— Алло? — ответил сонный голос после девятого гудка.

— Говорит Хищник, — быстро произнес Бонд. — Говорить буду четко, даже если нас прослушивает папа Римский.

— Ты в курсе, что сейчас три утра? И где тебя черти носят? Мы все как на иголках. Один офицер полиции…

— И четверо его коллег убиты, — оборвал Бонд.

— Тебя ищут… Постой, откуда ты знаешь о полицейском?

— Потому что он вовсе не был убит…

— Что?

— Эта сволочь играла на две стороны. Он сам инсценировал свою смерть.

— Ясно. Где ты находишься? — встревожено спросил резидент.

— Где-то в новой части города. В современной многоэтажке, вместе с пятью трупами и, как я надеюсь, двумя живыми девушками, с которыми я ехал. Адреса не знаю, а номер телефона следующий…

Бонд продиктовал номер, написанный на трубке.

— Этого достаточно, — заверил его резидент. — Я перезвоню, когда все улажу, но все равно подозреваю, что тебя закидают вопросами.

— К черту вопросы! Мне нужно как можно скорее попасть в клинику Моцарта и выйти на след похитителей!

Повесив трубку, Бонд подошел к ближайшей двери и громко постучал. В этот раз ему показалось, что из комнаты донеслись приглушенные женские стоны. Замок был настолько крепким, что оставалось одно — применить грубую физическую силу, невзирая на шум.

Взяв на кухне топор мясника, Бонд вернулся в гостиную и несколькими ударами вырубил им секцию двери вокруг замка. Связанная Сьюки Темпеста лежала на кровати с кляпом во рту, в простом нижнем белье.

— Они отобрали мою одежду! — с негодованием закричала девушка, когда он вынул из ее рта кляп.

— Да, вижу… — улыбнулся Бонд, глядя, как Сьюки потянулась за покрывалом.

Дверь другой комнаты удалось открыть быстрее. Нанни была примерно в таком же виде, только свое белье она покупала явно в магазине «Фредерикс», подтвердив старую истину: чем девушка невзрачнее — тем откровеннее белье.

— Они забрали мой пояс с кобурой! — пожаловалась она ему.

В этот момент зазвонил телефон. Бонд схватил трубку.

— Хищник слушает.

— К тебе едет офицер полиции, вместе с опергруппой. Будь осторожен — не болтай лишнего. Затем сразу же гони в Вену. Приказ шефа. Всё.

— Пусть захватят женскую одежду, — попросил Бонд и продиктовал приблизительные размеры.

Едва он повестил трубку, как из ванной донеслись радостные возгласы девушек, которые обнаружили свои вещи в одном из шкафчиков. Вскоре они зашли в гостиную: Сьюки — полностью одетая, а Нанни — на ходу поправляя чулки с кобурой.

— Душно здесь, — сказала Сьюки, направляясь к шторам, — я открою окно…

— Ни в коем случае! — возразил Бонд, загородив ей путь. — Я сам.

Он тихим голосом объяснил причину, зашел за штору и приоткрыл дверь на балкон.

В этот момент в дверь настойчиво позвонили.

— Кто? — крикнул Бонд.

— Откройте, полиция! — донеслось снаружи.

— Не могу найти ключи! — ответил он по-немецки.

После долгой возни с отмычками входная дверь распахнулась, и гостиную заполнила, казалось, половина полиции Зальцбурга во главе с седовласым мужчиной солидного вида, который представился комиссаром Беккером. Оперативная группа приступила к осмотру террасы, Беккер занялся Бондом, а девушек отвели в разные комнаты для дачи показаний.

Беккер, обладавший римским носом и добрыми глазами, был в курсе событий и без лишних слов перешел к делу.

— Я уже получил необходимые инструкции от МИДа и Департамента безопасности, — сообщил он на неплохом английском. — Насколько я понял, с ними разговаривал ваш непосредственный начальник. Мне нужны от вас только подробные показания. После этого вы свободны. Но я рекомендую вам, мистер Бонд, в течение суток покинуть Австрию.

— Это официальная просьба?

Беккер покачал головой.

— Нет, просто мое личное мнение. Мой дружеский совет. А теперь, мистер Бонд, как говорят музыканты, начнем с первого такта.

Бонд пересказал события, умолчав о Тамиле Рахани и Охоте за головой, объясняя перестрелку на автобане издержками своей профессии.

