Алекс, покосившись на сидящего рядом с Димкой Данича, пробормотал еле слышно:

-Странный он парень.

-Даже не представляешь насколько, — шепнул в ответ Димка, склоняясь к Алексу. — С ним все время, что-нибудь приключается. Один раз он шел с какой-то пьянки, и к нему подвалили гопники, хотели подрезать телефон. Данич стал им говорить, что телефон у него старый, еще с черно-белым дисплеем. Те повертели трубу и на такое старье не позарились, вернули, и уже собрались уходить, а этот придурок им в спину: «А у меня еще фотик есть».

-А они?

-А что они? Вернулись и забрали.

В это время Данич, воодушевленный смехом парней, продолжал:

-Еще случай был. На первом курсе я подрабатывал по ночам на хлебозаводе, и работала там со мной девчонка — студентка, сама она с Кубы. И вот попросила она меня попрактиковать ее…

-В чем ты ее практиковал, Данич? – заржали парни.

-Бля, пошляки! В русском языке она хотела попрактиковаться. Ну вот, как-то объясняю я ей, что такое эвфемизмы, что если не можешь или не хочешь употреблять какое-то грубое слово, то можно смягчить его, выразиться как-то иносказательно. Вот, например, работаем мы, работаем, и тут смена закончилась, и мы говорим: "Конец работе. Все, писец". А эта дура ни хрена не понимает, удивляется: «При чем тут песец? Песец – это голубая лиса». Ну, я ей и говорю: «Сама ты голубая лиса, а писец, это то же что и пиздец». Вроде вкурила. А через полгода встречаю ее на Центральной площади, народу хренова туча гуляет, я ее спрашиваю: «Ну, чё, мол, как дела?». А она: «Уезжаю домой, на Кубу». Говорю: «На каникулы или все, насовсем?». А эта прилежная ученица орет во весь голос: «Ага, насовсем. ВСЕ, ПИЗДЕЦ!».

Димка, выслушав эту историю уже раз десятый, смеясь, повернулся к Даничу, который, довольный вниманием слушателей, затягивался в это время переданным ему косячком, и толкнул локтем в бок:

-Данич, хватит пыхать, дай и мне затянуться.

-Конечно, дорогой, — пьяно улыбнувшись, Данич затянулся и ухватил Димку за затылок, притягивая к себе. Потом прижался к его губам и выдохнул дым прямо ему в рот.

Алекс с отвисшей челюстью смотрел на эту картину:

-Димыч, блять, да он не только странный, он еще и пидор.

Димка затуманенным взглядом удивленно посмотрел на возмущенного Алекса и рассмеялся:

-Данич, конечно, временами бывает таким придурком, но он не гей и даже не би.

-Да ведь он засосал тебя!

-О чем ты? Это не поцелуй, мы просто курим травку.

Скептически пожав плечами, Алекс, пьяно шатаясь, поднялся на ноги и, пробормотав: «Сейчас вернусь», — отправился в дом искать туалет.

11 часть

***

Покачиваясь на нетвердых ногах, Алекс, в поисках нужного ему помещения, уже минут пять шарахался по коттеджу, заглядывая во все попадающиеся ему по пути комнаты. Открыв очередную дверь, он услышал тихую музыку и до него донесся удушающий запах травки, заполнивший все вокруг. Алекс глубоко вдохнул, принюхиваясь, от чего его ноздри нервно дрогнули, и уже собрался продолжить свои поиски, но, так и не успев прикрыть дверь, пораженно замер на пороге.

Ноги словно приросли к полу от представшей перед ним картины – небольшая, но довольно уютная комната была погружена в полумрак, светильник на стене отбрасывал мягкий, красноватый свет на широкое кресло, в котором, откинувшись на спинку и широко расставив ноги, сидел Вик. Одна рука, в которой он сжимал дымящийся косяк, безвольно свисала с подлокотника. Вик время от времени подносил самокрутку ко рту и затягивался, прикрыв глаза. Другой рукой он медленно перебирал волосы расположившегося у него между ног парня.

Пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд, Алекс с минуту силился понять, одурманенным алкоголем и наркотиками мозгом, что здесь происходит.

Все еще не до конца веря, он заворожено следил глазами, как между бедер мужчины ритмично двигается черноволосая макушка. Когда парень поднимал голову, Алекс видел напряженный член, по которому скользили плотно сжатые губы.

Вдруг Алекса словно кипятком обдало: в полумраке комнаты ему на миг показалось, что это Димка, стоя перед мужчиной на коленях, старательно отсасывает ему, с упоением насаживаясь ртом на член и постанывая от удовольствия. Но тут Вик наклонился к парню и, слегка потянув за волосы, вынудил его оторваться от своего занятия. И Алекс выдохнул с облегчением, узнав Лёху.

Словно под гипнозом Алекс смотрел, как Вик, в очередной раз затянувшись, но не выдыхая дым, ухватил Лёху за подбородок, приподнял его лицо и впился в губы жадным поцелуем.

Казалось, что поцелуй длится бесконечно. А когда они наконец разорвали его, Лёха, глядя Вику прямо в глаза, многообещающе и развратно улыбнулся сомкнутыми губами и неторопливо выдохнул дым ему в лицо. Потом, так и не отрывая взгляд, медленно, словно дразня, опять склонился к напряженно торчащему члену и, приоткрыв рот, вновь плотно обхватил губами влажную головку. Пососав самый кончик, заскользил по твердому члену вверх-вниз, вцепившись пальцами одной руки Вику в бедро, сдерживая его порывы толкнуться глубже в горло, другой гладил обнаженный мускулистый живот.

Не в силах больше смотреть на это и в тоже время не в силах отвести взгляд, Алекс попятился от открытой двери и неожиданно наткнулся спиной на подошедшего сзади человека, наступив ему на ногу.

-Уй, — взвыл Димка.

Удивленный долгим отсутствием Алекса, он отправился искать его по комнатам и наконец обнаружил на втором этаже — всего взъерошенного и явно чем-то шокированного.

-Что Это За хуйня? – резко развернувшись к Димке и обвиняющим жестом ткнув пальцем в сторону приоткрытой двери, возмущенно, словно впечатывая слова, спросил Алекс.

Бросив мимолетный взгляд на увлеченную друг другом и не замечающую никого вокруг парочку, Димка ответил:

-Это? Это – минет.

-Это не просто минет, — Алекса всего трясло.

Димка еще раз глянул в сторону открытой двери и удивленно спросил:

-Да что такого? Они уже лет семь встречаются и три из них живут вместе.

-И что, все об этом знают?! — Алекс просто не мог поверить в реальность того, что брутальный мачо Вик и, в принципе, вполне себе мужественный Лёха, на самом деле геи, а все остальные парни знают об этом и продолжают общаться с ними, как ни в чем не бывало.

-Ну, да. Что в этом такого? — искренне удивляясь, повторил Димка. — Они любят друг друга.