— Как обычно! — распорядился Шемпион, когда к нему подошел официант.

На низком столике, стоящем перед нами, были разложены самые разные журналы по проблемам бизнеса. Шемпион без видимой заинтересованности полистал один-другой, но уже через минуту отбросил их на прежнее место.

— Так чего же ты мне не сообщил? — спросил он. — Теперь я чувствую себя полным идиотом. Из-за тебя, между прочим…

Именно Стив был тем человеком, который научил меня вот так прямо, с ходу, начинать разговор. И сейчас для меня продолжать, как и раньше, отрицать свою причастность к деятельности департамента было бы почти равносильно признанию того факта, что меня посадили ему на хвост. «Вот так тебе все и выложи, как на исповеди? Ну нет, я знаю его натуру и знаю, чем такие признания могут обернуться!» — мелькнуло у меня в голове.

Шемпион хотел было улыбнуться, но тут же скривился от боли. Затем он одним пальцем осторожно потрогал свой синяк.

— Неплохо ты это завернул, старина, когда спрашивал меня, а не собираюсь ли я тебя завербовать! Это был поистине хитроумный ход, Чарли! — Таким образом он дал мне понять недвусмысленно, что наша встреча на Пикадилли вовсе не была случайностью — и он это прекрасно понимает. И еще, что с этого момента в наших взаимоотношениях не существует и не может существовать, как он выразился, никаких «скидок для несовершеннолетних».

— Слушай, скажи мне только одну вещь, — произнес он таким тоном, как будто его больше ничего на свете не интересовало, — ты сам вызвался поехать сюда за мной или же тебя направили?

— Лучше я, чем кто-либо другой, — ответил я. В этот момент официант принес поднос с серебряным кофейником, изящными фарфоровыми чашечками и бутылкой коньяка, по этикетке которого можно было судить, что он из частной коллекции. Что и говорить, клуб этот был для очень солидных и состоятельных людей.

— Что ж, пусть будет так! Только, Чарльз, я уверен, что рано или поздно тебе будет суждено столкнуться с точно такой же вот ситуацией. И дай бог, чтобы тебе удалось до конца разобраться в этом деле…

— Но в этом деле была еще и та девушка!

— Девушка?! Какая девушка?

— Я говорю о Мэлоди Пейдж. Она мертва и по этому факту возбуждено уголовное дело, — спокойно ответил я на его недоуменный вопрос.

— Что, речь идет об убийстве при исполнении служебных обязанностей? — Он испытывающе посмотрел мне прямо в глаза. Стив Шемпион прекрасно знал, насколько серьезно относятся в нашем департаменте к вопросам расследования такого рода дел. Было видно, что эта новость произвела на него сильное впечатление. Словно завороженный он положил себе в кофе сразу несколько ложек сахара и принялся сосредоточенно его размешивать. Прошло еще какое-то время, прежде чем он спросил:

— А они уже затребовали выдачи предполагаемого преступника другой стороне?

— Если офицер, ведущий это расследование, сочтет это необходимым, то…

— Боже мой! — вспылил Шемпион. — Только не нужно мне пересказывать этих идиотских цитат из «Уложения Мориарти о полиции»! Насколько я понимаю, расследованием обстоятельств убийства занимается отдел СИ-1 из состава Скотланд-Ярда?

— Нет еще, — ответил я, — тут есть кое-какие сложности…

Сложив губы трубочкой, Шемпион старательно облизал свою ложечку, а затем спросил:

— Выходит, что эта Мэлоди Пейдж работала на департамент?

Я не стал отвечать на этот его вопрос. В этом не было смысла, так как ответ подразумевался сам собой.

Шемпион понимающе закивал головой.

— Ну конечно же… — в задумчивости произнес он. — Какой я дурак!.. И что, она действительно мертва? Ты видел ее тело?

— Да, она мертва…

— Чарли! Ты это честно?

— Абсолютно! Единственное, что я тебе могу сказать, так это только то, что сам ее тела не видел, — спокойно ответил я.

Шемпион вновь налил себе кофе. После этого он привычным движением откупорил бутылку коньяка и наполнил им почти до краев две небольшие рюмки.