— Можете не скрывать своего статуса, мистер Бонд. В нашем деле мы сталкиваемся с людьми из самых разных стран и самых разных профессий. Мы что-то вроде чистилища для шпионов, хотя я знаю, что вам не понравится это слово.

— Почему же? — возразил Бонд с меланхоличной улыбкой. — Хотя оно несколько старомодное. Многие вообще считают, что нам пора на свалку, поскольку теперь большую часть нашей работы выполняют компьютеры и космические спутники…

— То же самое можно сказать и про нас, — пожал плечами комиссар. — С другой стороны, ничто не может заменить живого полицейского на службе. Или разведчика в поле. Или солдата. Ракеты ракетами, а войны выигрывают люди. У Австрии опасное местоположение, и НАТО в курсе этого: случись война — русские будут завтракать в Вене, а ужинать в Лондоне. Но вернемся, как говорится, к нашим баранам. Как Генрих Остен мотивировал свои действия? Он что-нибудь говорил?

Бонд пересказал комиссару свой разговор с Крюком, вновь опуская информацию об Охоте.

— Видимо, хотел набить свой кошелек и скрыться, — Беккер мрачно улыбнулся. — Честно говоря, я не удивлен. У Крюка был компромат на многих крупных чиновников. И многие хорошо помнят о его нацистском прошлом. Тот, кто устранил его, сделал нам большое одолжение. И все-таки. Как вы думаете, почему за этих англичанок требуют так много?

— Без понятия, — ответил Бонд с невинным выражением лица. — Я надеялся, что вы меня просветите.

— И все-таки вы лукавите, — комиссар покачал пальцем. — Все вы хорошо знаете.

В конце концов вы провели в компании Крюка довольно долгое время. Я приступил к расследованию этим вечером. Выкупом являетесь вы, точнее — ваша голова. И цена этой ставки — десять миллионов швейцарских франков.

Бонд развел руками.

— Да, вы правы, и ваш коллега Остен узнал об этой сделке.

— Даже если допустить, что это вы убили его, не думаю, что мои коллеги захотели бы упрятать вас за решетку. — Комиссар изогнул бровь. — Вы ведь не убивали его?

— Нет. Но я догадываюсь, кто мог это сделать.

— Вот как? — удивился Беккер. — Даже не зная подробностей похищения?

— Одна из похищенных — моя экономка, вторая — коллега по службе. Ради их безопасности я готов пожертвовать своей жизнью, и похитители это знают.

— Вы готовы отдать свою жизнь за старую деву и относительно молодую коллегу?

— Тоже деву, кстати, — улыбнулся Бонд. — Да, я готов это сделать, но не собираюсь терять головы.

— Насколько я знаю, мистер Бонд, вы уже не раз теряли голову из-за…

— Женской юбки?

— Да. По нашим данным, вы, подобно Георгию Победоносцу, спасаете привлекательных женщин из когтей драконов. Но эта ситуация для вас непривычна…

— Расскажите мне об обстоятельствах похищения, — прервал инспектора Бонд.

— Дамы уже допрошены, господин комиссар, — доложил вошедший в комнату офицер полиции. — Работа по фиксации происшествия на балконе тоже практически завершена…

— Одну минуту, — сказал ему Беккер и обратился к Бонду. — Отчеты инспектора Остена весьма поверхностны, — сообщил он. — Но есть протокол допроса доктора Кирхтума.

— И что там?

— Ваша коллега, мисс Манипенни, навестила больную дважды. Вскоре после второго посещения она позвонила и попросила у доктора разрешение забрать больную на концерт. Вполне невинная просьба, поэтому доктор дал согласие. Мисс Манипенни приехала в клинику с каким-то мужчиной, на автомобиле «БМВ».

— «БМВ»?

— Да, на серебряном «БМВ», седьмой серии.

— Описание мужчины?

— Шофер остался в машине, а мужчина и ваша коллега направились в клинику. Судя по описанию — высокий блондин, крепкого телосложения. Лет тридцати пяти. Хорошо одет.

— Как вела себя мисс Манипенни?

— Чуточку нервничала, а мисс Мэй была в хорошем настроении. Видимо, не подозревала о том, что ее ждет. По словам медсестры, мисс Манипенни обращалась с пациенткой заботливо и довольно профессионально — как будто имеет навыки ухода за больными. Сопровождавший ее мужчина тоже производил впечатление человека, знакомого с медициной… Все это время он держался близко к мисс Мэй… Они уехали, а через четыре часа Кирхтуму позвонили и сообщили, что женщины похищены. Остальное вы знаете.