У Маттео не было времени вмешаться. Отбросив леденящее чувство вины и страха, он заставил себя изучить поле битвы. Первое, что было очевидно: от кинжалов будет мало проку.

И никакого лучшего оружия поблизости. Вспомнив находчивость Тзигоны в льдохранилище, джордайн глянул вверх.

У потолка висела гигантская морская птица, прикрепленная толстыми веревками за каждое тяжелое крыло. Тут на ум ему пришел трюк, не так давно показанный Андрисом.

Маттео на глаз прикинул расстояние от птицы до пола, потом взял во внимание угол солнечных лучей, падающих сквозь высокое окно. Схватив кулак железного кентавра, он сомкнул его пальцы вокруг одного из кинжалов. Хорошо отполированный метал клинка поймал солнечный свет и отбил его точно на одну из веревок.

Теперь дело за малым: оставаться в живых до тех пор, пока солнце сделает свое дело!

Маттео выхватил оставшийся у него кинжал, сделал выпад в сторону механического монстра — и отступил сразу после звонкого бесполезного удара. Механизм отшвырнул тело мертвой женщины и обратился к новому врагу.

Джордайна уже там не было. Проворно заскочив монстру за спину, он ударил ногой настолько сильно, что на металле осталась вмятина. Монстр неуклюже развернулся и медленной, тяжелой поступью протопал за Маттео.

Джордайн продолжал двигаться, держась на расстоянии от железных когтей и нарастающего скрежета зубов пираньи. И одновременно он следил за тлеющим, расползающимся канатом наверху. В нужный момент Маттео заступил на позицию. Сделав вид, что споткнулся, он припал на одно колено.

Механизм прогромыхал, широко расставив руки в предвкушении.

Веревка с треском разорвалась, огромная морская птица, скрипя, пришла в движение. Голова чудовища резко повернулась вверх, горящие алые глаза вспыхнули еще ярче, когда тяжелое крыло, рассекая воздух, понеслось на него.

Маттео припал к полу и откатился в сторону. Металлическая птица, раскачиваясь маятником, врезалась в монстра и увлекла его за собой. Сцепившиеся механизмы тяжело обрушились на лежавших штабелями железных орков. Те с грохотом осыпались на пол, словно бревна с плохо скрепленного строевого леса, погребая усеянного шипами рыцаря под стальным курганом. Морская птица свободно раскачивалась над этим хаосом. Край крыла с визгливым скрежетом царапал пол.

Маттео поднялся, но прежде чем он успел перевести дух, груда железных орков начала подниматься и расходиться. Рыцарь вырвался на свободу и бросился на юношу как гигантский еж-берсерк.

Джордайн огляделся в поисках оружия или спасения. Вон веревка, прикрепленная к железному кольцу в полу. Проследовав взглядом по ней, он увидел блок, а дальше было прицеплено нечто неописуемое крылатое. Он ухватился за укрепленный конец каната и начал отчаянно взбираться вверх. Рыцарь прыгнул следом.

Маттео раскачивался как мог, увиливая от смертоносных зубов. Металлические челюсти с лязгом захлопнулись — но не на ноге джордайна, а на веревке.

Она с треском разорвалась, и крылатое нечто, привязанное к противоположному концу, полетело вниз. А Маттео взмыл к потолку. Подобие птицы обрушилось прямо на монстра, похоронив его под грудой покореженного металла.

Джордайн еще висел под потолком, пока не убедился, что битва окончена. Он раскачивался вперед-назад, пока не смог дотянуться до другого конца каната. Цепляясь руками и ногами за более длинную веревку, он надежно закрепил на ней свой конец, потом соскользнул вниз на груду металла и спустился на пол, чтобы оценить урон.

Всюду валялись куски доспехов. Шестеренки катались, как брошенные монеты. Пришпиленные огромным крылом остатки механического монстра подергивались в конвульсиях, как пес, которого одолели кошмары. Негромкое шипение и слабый гул исходил из металлического нутра, которое звучало все тише. Свет таял в алых глазах, пока не потух.

Маттео осмотрел комнату. Ни один механизм не был готов подхватить знамя павшего. Кучка людей жалась к дальней стене. Джордайн призвал их позаботиться о раненных, а сам отправился проверить состояние королевы. Спустя час он таки нашел ее — не в освещенных свечами внутренних покоях, а в охраняемой комнате в глубине дворца.

