— Запрещено или нет, но такое случалось, — жрец сел сам и жестом пригласил Маттео сесть в свободное кресло. — Что касается человека, которого Вы ищете, джордайна Андриса. Он не появлялся в обители.

— Он заверил меня, что непременно прибудет сюда.

— Вы сообщили это привратнику. Вы также сказали, что Андрис обещал не покидать Школу Джордайнов до утра, — отметил жрец.

Маттео не знал что ответить.

— Должен признать, действия моего друга — настоящая загадка для меня. Я был бы признателен за любое разъяснение, которое Вы можете дать.

Какое-то время жрец пребывал в нерешительности.

— Вы должны отнестись к тому, что я скажу, с такой же внимательностью, с какой джордайн относится к делам своего патрона.

Маттео кивнул, выразив осторожное согласие:

— По мере моих сил, при условии, что не предам интересы моей покровительницы-королевы или служение истине.

— Этого достаточно, — жрец тяжело вздохнул. — Андрис не появлялся у наших ворот, это правда, но он был здесь. Я предполагаю, что он искал Киву.

Это были самые странные новости из тех, что Маттео узнал.

— Он нашел ее?

— Дайте мне знать, когда получите ответ на свой вопрос. Мне и никому больше.

Когда до него дошло значение слов собеседника, Маттео тяжело откинулся на спинку кресла.

— Кива сбежала? Но как?

Жрец заерзал на стуле.

— Я бы мог придумать объяснение, но зачем тратить слова на что-то, что все равно не изменит ситуацию?

Маттео молча рассмотрел «ситуацию». Кива пропала, а вместе с ней информация о местонахождении врат Элементального Плана Воды. Менее значительно для общего дела, но необычайно важно для Маттео было понять, какую роль Андрис мог сыграть во всей этой истории. Андрис верил, что его судьба связана с эльфийским народом, и Кива была единственной эльфийкой, которую он знал. Казалось невероятным, что Андрис захочет связаться с вероломной изменщицей, но Маттео не был уверен до конца.

После долгой паузы, он облачил свои страхи в слова:

— Вы предполагаете, что Андрис помог Киве совершить побег?

Жрец покачал головой.

— Кива сбежала задолго до приезда джордайна. После того, как она пришла в сознание, ее немедленно допросил, хоть и кратко, один из наших инквизиторов. Она назвала сообщника, которого, как и надлежит, казнили.

— Зефир, — пробормотал Маттео, вспоминая доброе, изнуренное лицо старого эльфа — единственного джордайна, который радушно принял его во время службы Прокопио Септусу. — Какие доказательства были предоставлены против него?

— Приговор был справедливым, — заверил его жрец. — Кива не сказала о нем ни слова кроме правды. Инквизитор посчитал ее слишком обессиленной, чтобы продолжать расспросы, тем не менее, она сбежала спустя час. Я бы не поверил, что такое возможно, но это так.

Хорошие и дурные вести перемешались. Андрис был невиновен, зато, с другой стороны, Кива уже довольно долго находится на свободе. Зефира казнили во время полнолуния, как и принято в Халруаа. С тех пор Селун[3] успела убыть и начать прибывать; сейчас она возвышалась над храмом, словно полуоткрытый и сонный глаз.

Маттео сглотнул, умолчав о своем разочаровании.

— Вы что-то предприняли, чтобы вернуть ее?

— Официально нет, — ответил жрец. — Видите ли, Кива бесследно исчезла в лесистом перевале, который ведет через горы в джунгли Мхейр. Согласно договору с эльфами из Мхейра, жрецы Азута не могут ступить ногой на перевал. На магов, воинов и простолюдинов из последователей Азута этот закон не действует, но никто пока не нашел следов эльфийки.

— И не найдет. Найти эльфа в лесу — все равно что попытаться выследить сокола, летающего меж облаков.

— Именно так. Вы, конечно же, понимаете, почему мы не решаемся просить помощи из других источников?

Маттео прекрасно понимал. До тех пор, пока исчезновение Кивы не приносило дополнительного вреда Халруаа, последователи Азута будут искать ее тайно, надеясь найти эльфийку до того, как побег предадут огласке.

