Готовы дары, и быстрее огня,
Как воин, вскочила Синдохт на коня.
Конь вихрем помчался. Румийский шелом
Блистал над ее лучезарным челом.
Пред ставкою Сама коня придержав
И княжьим дозорным себя не назвав,
Царица велела им в ставку идти
7180 И витязю так о себе донести:
Мол, прибыл из Кабулистана посол,
К владыке Забульского стана посол.
Везет он посланье Мехраба-царя
Для Сама, великого богатыря.
Та речь пересказана Саму была,
И тут же ввести повелел он посла.
Мгновенно с коня соскочила, и вот
В шатер к исполину царица идет.
Уста ее шаху хвалу вознесли
7190 И Саму, храбрейшему мужу земли.
Динары, невольниц, что прибыли с ней,
Могучих слонов, долгогривых коней
С поклоном вручила как дар для вождя,
Его в изумление тем приведя.
Князь руки скрестил, головою склонен.
«Не странно ли, — думал в смущении он, —
Явилась столь гордого края послом
Жена, а не витязь, носящий шелом.
Как быть мне: принять эти блага посмев,
7200 Владыки Ирана я вызову гнев
[239].
Отвергну — боюсь, опечалится Заль;
Как птица Симорг, унесется он вдаль.
Обижу его, коль дары не возьму;
Что после при людях отвечу ему?»
Он голову поднял и молвил, решась:
«Рабов, и слонов, и дары вы тотчас
Вручить казначею Дестана должны
От имени девы — кабульской луны».
Царица, как роза, лицом расцвела
7210 И смело беседу с вождем повела;
И верит, оказанный видя почет,
Что счастье на смену печали придет.
Стояли три девы прекрасные с ней,
Стройней кипарисов и лилий нежней;
У каждой в руках дивный кубок блистал,
Где жемчуг искрился, и яхонт, и лал.
Они опрокинули кубки, склонясь,
И грудой горящей любуется князь.
Вот почести витязю все возданы,
7220 Из ставки все лишние удалены,
И славному Саму Синдохт говорит:
«Твой разум и старому юность дарит.
Мужей родовитых добру ты учил,
Мир светочем знанья для них осветил.
Ты руки связал силе черной и злой,
Благие пути проложил булавой.
Коль ищешь виновных — Мехраб виноват,
За то его очи кровь сердца струят.
Но в чем провинился кабульский народ?
7230 Ужель он, безвинный, на гибель пойдет?
Весь край наш тебя почитает, любя,
Мы слуги, мы прах под ногой у тебя.
Побойся Создателя звезд и луны,
Того, Кем и разум и мощь созданы.
Такие дела неугодны Ему,
Кровь мирных людей проливать ни к чему».
Сам-витязь на это ответил: «Смотри,
Ответствуй лишь правду одну, не хитри:
Жена ты Мехрабу? Поведай о том,
7240 Где дочь его с Залем видалась тайком?
Достойна ли витязя сердце привлечь?
Прекрасен ли облик, приятна ли речь?
Поведай про разум, познанья и нрав,
Чтоб я успокоился, правду узнав».
Синдохт отвечала на эти слова:
«О, славных опора, героев глава!
Ты клятву такую мне крепкую дай,
Чтоб, слыша ее, содрогнулся весь край.
Дай клятву не делать худого ни мне,
7250 Ни тем, кто мне дорог — друзьям и родне.
Богатый дворец у меня и казна,
Не мало родни, что сильна и знатна.
Меня обнадежь — на вопрос твой любой
Отвечу, доволен останешься мной.
И все, чем владеет богатый Кабул,
Сама поспешу я доставить в Забул».
Тут руку ей подал Забула глава
И вымолвил клятвы священной слова.
Синдохт, услыхав исполина ответ,
7260 Правдивые речи и дружбы обет,
Ниц пала пред славным и вновь поднялась;
Из сердца правдивая речь полилась:
«В роду у Зохака я, князь, рождена;
Я — чистого сердцем Мехраба жена.
Я — мать Рудабе, той красавицы мать,
Которой Дестан рад бы душу отдать.
Все наше семейство, — свидетель Изед, —
Ночами, пока не забрезжит рассвет,
За Заля возносит мольбы, за тебя,
7270 Владыку царей прославляет, любя.
