Могут ли эти слова-долгожители обнажить генеалогию языков, единый праязык? Гринберга забавляла мысль о том, что ему удалось найти слово, которое может быть реликтом первого языка человечества. Это упомянутая уже группа когнатов со значением «один/палец/показывать» и произведенная от корня *tik. Гринберг нашел, что во многих из выделенных им макросемей когнаты этого слова присутствуют по меньшей мере в одном языке. Он рассказывал об этой группе в лекции 1977 г., но никогда печатно, может быть, из-за каких-то сомнений, может, из опасения очередного града насмешек со стороны коллег-лингвистов.

В евразийской семье, как мы отметили, к гнезду *tik относятся слова от английского digital и греческого daktulos до эскимосского tiqik (указательный палец). По данным Меррита Рулена, Гринберг сначала заметил, что в нескольких языках нило-сахарской семьи, которую он тогда описывал, есть слова с общей фонетической структурой t-k и со значением «один»{302}. Праафразийское слово «один», согласно реконструкции, звучало как *tak. В австроазиатской семье есть кхмерское слово tai – кисть руки и вьетнамское tay с тем же значением. Несколько слов со звуковым комплексом tik и со значениями «палец» или «один» существуют в америндских языках.

Даже сторонники Гринберга досадливо морщились от предположения, что слово *tik может быть отголоском того самого, первого языка. Но очень возможно, что некоторые слова, используемые сегодня, имеют чрезвычайно древнюю родословную, и *tik – это и в самом деле слабый, но отчетливый шепот из тех далеких дней, когда мир был единым.

С началом оседлости и зарождением сельского хозяйства человеческие сообщества выбрали путь, разительно отличный от собирательского кочевья – единственного дотоле известного людям образа жизни. Новые формы поведения, сложившиеся у человека, позволили ему строить сложноорганизованные общества и городские цивилизации.

Люди научились обходиться с чужаками, как с родней: по крайней мере в ситуациях взаимного обмена и торговли. Они управляли жизнью общества с помощью религиозных ритуалов. Защищали территорию от соседних племен или сами нападали на них, если момент казался удобным. Оседлость потребовала разделения функций: чиновники распоряжаются излишками, жрецы устраивают религиозные церемонии, вожди и короли управляют внешней торговлей и обороной.

Первые города появляются в Южной Месопотамии около 6000 лет назад. Урук, город с большими общественными зданиями на территории нынешнего Ирака, занимал площадь более 200 га. Городу требовались множество работников и администрация, чтобы их вербовать и кормить. Чем сложнее становились общественные механизмы, тем более тонких умений, а возможно, и особых когнитивных способностей – таких, которые собиратели точно не имели возможности развить, – требовало управление ими. Изобретение письменности, датируемое приблизительно 3400 г. до н. э., открыло дорогу историческим хроникам. В Египте, Месопотамии, Индии и Китае возникли первые великие городские цивилизации. Эксперимент с человечеством перешел в новую фазу.

Генетика, проливающая свет на многие обстоятельства доисторического времени, приносит еще более богатые плоды, когда применяется к историческому прошлому, поскольку ее данные можно соотнести с известными людьми и событиями. ДНК позволяет изучать популяции, узнавать, кто откуда происходит, а это помогает понимать смешение племен, подобное тому, что произошло, например, на Британских островах. ДНК педантично записывает, кто с кем спит на протяжении эпох, а в случаях типа тайной семьи Томаса Джефферсона эти данные представляют исторический интерес. А в популяциях, где браки заключаются только внутри, как, например, у евреев, ДНК может довести до самых прародителей.

В будущем генетика, наверное, сможет проследить линии человеческих родословных во всех временах и локациях, составив матрицу для изучения практически любого исторического периода. А пока мы видим многообещающее начало, о котором свидетельствуют приведенные в этой главе примеры.

Монгольский завоеватель Чингисхан умер в 1227 г., предположительно, после падения с любимого жеребца. Его империя простиралась от Каспийского моря до Тихого океана, включая в себя огромные территории России, Китая и Средней Азии. Приближенные привезли его тело на родину, решив погрести на холме в северо-восточной Монголии. По легенде, чтобы сохранить место погребения в тайне, всех, кто предавал Чингисхана земле, убили, а затем разделались и с их убийцами.

Правда это или нет, гробница Чингисхана не найдена, и недавно потерпели неудачу еще две экспедиции, искавшие ее, японская и американская. Но пока археологи не могут добраться до клада, генетики, решая совершенно иную задачу, наткнулись на куда более важную часть наследства великого завоевателя.

Группа ученых, возглавляемая Крисом Тайлер-Смитом из Оксфордского университета, исследовала Y-хромосому примерно 2000 мужчин из разных концов евразийского материка. Ученые заметили, что многие хромосомы попадают в некий общий кластер. Часть хромосом из этого кластера оказались идентичными на всех 15 проверяемых участках, другие отличались лишь на один мутационный шаг. Удивительной особенностью кластера было то, что носители этих хромосом представляли не один народ, как логично было бы ожидать, но жили в самых разных концах Евразии.

Ключ к их общей родословной обнаружился во Внутренней Монголии – именно там особенно часто встречается отмеченная последовательность единиц. Четверть исследованных жителей этой области оказались носителями Y-хромосомы с той же последовательностью или ее близкой производной. Другим ключом оказалось то, что мужчины с повторяющейся последовательностью представляют лишь 16 из 50 с лишним охваченных популяций, и эти 16 располагаются в границах Монголии, какими они были на момент смерти Чингисхана. Единственным исключением были хазарейцы, народ, живущий в Афганистане и Пакистане и считающийся потомком монгольских воинов.