— Да, очень хорошо, — продолжал Бонд. — Вы будете в шоке, но, возможно, ее потребуется устранить. Или покалечить. Я перезвоню через час. Хорошо.

Бонд повесил трубку и вновь присел рядом с Куинном, в глазах которого, помимо ненависти, заметалась тревога.

— Не бойся, Стив, тебе не сделают больно. Чего не скажешь о Табби. Мне очень жаль.

Догадался ли Куинн, что это блеф? Вряд ли. Он давно работал на службу и хорошо знал, что «психами» называли наемных убийц. Эти парни могли доставить Табите массу мучений перед смертью. Куинн работал с Бондом достаточно давно и знал, что тот не бросает слова на ветер.

— Надо полагать, скоро сеанс связи, — продолжил Бонд. — Я привяжу тебя к креслу возле передатчика. Отвечай кратко, лаконично. И сразу отключайся. Можешь сослаться на плохой прием. Но не вздумай их предупредить! Если ты опустишь какие-нибудь слова или ввернешь кодовые, я это сразу просеку — как и ты бы на моем месте. Будешь дурить — проснешься утром в Уорминстере на допросе и сядешь на очень долгий срок. А чтобы не было скучно, тебе принесут посмертные фотографии Табби, на которых ты увидишь, что с ней вытворяли. Уж это я тебе обещаю. Ну а теперь…

Бонд перетащил Куинна в кресло радиста и перевязал ремни так, чтобы он мог нормально сидеть. Казалось, желание сопротивляться покинуло Куинна, хотя от предателя можно было ждать чего угодно. Ради собственного спасения он мог спокойно пожертвовать женой.

— Ты готов играть по моим правилам? — спросил Бонд.

Здоровяк угрюмо кивнул, и 007 вынул из его рота кляп.

— Ублюдок, — с трудом выдавил из себя Куинн хриплым голосом.

— Стив, это может случиться с каждым из нас. Просто делай, что я тебе говорю, и, возможно, вы оба останетесь в живых.

В этот момент передатчик ожил. Бонд включил режим приема, и монотонный голос произнес:

— Соколиное перо — Мракобесу. Соколиное перо — Мракобесу. Мракобес, ответьте. Бонд кивнул Куинну и щелкнул переключателем, впервые за многие годы вспомнив давно забытые слова молитвы.

— Мракобес — Соколиному перу. Слышу вас. Прием. — Стив Куинн говорил слишком уверенным тоном, однако у Бонда не было выхода.

Сквозь шум и треск из динамиков послышался ответ:

— Соколиное Перо — Мракобесу. Проверка связи. Доложите обстановку. Прием.

Куинн секунду колебался, но Бонд ненавязчиво прислонил к его уху дуло пистолета.

— Все нормально. Ждем развития событий. Прием.

— Сообщите, когда посылка будет отправлена. Прием.

— Вас понял, Соколиное Перо. Конец связи.

Бонд щелкнул переключателем и через мгновение взглянул на Кирхтума.

— Доктор, все было как обычно?

— Да, — кивнул тот.

— Вот и хорошо. А теперь, доктор, мне понадобится ваша помощь. Нужно сделать так, чтобы этот ублюдок уснул часов на пять, а потом проснулся в состоянии внятно говорить.

Кирхтум впервые улыбнулся.

— У меня есть такой препарат! — сказал он, медленно вставая со стула, и заковылял к двери. На полпути доктор обнаружил, что необут, поэтому вернулся, чтобы надеть носки и ботинки.

— Надеюсь, Куинн, ты не подал условный сигнал? — спросил Бонд, когда доктор ушел. — Напоминаю: Табби долго не продержится. Если же будешь слушаться, то я замолвлю за тебя словечко. А сейчас думай о жене. Ясно?

Куинн с ненавистью посмотрел на Бонда. Это был взгляд предателя, загнанного в угол.

— Отвечай прямо и не увиливай.

— Что если я не знаю ответов?

— Тогда расскажи о том, что знаешь. А мы уж отделим правду от вымысла.

Куинн молчал.

— Во-первых, что должно произойти в Париже? В «Георге Пятом»?

— В отеле тебя ждут наши люди.

— Но ты же мог захватить меня здесь. И кое-кто даже пытался.

— Это не мы. И не КГБ. Мы рассчитывали на то, что ты помчишься в Зальцбург, как только узнаешь о Мэй и Манипенни. Да, похищение организовали мы. Мы собирались загнать тебя в Зальцбург, словно шар в лунку.

— Значит в «Рено» были не твои люди?