Он изучающе посмотрел на жреца:

— Вы бы ничего мне не рассказали, не имея на то оснований.

От таких прямых речей брови жреца поползли вверх, но он не стал опровергать что-либо:

— Насколько хорошо Вы знаете этого Андриса?

Маттео повторил слова, которые много раз произносил раньше:

— Так же хорошо, как один человек может знать другого.

Его собеседник слабо улыбнулся:

— Это выражение братских чувств или цинизма?

— Оба варианта, я полагаю.

— Мудрое равновесие. Скажите мне, по вашему мнению, последовал ли Андрис за Кивой? Возможно, желая отомстить…

— Для подобных побуждений у него было бы достаточно причин.

— Интересно, — пробормотал жрец. Он одарил Маттео проницательным взглядом. — Вы ведь смогли выследить этого джордайна до храма. Сможете ли выследить его в лесу?

— При некоторой поддержке я достиг бы большего. В Школе Джордайнов есть два человека; они отличные следопыты и хорошие бойцы. Вы не могли бы послать за ними?

Жрец кивнул.

— Если считаете, что их знание дела возместит дополнительную задержку, тогда согласен. Вы доверяете этим людям?

Улыбка, которой Маттео наградил жреца, была одновременно и жесткой, и грустной.

— Настолько, насколько я доверяю другим.

Прошло три дня с тех пор, как Маттео начал ждать приезда своих братьев-джордайнов. Большую часть времени он проводил в библиотеке храма, изучая карты и свидетельства о джунглях Мхейра. В оставшиеся часы он осваивал езду на огромных прирученных ящерах, которых жрецы держали в стойле — из предосторожности или что-то вроде того, как при любой возможности уверяли работники, присматривающие за животными. Ящеры были единственным средством передвижения в джунглях. И хотя в действительности никто из храма не ездил в Мхейр, работники подчеркнули, что если такая потребность возникнет, то удобное верховое животное всегда будет под рукой.

Когда звон колоколов наконец-то возвестил о приезде гостей, Маттео поспешил к воротам встречать друзей.

Темо был громадным, как скала, парнем с широким, веселым лицом озорного мальчишки, и таким же характером. Будучи одного с Маттео возраста, Темо из-за частых нарушений правил джордайнов должен был еще на год остаться в Школе, прежде чем стать полноправным советником. Маттео подозревал, что Темо не особо огорчится, если не получит этого почетного звания, так как его таланты казались более пригодными для поля боя, чем для зала советов. Яго же был худощавым, смуглым мужчиной с глазами погруженного в себя мудреца. К тому же, он был одним из лучших мастеров ведения боя, подготовленных Школой Джордайнов, в том числе, отличным наездником.

Яго был одним из пленников Кивы и имел почти те же основания мстить ей, что и Андрис. Он выслушал рассказ Маттео и с готовностью согласился, что прозрачный джордайн преследует Киву. А Темо, в свою очередь, просто жаждал отправиться на поиски приключений.

Верховный жрец сам проводил джордайнов до ворот, пожелав им удачи и напомнив о секретности дела.

— Повезло, — ворчал Темо некоторое время спустя, когда уже раз в пятый залезал обратно в седло своего ящера. — Если до заката я упаду с этого мерзкого, жалкого подобия лошади всего лишь два раза, будем считать, что я отличный наездник.

— Уже жалеешь, что покинул Школу Джордайнов? — поинтересовался Яго.

Темо поглядел на приятеля с неподдельным удивлением:

— Девять кругов ада! Неужели человеку нельзя выразить недовольство просто из любви к собственному голосу?

— Человеку можно. Джордайну нет. Силен духом тот, кто может отличить испытание от приключений, — заметил Яго, цитируя хорошо знакомую поговорку.

— Испытание — это Школа, — проворчал Темо. — А что касается приключений, я жалею, что не был с вами двумя на Болотах Ахлаура.

— Нет, не жалеешь, — ответил Яго со спокойной уверенностью. — Вспомни, что случилось с Андрисом.