Ростем, увидав, как герои разят,
Запомнив сражений обычай и лад,
К отцу устремился и молвил ему:
10580 «О витязь, известный народу всему!
Ответь мне, откликнись на просьбу мою:
Как сына Пешенга найти мне в бою?
В каких он доспехах, каков его стяг?
Не тот ли, что там лиловеет сквозь мрак?
Я ринусь, врага за кушак ухвачу,
Повергнув, лицом по земле протащу».
Заль молвил: «О сын мой, услышь мою речь.
Сегодня ты должен себя поберечь.
Тот враг — огнедышащий ярый дракон,
10590 Летит смертоносною тучею он.
Черны боевые доспехи на нем,
Железные латы, железный шелом.
Железо украшено золотом сплошь,
По черному стягу врага ты найдешь.
Но бойся за жизнь молодую свою:
Удачлив и неустрашим он в бою».
Ответ был: «О витязь, готов я к войне,
Не должен тревожиться ты обо мне.
Мне помощь Создатель миров ниспошлет.
10600 Отвага и сила — надежный оплот».
Свинцовокопытного взвил он коня,
Труба поднялась, завывая, стеня,
И мчится к туранскому войску, взревев,
Защитник дружины, воинственный лев.
Меж тем, Афрасьяб на Ростема глядит,
Дивясь, что воитель столь молод на вид.
«Кто этот дракон,—вопросил он стрелков,—
Что вырвался будто сейчас из оков?»
Его я не знаю по имени». — «Он, —
10610 Сказали, —внук Сама, от Заля рожден.
Взгляни, с булавой бычьеглавой летит;
Он молод, в погоне за славой летит».
Рванулся вперед Афрасьяб, словно челн,
Взметенный прибоем бушующих волн.
И крепче Ростем стиснул Рехшу бока;
Тяжелую палицу сжала рука.
И вот он столкнулся вплотную с врагом;
К седлу булаву приторочил, потом
Схватил он туранца за тесный кушак,
10620 С седла тополевого поднял и так
Хотел уж к Кобаду его волочить,
Чтоб с первой же битвы врага проучить.
Но тяжесть гиганта была велика,
Не выдержал кожаный пояс рывка.
Он лопнул, и враг повалился тотчас,
И всадники рати туранской, примчась,
Спасли Афрасьяба от богатыря.
С досады грыз руку Ростем, говоря:
«Не надобно было хватать за кушак!
10630 Тащил бы подмышкой, не вырвался б враг».
Литавры везя, выступают слоны.
Кимвалы и трубы далеко слышны.
К властителю весть полетела стрелой:
«Прорвавшись отважно сквозь вражеский строй,
Могучий Ростем Афрасьяба настиг,
И стяг предводителя тотчас поник.
Схватил он туранца и наземь швырнул.
Пронесся над ратью смятения гул.
Вождя окружили туранцы толпой,
10640 И, пешего, прочь увлекли за собой.
От рук победителя спасшись едва,
В седле очутившись, туранцев глава,
В пустыню, как ветер, понесся тотчас;
Оставил он войско, но жизнь свою спас».
Те вести услышав, дружину зовет
Кобад, чтобы с ней устремиться вперед,
Грозой налететь на туранскую рать,
Ее сокрушить и во прах разметать.
Он мчится, как пламень, и воинский стан
10650 Шумит, словно в бурю ночной океан.
А Заль и Мехраб, жаждой брани полны,
Спешат на подмогу с другой стороны.
И вот уже яростный бой загремел:
Блистание стали, стремление стрел,
Стук палиц тяжелых по меди щитов...
От грохота мозг разорваться готов.
Кровь льется на медь среди этих равнин,
Как будто льют киноварь на апельсин.
Кровь рыбу, держащую землю, поит;
10660 Прах встал до луны и недвижно стоит.
Пласт почвы оторван, взметен: коли счесть,
Небес стало восемь, земель стало шесть
[326].
На славного сына Заль-Зер посмотрел,
Увидел, как ловок он, мощен и смел,
И сердце взыграло в груди у отца
От славных деяний героя-бойца.
Ростем отличился в сражении том:
Арканом своим, булавою, мечом
Немало и рук, и хребтов, и сердец
10670 Связал, и сломал, и пронзил удалец.
Там ратников тысяча сто шестьдесят
Погибло; за рядом он скашивал ряд.
Туранская рать от Мугана ушла,
Поспешно к равнинам Дамгана ушла
[327].
Оттуда к Джейхуну спешат седоки,
Исполнены горечи, гнева, тоски,
Оружья лишась, утеряв пояса...
Где стяг и литавры, где строя краса?
С пути воротившись, иранцы потом
10680 К царю поспешили, полны торжеством,
Не зная, куда им добычу девать,
Которую вражья оставила рать.
Хвалу Кей-Кобаду, владыке земли,
Воители славные произнесли.
И доблестный витязь Ростем, воротясь,
В шатер к венценосцу явился тотчас,
И шах усадил его рядом с собой
С одной стороны, а Дестана — с другой.