— Нет, их убрал кто-то из конкурентов. Видимо, у тебя завелся ангел-хранитель. Эти двое были из римского отдела. Я собирался устранить их, как только они проследят за тобой до Зальцбурга.

— После чего ты собирался направить меня в Париж, да?

— Да, твою мать! И если бы не Табби, я бы…

— Сейчас ты должен думать только о Табби, — напомнил ему Бонд и на секунду задумался. — Париж… Но почему в Париж?

Куинн молча смотрел Бонду в глаза. Он явно что-то недоговаривал.

— Я спрашиваю: почему в Париж? Думай о Табби.

— Нам было велено доставить тебя в Париж, в Берлин или в Лондон. Они хотят не просто получить твою голову, а увидеть саму казнь. Только так мы получим денежки. Мне приказано доставить тебя в Париж, а уж там тебя заберут другие… — Куинн осекся, будто понял, что взболтнул лишнего.

— И доставят посылку адресату? — предположил Бонд.

Прошло пятнадцать секунд, прежде чем Куинн выдавил:

— Да.

— И кто получатель?

— Сам знаешь.

— Тамил Рахани? Глава СПЕКТРа?

— Да.

— И куда же велено меня доставить? — спросил Бонд.

Куинн молчал.

— Куинн, вспомни о Табби. Я ведь прослежу, чтобы перед смертью ее пытали с особым усердием. После чего они возьмутся за тебя. Куда приказано меня доставить?

Казалось, прошло несколько минут, прежде чем Куинн ответил:

— Во Флориду.

— Куда именно? В «Диснейленд»? Флорида — большой штат.

— На самый юг, — угрюмо пробормотал Куинн, глядя в сторону.

— Понятно, — Бонд кивнул.

Речь шла об океанском архипелаге Флорида-Кис протяженностью в 150 километров.

В памяти Бонда моментально всплыли названия самых известных островов: Бахия Хонда Ки, Биг Пайн Ки, Куджо Ки и Бока Чика Ки. Но самым южным был Ки-Уэст. Туристический рай, перевалочный пункт для наркокурьеров и дом-музей Эрнеста Хемингуэя…

«Идеальное место, — подумал Бонд. — Кому придет в голову искать штаб-квартиру СПЕКТРа в Ки-Уэсте?»

— Значит, Ки-Уэст?

Стив Куинн стыдливо кивнул.

— Париж, Лондон, Берлин… — Бонд усмехнулся. — А почему не Рим? Оттуда тоже есть прямые рейсы до Майами. Я правильно мыслю, Куинн?

— Наверное.

— А где конкретно в Ки-Уэсте?

— Этого я не знаю. Правда, не знаю.

Бонд пожал плечами, словно это уже не имело значения.

Дверь открылась, и в кабинет вошел счастливый доктор Кирхтум, держа в руках почкообразный тазик, накрытый салфеткой.

— Я принес то, что вы просить.

— Отлично, — улыбнулся Бонд. — А я как раз выяснил все, что мне было нужно. Уложите его спать, герр доктор.

Кирхтум закатал Куинну рукав, протер руку спиртом и ввел под кожу иглу шприца. Не прошло и десяти секунд, как тело Куинна обмякло, а голова скатилась набок. Бонд принялся перевязывать ремни.

— Он проспит около пяти часов, — констатировал доктор. — Вы уходить?

— Да, но сначала я должен убедиться, что он не убежит, когда проснется. Скоро к вам приедет мой человек, который проследит за тем, чтобы Куинн принял звонок от «наружки» и передал информацию по рации. Вы его сразу узнаете, он скажет вам пароль: «К добру ли эта встреча при луне…» Ответ: «Надменная Титания». Запомнили?

— Это Шекспир, да? Сон летом ночью?

— Сон в летнюю ночь, герр доктор.

— Летом ночью — в летнюю ночь… Какая разница?

— Для Шекспира — большая. Так что не перепутайте. — Бонд улыбнулся. — Справитесь?

— Обязательно, герр Бонд!

Пятью минутами позже Бонд уже садился в «Сааб». Быстро добравшись до отеля, он сразу же позвонил Нанни:

— Нанни, прости за задержку. Наши планы слегка изменились. Сиди пока на месте и предупреди Сьюки. Я скоро перезвоню и, надеюсь, что в течение часа мы уедем.

— Какого черта? — раздраженно воскликнула Нанни — Что происходит?

— Просто будьте на месте. И не волнуйтесь, я не уеду без вас.

— Хочется верить, — отрезала Нанни, бросив трубку.

Улыбнувшись, Бонд достал из кейса скремблер и подключил его к телефонному аппарату. Несмотря на то, что сейчас он работал в одиночку, пришло время попросить помощи у коллег.