Беатрикс сидела на устеленной декоративной тканью канапе, изучала чертежи нового механизма и деловито строчила пером.

— Загвоздка здесь… — бормотала она, делая крошечные пометки на рисунке. — Кристаллы внутри искажают заклинание активации. Магнитный камень послужил бы лучше, возможно, поглощал бы энергию заклинания жизни. Именно так, следует попробовать. Да.

Маттео развернулся и удалился, так и не сделав того, за чем шел. Он ни мгновения не мог находиться в присутствии Беатрикс, чтобы его злость не хлынула предательским потоком. Клятва королеве была в силе, но вот сочувствие к женщине болезненно ослабло. Да кто бы вообще, хоть немного неравнодушный, смог бы смотреть на результаты ее деяний с легкомысленной небрежностью?

У входа в мастерскую он нашел дворецкого королевы, который смотрел на погром круглыми глазами.

— Займитесь этим, — резко сказал Маттео. — Я покидаю город завтра на рассвете. Ее величество не высказала возражений. Я расцениваю это как согласие.

Дворецкий поклонился, слишком ошеломленный разрушением, чтобы обратить внимание на гнев джордайна. Маттео прошмыгнул мимо него и стремительно ворвался в зал советов короля, отбрасывая преграждающие руки глашатаев у дверей. Он прошагал прямо к трону и упал на колено перед королем. При этом он не опустил требовательный и пылающий взгляд.

Залаторм поднял руку, отзывая стражу, и дал молчаливый приказ сенешалю. Тот сразу принялся выпроваживать придворных из помещения. Король и советник смотрели друг на друга, не отрывая глаз, пока за последним человеком не захлопнулась дверь.

— Ну? — спросил Залаторм. Одно-единственное слово зловещим эхом прокатилось по пустому залу.

Маттео глубоко вдохнул, чтобы успокоиться:

— Не так давно Вы спросили меня, принадлежит ли моя окончательная верность Халруаа или моему патрону. Я надеялся, что подобная дилемма никогда не встанет передо мной. С глубочайшей скорбью я сообщаю, что один из механизмов Ее Величества Беатрикс убил ремесленницу.

— Это невозможно, — сухо сказал король.

— Я был там. И видел.

Залаторм вцепился в подлокотники трона, пока костяшки пальцев не побелели:

— Ты смеешь перечить своему королю?

— Моего короля там не было. А я был.

Прорицатель покорно кивнул:

— Хорошо, джордайн. Поднимись и расскажи, что ты видел.

Маттео описал покрытого шипами воина и другие опасные механизмы, созданные Беатрикс. Залаторм не перебивал, пока джордайн не закончил рассказ. Резко он вскочил с трона и направился в покои королевы.

Безмолвно они проследовали длинным коридором к мастерской. Маттео вошел внутрь и замер как вкопанный.

Помещение было почти пустым.

Несколько металлических конструкций остались — но только самые причудливые и наименее опасные. Не было ни намека на покрытого шипами рыцаря, и на гигантское крылатое чудовище, которое упало и смяло воина. Мертвая женщина и раненный полурослик тоже исчезли. Несколько мастеров занимались своими делами и принялись удивленно раскланиваться, лишь заметили короля — Маттео никого из них не узнал.

— Но они были здесь, — шептал джордайн. — Я клянусь, моей жизнью и честью.

Залаторм взял его за руку и вывел из комнаты.

— Я не сомневаюсь в тебе, — негромко сказал он, — но я хотел, чтобы ты собственными глазами увидел беспочвенность своих страхов. То, что я хочу тебе рассказать, должно остаться в полнейшей тайне.

Маттео кивнул, соглашаясь.

— Вокруг сердца Халруаа существует щит. Очень древний, очень сильный оберег.

— Заклинание? — нахмурился джордайн.

— Не совсем, — осторожно заметил король. — Это могущественная и таинственная сила. Лучше я это объяснить не могу. Если сердцу Халруаа что-то угрожает, эта сила делает так, что либо угроза, либо тот, кто под ударом, переносится в безопасное место.