Бешбармак!!! Как это вкусно и негигиенично! Прямо на середину стола-ковра ставится дастархан – низенький столик, покрытый скатертью, а на столик водружается казан с готовым бешбармаком – крупными кусками порезанной баранины, приготовленной со специями как то по особому и очень, повторяюсь, вкусно. В казан сотрапезники опускают руку по очереди и, выловив кусок мяса, закладывают себе в рот. Обедая с любимой или с любимым, закладывать мясо принято в рот последнему, а не себе! У казахов принято после каждого закладывания обмывать руки в чаше с солёной водой или, если чаши нет, то вытирать руку о собственные волосы или штаны. Потом опять в казан по часовой стрелке! Пока мясо не закончится. А начинается трапеза с вручения бараньей головы самому почётному и уважаемому! Семья чабана выбрала в «самые» меня – это был их последний шанс! Я, наверное, по их замыслу, должен был умилиться и со слезами благодарности согласиться забрать половину их красавиц к себе в гарем. По понятиям старого чабана у парня с такими данными и задатками гарем должен был состоять, как минимум, из шести жён и четырнадцати наложниц. И мне вручили большую баранью голову, с которой я не знал, что делать. А делать надо было вот что. Получив в руки голову, следовало рукой же выковыривать из неё куски чего-то и по очереди раздавать сотрапезникам под одобрение остальных. Я же, вместо этого, взял, да и вернул эту голову обратно в казан! Что меня сподвигнуло и подтолкнуло? Зачем? До сих пор не пойму, что это было!? У каждого, наверное, в жизни так когда-нибудь случается. Как прозрение, провидение, спасение, как судьба! Это был спасительный бросок бараньей головой в казанкорзину! Отношение к моей персоне изменилось на сто восемьдесят градусов мгновенно. Я перестал быть желанным и почётным гостем, меня даже попросили немедленно уступить почётное место Темирбеку. Я обидел чабана и всю его семью! Даже не попив чаю, мы с Темирбеком ретировались. На него было жалко смотреть, всю обратную дорогу мы молчали. По прошествии сорока с лишним лет, иногда в голову стучится настойчиво одна и та же мысль: «А может зря я тогда в баскетбол бараньей головой сыграл!? Дал бы дядя Темирбека в приданное пару – другую верблюдов, два десятка баранов по пять за каждую дочку, глядишь, и жизнь можно было бы начать сразу с хорошей трёхкомнатной квартиры где-нибудь на проспекте Мориса Тореза, «Жигули» третьей модели, собственный шиномонтаж по купленному патенту!..».

Подходит к концу третий семестр. До возвращения домой в Ленинград остаётся чуть больше двух недель и Миша – командир попросил съездить в ближний от Гурьева отряд, которым командовал пятикурсник Лев Львович Львович (почти Бураш Бурашевич Бурашев). Кстати, у этой парочки было много общего, оба толстенькие и говорливые. Но я отвлёкся. Целью поездки в отряд Лёвы Львовича была обычная проверка соблюдения правил техники безопасности. В соседнем районе произошёл не очень серьёзный несчастный случай, кто-то сам себе по лбу молотком, вот и «поднялась волна» проверок, инспекций, выговоров и даже строгих выговоров. Вспомнился случай, когда в прошлом году ребята играли в выходной день в футбол с местными школьниками. Прошёл дождь и поляна была мокрая, один из играющих поскользнулся и сломал лодыжку. Командира отряда сняли с выговором, комиссару строгий выговор, а приказом по всему районному строительному отряду в футбол запретили играть повсеместно. Маразм и бред! Но правда! Это действительно так и было. Борьба приобретала всё более решительные формы! Мне и самому хотелось съездить к Лёве Львовичу. У него мастером работал мой приятель Парамон! Он, когда приезжал на фестиваль, приглашал на рыбалку. Говорил, что у них в речке Сагизке сазаны по метру! Поездом ехать не хотелось, наездился! Темирбек обиделся и со времени нашей поездки на бешбармак к дяде меня сторонился. Я попросил Васю позвонить на автобазу и узнать, не идёт ли в ту сторону какой-нибудь транспорт. Да, завтра утром именно в ту сторону идёт ЗИЛ-130 с прицепом и щебёнкой, и меня возьмут в кабину для компании третьим.

