Если же часть из живущих мужчин Сайксов в истории рода имеет неотцовское событие, не заставляет ли это всерьез задуматься о том, что жены Сайксов не расположены были все эти века хранить супружескую верность? Брайан Сайкс опровергает эту мысль. Если считать, что со времен первого мистера Сайкса из XIII в. сменилось 23 поколения, уровень неверности всего в 1,3 % на поколение означал бы, что из нынешних Сайксов лишь половина мужчин обладает истинной Y-хромосомой. Таким образом, Сайксы по «неотцовскому проценту» заметно отличаются в лучшую сторону, поясняет Брайан Сайкс, от других современных популяций, где доля варьирует от 1,4 до 30 %, у большинства – от 2 до 5 %{310}.

Когда Брайана спросили, настоящий ли Сайкс он сам, тот ответил: «С гордостью скажу: у меня оригинальная хромосома». Его дальние предки, похожи, были довольно неуживчивыми людьми: они то и дело возникают в судебных протоколах XIV столетия как получатели штрафов то за спиленное дерево, то за украденную овцу. «Но при всем этом жены хранили им верность», – отмечает Брайан{311}.

Историк Редмондс проследил самых ранних Сайксов до деревень Флоктон, Слейтвейт и Сэддлуорт в Западном Йоркшире. Впервые фамилия упоминается в судебных отчетах от 1286 г., где фигурирует некто Генри дель Сайк из Флоктона. И во Флоктоне Сайксы живут поныне. Редмондсу удалось найти даже участок земли, арендатором которого был Генри. Редмондс привез туда своего друга-генетика. «От дома, где жил мой предок, самый первый Сайкс, не осталось и следа, но все равно очутиться там было удивительно, – пишет Брайан Сайкс. – Посмотришь вокруг, на старую мельницу, на проселок, на ручей, и кажется, что здесь с тех пор ничего особо не изменилось. И так оно и есть. Границы поля и огорода там же, где были в конце XIII в., когда здесь жил Генри дель Сайк. И стоя там, я как будто слышал голоса детей – своих предков – со смехом бросающих в ручей камешки»{312}.

Сайкс разобрал Y-хромосомы еще трех английских фамилий и обнаружил, что, как и в случае с его собственной, каждую можно отследить до первого единственного обладателя. Благодаря его работе стало ясно, что многие английские фамилии в прошлом начинались с единственного носителя и даже самые распространенные типа Смита или Кларка могут происходить от весьма немногочисленных родоначальников.

Генетический анализ – инструмент для историков, и, возможно, однажды из него возникнет новая разновидность исторической науки, не исключено, что не во всем согласная с традиционной историей. В английских школах детей учат, что их история начинается с римского нашествия 55 г. до н. э. и победы Цезаря над войском кельтов, пытавшимся его остановить. Настоящие носители английского наследия, как явствует из учебников, – англосаксы, вторгшиеся на Британские острова позже и говорившие на германском языке, из которого возник английский. Побежденные кельтские племена Британии, как считается, отступили вглубь Шотландии и Уэльса, после чего практически исчезли со страниц большинства исторических пособий.

Однако изучение британских Y-хромосом показывает: Y-хромосомы, характерные для кельтоязычных мужчин, не просто не исчезли – они обнаружены у большого процента мужского населения Великобритании. Получается, что коренное население не истребили ни англосаксы, в VI и VII вв. вторгшиеся из Дании и Северной Германии, ни датские и норвежские викинги, захватчики IX–X столетий{313}. (Две другие волны завоевателей, римляне и норманны, вероятно, были недостаточно многочисленны для того, чтобы оставить демографический след.)

Обычная кельтская Y-хромосома отличается особым набором ДНК-маркеров, который генетики называют атлантическим модальным гаплотипом, иначе АМГ. АМГ-хромосомы, как оказалось, встречаются еще в Испании, в Стране басков, обитатели которой считаются коренными европейцами. Y-хромосомы с АМГ особенно частотны в центральной Ирландии, куда не дошел никто из захватчиков. Это позволяет заключить, что АМГ-хромосома – «подпись» первых охотников и собирателей, прибывших в Англию и Ирландию 10 000 лет назад перед окончанием плейстоценового оледенения.

