем развернулась и вышла. Дверь она закрывать не стала – наверняка во сне воспоминания снова достанут Ли.

Дни сенатора Гаррисона Ли были сочтены, и Элис не могла ничего поделать – лишь смотреть, как он умирает.

Впервые со времен «Аполлона-17» Соединенные Штаты Америки вновь оказались на Луне. Транспортировочный модуль под кодовым наименованием «Сапсан», оборудованный системой воздушных подушек типа «Монгольфьер», которую впоследствии будут использовать во всех полетах на Луну и Марс, совершил мягкую посадку, а четыре автоматизированных гусеничных лунохода (похожие на больших жуков, за что их прозвали «битлами» и окрестили, соответственно, «Джордж», «Джон», «Пол» и «Ринго») развернулись без происшествий. Их задача – найти доказательства, что под безжизненной почвой и каменной породой Луны есть запасы воды, причем в количестве достаточном, чтобы в будущем спутник стал потенциальной стартовой площадкой для космических путешествий.

В 2010 году президент издал распоряжение, ограничивающее бюджет НАСА на организацию пилотируемых полетов на Луну в ближайшие десять лет. В связи с этим агентству пришлось объединить усилия по исследованию космоса с Лабораторией реактивного движения. Теперь обе организации занимались поиском на Луне скрытых запасов воды, оставленных в результате бесчисленных столкновений с ледяными космическими «лихачами» – кометами, – что могло бы оправдать возвращение Америки в столь знакомое ей место.