— Чисто, аккуратно и без витиеватостей! — произнес Стив Шемпион после непродолжительной паузы и назидательно погрозил мне ложечкой.

Быстро и однозначно воспринимать такие вот многозначительные слова и действия было не в манерах нашего департамента, и я сухо произнес:

— Не понял!

— Ты все понял! Ты, старик, все очень хорошо понял! — уверенно продолжил Шемпион. Он хотел еще что-то добавить, но осекся, так как к нам снова подошел официант, принесший ему сигареты. Когда он наконец отошел от нашего столика, Стив негромко сказал:

— Никакого трупа нет и в помине!.. А если даже и есть, то это дело рук ваших людей. Все это «дело» — лишь трюк, фикция, нацеленные на то, чтобы вытянуть меня обратно в Лондон! — Видимо, для большей наглядности своего умозаключения он прокатил свою золотую зажигалку на пачке сигарет, на манер маленького паровозика, по ярким обложкам «Файнэншл таймс», «Форбс» и «Фигаро» в мою сторону.

— Дело все в том, что по поводу этого убийства поступил министерский запрос… — начал было я.

— Брось! — перебил меня он. — Министры никогда никаких запросов не делают, так как не хотят ничего такого знать. Единственное что они хотят знать, так это ответы на возможные вопросы! Ну и кто-то в департаменте решил, что я — самый подходящий «ответ» для данного случая, — с раздражением и обидой в голосе произнес Шемпион.

— Итак, мы возвращаемся в Лондон вместе?

— Чтобы затем месяц, а то и больше обивать пороги в Уайтхолле? И что я со всего этого буду иметь? Нижайшие извинения, если мне вдруг посчастливится и мне дадут всего пятнадцать лет тюрьмы, если они посчитают этот вариант для себя более предпочтительным. Так что нет! Тебе, Чарли, придется возвращаться без меня!

— Но в таком случае тебя могут передать Англии как преступника… а это наверняка повлечет за собой определенные осложнения… для тебя.

— Это ты так считаешь! — оборвал меня Шемпион, глубоко затянулся сигаретой и добавил: — Чем больше я об этом думаю, тем меньше это меня пугает. Сам факт, что они направили сюда именно тебя, а не кого-то другого, уже говорит о том, что они не станут запрашивать моей выдачи у французов.

— Я бы на твоем месте не был столь уверенным в этом!

— Конечно! Если бы я был таким же наивным, как ты… В департаменте отнюдь не желают, чтобы я возвращался в Лондон и во всех подробностях излагал дело, а точнее фальшивку, которую они сами и состряпали! Вся эта возня — лишь часть большой и хорошо продуманной игры. За всем этим стоит что-то иное…

— Что-то, чего Лондон хочет добиться от тебя? Ты это имеешь в виду?

— Чарльз, давай не будем ходить вокруг да около! Твой департамент давал мне работу лишь время от времени. Такая система использования агентов на руку тем, кто на их дешевизне заколачивает себе неплохие деньги. Департамент поступает точно так же и со всеми отставными оперативниками, так как те продолжают висеть у него на крючке, а получаемые ими пенсии вынуждают их браться за все новые и новые дела…

— Стив, давай вернемся в Лондон!

— Да, да… а то ты не знаешь этой старой, безжалостной Англии! Даже если эта девушка еще и жива, то они обязательно пришьют ее только ради того, чтобы поприжать меня…

— А если…

— А если она действительно мертва, то… то в любом случае это дело рук самого департамента!

— Стив, ты не прав!

— Слушай, ты не вправе говорить мне: «Ты не прав!». Они что, дают тебе знакомиться с совершенно секретной оперативной информацией?

— Ты не прав, Стив! — настойчиво повторил я. — Департамент никогда не станет действовать таким образом. И я, и ты прекрасно знаем об этом.

— Та уверенность, с которой ты говоришь об этих идиотах, меня просто бесит! — не унимался Шемпион. — Мы с тобой знаем лишь о крохотной доле того, что происходит у них там, наверху. Тебя уверили, что эта Мэлоди Пейдж работала на департамент, а ты хоть раз слышал о ней что-нибудь, видел хоть какой-нибудь документ?

— Какой-нибудь документ о сотруднике, выполняющем спецзадание?! Ну разумеется, нет!