Опять бескрайняя степь-пустыня, куда ни глянь – везде дорога! На полпути прицеп с щебёнкой подпрыгнул на кочке, что-то хрустнуло и он начал заваливаться на бок. Выходим посмотреть, вроде бы ничего страшного. Надо выбить металлический стержень и отцепиться от перевёрнутого прицепа. С первой, второй и третьей попытки ничего не получилось и стало ясно, что и с восьмой тоже не получится. Время шло, начинало смеркаться, новых идей не рождалось! А поскольку утро вечеру не товарищ, то решили не суетиться и лечь спать пораньше. Один в кабине, двое в кузове. В шесть с первым лучиком, когда силы ещё много, мы опять навалились на железку и по очереди лупили по ней большим молотком где-то с полчаса. Потом раскачивали прицеп и пытались что-нибудь придумать. Придумать не получалось, а есть хотелось! Но больше пить! Еды же никакой не было, а пить только из радиатора ЗИЛа! Больше тратить силы на раскачивание не хотелось, наоборот, хотелось их сохранить на случай, если никто не появится в ближайшие сутки и придётся тогда пешком по звёздам ночью. Днём спать или отлёживаться в тени. Лишь бы тень найти! До ближайшего населённого пункта почти сто километров. Без еды протянем, а сколько воды в радиаторе? Возможно, хватит! Пока же отсиживаемся под кузовом и высматриваем какое-нибудь движение на линии горизонта. Потом открутили с опрокинутого прицепа колесо и подожгли, чтобы издалека дым было видно. Так делали все, кто попадал на необитаемый остров или в ситуацию типа нашей. Время тянется бесконечно долго. Как это скучно, просто сидеть и высматривать! Но делать нечего – сидим вторые сутки. Стемнело, мы полезли в кузов спать. А в шесть утра подъехал Газон и тросом выдернул штырь, воды в радиаторе было достаточно, чтобы не спеша дотянуть до места.

Голодный и обессиленный приехал в отряд к Львовичу. Проверил журнал техники безопасности, расписался, что проверил, а тут и Парамон подтянулся. Ему сообщили, что я приехал. В этот день я, минуя водку, научился сразу пить сначала разведённый, а потом и чистый спирт. Печень тяжело вздохнула! На следующий день была рыбалка и метровые сазаны, баня и всякие безобразия. Соблюдать «сухой закон» больше не хотелось, не хотелось никуда больше ездить, не хотелось писать отчёт о завершении борьбы. Хотелось в Ленинград, домой к маме.

Коста-Рика. 30.11.14

Ну, вот и всё. Высшее образование в кармане, правильнее сказать в голове, а диплом о высшем в кармане. Родной и любимый ЛЭТИ «выплюнул» наружу ещё одного инженера-электрика, так и не разобравшегося, почему, когда нажмёшь на кнопочку, сразу же загорается лампочка. Но осталось последнее. Надо сдать экзамен на офицера-подводника. Подводному делу нас обучали четыре года на кафедре специальной военно-морской подготовки. Не сдашь, пойдёшь рядовым в армию, а этого не хочется. Чтобы сдать экзамен, надо ехать на военные сборы на целых два месяца. Этого тоже не хочется, но из двух зол… как говорится, дело мастера боится, и я еду на сборы. С собой только рюкзачок с одеждой, чтобы туда доехать и обратно вернуться. Там одежда не понадобится, форму дадут.

Тридцать шесть часов в поезде, потом из Мурманска по воде в Североморск. Перед тем, как взойти на борт кораблика, маршируем от железнодорожного вокзала в порт. Очень холодно, где-то под минус тридцать, на мне курточка с капюшоном, под курточкой свитер и этого достаточно. Но тут как раз и начинается запланированный и предусмотренный уставом обычный краснофлотский идиотизм. Капитан второго ранга Игнатьев, наш сопровождающий, командует: «Курсанты стой, раз, два…» – и ко мне персонально: «Этот, в гандоне на пустой голове, шаг вперёд, раз, два…, снять гандон с пустой головы, раз, два…». Я пытаюсь объяснить, что холодно, он же ни в какую – снять и всё. Не снять, значит не подчиниться, значит домой и в армию уже через два месяца. Снять – значит менингит! Дилемма! И тут я сообразил. Капюшон у куртки пришит не такими уж и толстыми нитками. Перочинный ножик у меня с собой, полоснул по ниткам, остальное – дело техники. Теперь это шапка, а не капюшон, и вовсе даже не гандон и капитан второго ранга, на чьи лекции я ни разу не ходил, вынужден с этим согласиться. В армию весной не иду! После Североморска ещё один бросок и мы в Губе Оленьей! Так называлось место, где находилась база допотопных дизельных подводных лодок. Здесь мы и должны были осваивать подводное дело вживую.