Некоторые генетики, ссылаясь на родство баскской и ирландской Y-хромосом, выдвигают гипотезу, что люди, укрывшиеся в Испании во время последнего ледникового максимума, после ухода ледников начали двигаться на север, и многие из них, двигаясь водой вдоль западного побережья Европы, заплыли в пролив, разделяющий Англию и Ирландию и осели по обоим его берегам{314}.

Носители Y-хромосомы с АМГ предположительно говорили на языке, похожем на баскский, или на каком-то другом из языков первых палеолитических обитателей Европы. Остается загадкой, почему эта хромосома сегодня связана с носителями кельтского, индоевропейского языка, который пришел в Британию только в I в. до н. э., вместе с сельским хозяйством и технологией обработки железа. Возможно, дело в том, что кельтский образ жизни распространился на Британских островах не за счет массового вторжения кельтов, а главным образом через культурное влияние. Частью которого стало то, что местное население заговорило на кельтском.

Но есть и другая загадка: британская митохондриальная ДНК – элемент генетики, наследуемый только по женской линии, – показывает совершенно иную картину, чем Y-хромосома. Митохондриальная ДНК здесь, в общем, не отличается от североевропейской. Вероятно, кельтоговорящие британцы многих своих жен завозили из Северной Европы: может быть, в рамках добрососедских отношений с континентальными кельтами, а может быть, как пленниц из набегов{315}.

Историк Норман Дэвис начинает свою недавно изданную историю Британских островов с упоминания о том, что митохондриальная ДНК, обнаруженная в человеческих костях возрастом 8000 лет из пещеры в Чеддерском ущелье, и митохондриальная ДНК директора школы из ближайшей деревни совпадают, что говорит о постоянстве человеческой популяции в тех местах{316}. Историки уже видят в геноме новый богатый источник удивительных данных.

Викинги, вторгшиеся в Англию, приплыли из Дании и из Норвегии. Последствия датского нашествия особенно хорошо заметны в распределении Y-хромосом на территории от Йорка до Норфолка: в восточных областях, принявших на себя основной удар данов. Норвежцы действовали севернее. В IX в. они захватили Оркнейские острова, что лежат к северо-востоку от Шотландии, и устроили там свою базу. До XVIII в. на островах говорили на норне, разновидности старонорвежского языка. Норвежские викинги оставили заметный генетический след в оркнейцах и гораздо дальше – к примеру, в Исландии.

От своих гаваней на Оркнейском архипелаге норвежские викинги ходили вдоль северного берега Шотландии и по проливу между Англией и Ирландией, основав поселения и на английском, и на ирландском берегах. В 870 г. викинги открыли Исландию, лежавшую в нескольких днях пути на север от Шотландии. Не считая нескольких ирландских отшельников, которые поспешили отчалить, остров был необитаем. Новости о девственной земле без враждебных аборигенов скоро разошлись повсюду, и 60 лет в Исландию постоянно прибывали новые поселенцы. В 930 г. поток прибывающих внезапно оборвался, возможно, из-за того, что на острове срубили все леса и больше не осталось свободной пахотной земли. После этого остров был, по сути, закрыт для иммиграции вплоть до нового времени.

Генетическая история Исландии вызывает особый интерес и как образец эволюции изолированной популяции, и по той причине, что изучение генетики исландцев помогло обнаружить генетические корни многих распространенных болезней: от рака и сердечно-сосудистых патологий до астмы и шизофрении. Ученые полагают, что эти болезни возникают, когда налицо сочетание нескольких поврежденных генов. Эти неправильные гены крайне трудно обнаружить: каждый вносит лишь небольшой вклад в общий характер заболевания. По ряду причин, в том числе благодаря превосходной системе медицинской документации, Исландия особенно удобна для поиска этих генов. В 1996 г. исландский врач-невролог Кари Стефанссон основал мощную компанию генетических исследований DeCode Genetics, которая добилась серьезных успехов в обнаружении патологических генов как у исландцев, так и в других популяционных группах. Компания и ее партнеры, крупные фармацевтические фирмы, надеются разработать на базе исландских открытий методы диагностики и лекарства. В этом плане важно знать, насколько исландцы генетически сходны с другими народами, в частности живущими в США и Европе, и насколько открытия о генетической природе заболеваний у исландцев применимы в остальном мире.