Пришла я услышать о нашей судьбе:
В Кабуле кто друг и кто недруг тебе?
Коль грешники мы и преступен наш род,
И царствовать мы недостойны, то вот
Я здесь пред тобою; что хочешь, чини:
Решишься — вяжи, пожелаешь — казни.
Не трогай лишь мирных кабульских людей —
От этого день стал бы ночи темней!».
Сам слушал с почтением речи посла —
7280 Той женщины мудрой, что духом светла,
Что станом — как тополь, лицом — как тюльпан.
Гибка, что тростинка, легка, что фазан.
Сказал он: «Сдержу я священный обет,
Хотя б мне покинуть пришлось этот свет.
Мир вам — и тебе, и всем близким твоим!
Останется каждый из них невредим.
И также на то я согласье даю,
Чтоб с Залем ты дочь сочетала свою.
Пусть рода иного и веры иной —
7290 Достойны вы править своею страной.
Таков этот мир, и позора в том нет;
Нам против Создателя спорить не след.
Ведь все мы — творенья Творца своего,
Нам только дивиться и славить Его.
Тот в гору идет, этот катится вниз,
Тот радостен, в этого беды впились;
В довольстве один расцветает душой,
Изгложено сердце другого нуждой.
Из дольнего праха мы все рождены,
И в прах под конец обратиться должны.
7300 Я скорбной твоей не отвергну мольбы,
За дело твое не оставлю борьбы.
Уже написал я посланье царю,
Где с жаркой мольбою о том говорю.
И Заль торжествующий вместо посла
В путь ринулся, словно обрел он крыла;
Летел он, как вихрь, утопая в пыли;
Копытами конь не касался земли.
С Дестаном, поверь, будет милостив царь.
7310 Подумает так про себя государь:
— Питомец Симорга, знать, в топи увяз —
Так много он слез пролил, бедный, из глаз.
Коль так же любовь и невесту зажгла,
Пожалуй, сгорят они оба до тла... —
Драконову внучку моим бы глазам
Увидеть! — за это я щедро воздам.
Быть может, ее мне понравится вид,
И речь ее старому слух усладит».
Сказала Синдохт: «Коль могучий ездок
7320 Захочет приездом почтить мой чертог
И тем нашу славу до солнца вознесть —
Великая будет нам радость и честь.
Коль царь пожелает Кабул озарить,
Готовы мы душу ему подарить».
И Сам улыбнулся на то, и тогда
Синдохт поняла, что минула вражда.
С улыбкою молвил прославленный Сам:
«Утешься, к чему предаваться скорбям?
Мечте твоей сбыться». Услышав о том,
7330 Склонилась царица в поклоне земном,
Покинула княжий шатер, запылал
От радости лик, словно пламенный лал
[240].
Вот послан гонец расторопный отвезть
Владыке Кабула отрадную весть:
«Узнай, ликованья приходит пора.
Жди гостя, а с ним дожидайся добра.
За вестником вслед я примчусь и сама,
Не тратя ни мига». Рассеялась тьма;
Людей пробуждая от сна, заблистал
7340 В небесной лазури лучистый кристалл.
Синдохт, озарившая радостью взор,
Направилась к Саму в державный шатер.
Приветственным гулом встречали ее.
Луной средь цариц величали ее.
Вошла она, Саму поклон отдала
И с витязем долго беседу вела:
Просила дозволить ей двинуться в путь —
Владыке Кабула надежду вернуть,
Готовиться к встрече желанных гостей,
7350 Поведать про все, что обещано ей.
И Сам отвечал ей: «Мчись ночью и днем,
Мехрабу-царю расскажи обо всем».
И вот караван к выступленью готов.
Немало собрали богатых даров
Владыке Мехрабу, достойной жене
И милой невесте, царевне-луне.
И все, чем владел предводитель бойцов
В Кабуле — из стад, и садов, и дворцов,
И яркие ткани, и чудо-ковры, —
7360 Все эти царице вручил он дары.
И после прекрасную за руку взяв,
Он в дружбе ей снова поклялся, сказав:
«С весельем в душе возвращайся в Кабул.
Врагов не страшись: рок вам счастье вернул».
И новой Синдохт красотой расцвела;
Звезда ей в дороге сияла, светла.
