– Я имею в виду не возвращение в Остерби, а вашу поездку в Лондон. Разве не этого вы желали?

– О да, да, конечно! Вы хотите сказать… Но он не позволит мне!

– А вы должны спрашивать у него разрешения? Коль решите ехать, моя карета ждет на постоялом дворе «Хафуэй-Хаус», и я готов немедленно отвезти вас туда. Итак?

Слабая улыбка коснулась ее губ, потому что слова эти произвели на нее магическое действие. Она вдруг превратилась в совсем другого человека и воскликнула:

– Благодарю вас! О, как вы добры!

– Я скажу Кигли, чтобы он не ставил лошадей в стойло. Где Алиса?

– В моей спальне. Но она не…

– Передайте ей, что у нее есть ровно пятнадцать минут, чтобы собрать все необходимое, и предупредите – мы не станем дожидаться ее, – сказал герцог, направляясь к двери.

– А миссис Скелинг?

– Я все устрою, – не оборачиваясь, бросил герцог и вышел.

Поначалу Алиса изумилась, но, узнав о том, что ждать ее никто не будет, отшвырнула веник с видом человека, сжигающего за собой все мосты, и решительно заявила:

– Я еду с вами, пропади оно все пропадом! – после чего выскочила из комнаты.

Боясь, что в любой момент к ней может войти сквайр, Феба вытащила из-под кровати свой саквояж и принялась судорожно запихивать в него вещи. Не прошло и четверти часа, как обе девушки украдкой спустились по лестнице; одна держала в руках саквояж и шляпную коробку, из которой выбивалась полоска муслина, а другая обеими руками прижимала к груди сумку из плетеной соломки.

Коляска ждала их во дворе. Кигли держал лошадей под уздцы, а рядом с ним стоял Сильвестр. При виде двух растрепанных путешественниц герцог рассмеялся и поспешил освободить Фебу от ее ноши, заявив:

– Мои поздравления! Я и предположить не смел, что вы будете готовы раньше чем через полчаса!

– А я и не готова, – призналась девушка. – Мне пришлось оставить кое-какие вещи, и – о боже! – мое платье торчит из коробки!

– Вы сможете вновь уложить все в «Хафуэй-Хаус», – успокоил Фебу Сильвестр. – Вот только поправьте шляпку! Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я везу леди, которая выглядит так, словно сбежала из сумасшедшего дома!

К тому времени как Феба привела себя в божеский вид, ее багаж был уже уложен под сиденье, а Сильвестр протягивал ей руку, чтобы подсадить наверх. Алиса последовала за ней, и в следующий миг они сорвались с места, Кигли же прыгнул на запятки, когда коляска вылетала со двора.

– Смогу ли я добраться до Лондона уже сегодня вечером, как полагаете, сэр? – спросила Феба, стоило Сильвестру миновать узкие ворота.

– Надеюсь, что да, но, скорее всего, вам все-таки придется остановиться где-нибудь на ночлег. Перспектива застрять в сугробе вам больше не грозит, однако дорога будет нелегкой из-за того, что снег тает, превращаясь в кашу. Предоставьте Кигли решать, как вам лучше поступить.

– Видите ли, все дело в том, что у меня с собой немного денег, – застенчиво призналась девушка. – Откровенно говоря, их очень мало! Поэтому, если мы сможем добраться до Лондона…

– Не тревожьтесь из-за денег. Кигли заплатит за все: за гостиницу, сменных лошадей и дорожный сбор. На первых перегонах вы поедете в моей упряжке, но потом, боюсь, придется нанять каких-нибудь кляч.

– Спасибо вам! Вы очень добры! – ошеломленно пробормотала она. – Прошу вас, передайте ему, пусть он ведет счет деньгам, с которыми ему придется расстаться.

– Разумеется, мисс Марлоу.

– Да, но я имею в виду…

– О, я понимаю, что вы имеете в виду! – перебил ее герцог. – Вы хотите, чтобы я представил вам счет, и, несомненно, именно так я и поступил бы, будучи торговцем, сдающим лошадей в наем.

– Я, конечно, многим вам обязана, герцог, – холодно заявила Феба, – но если вы намерены и далее разговаривать со мной столь возмутительно высокомерным тоном, то я… я…

Он рассмеялся.

– Что вы?

– Я еще не знаю, что сделаю, но обязательно что-нибудь придумаю, обещаю вам! Потому что вы заблуждаетесь! Полагаю, вы считаете вполне приемлемым для себя покрыть дорожные расходы, но с вашей стороны будет крайне неприлично заплатить за гостиницу для меня!

– Очень хорошо. Если таковой счет действительно появится, я непременно передам его вам при следующей встрече.

Она милостиво наклонила голову.

– Чрезвычайно признательна вам, сэр.

– Именно таким тоном я разговариваю, когда выказываю оскорбительное пренебрежение, да? – полюбопытствовал Сильвестр.

Феба, коротко рассмеявшись, одобрительно заметила:

– Должна признать, что вы совсем не глупы!

– Это точно! Кроме того, у меня хорошая память. Я не забыл о том, как метко вы пародировали нескольких наших общих знакомых, и не делаю секрета из того, что ощущаю смутное беспокойство. У вас обнаружился несомненный талант подмечать самые смешные и нелепые черты своих жертв!

Феба не ответила. Искоса взглянув на нее, Сильвестр обратил внимание на сосредоточенное и серьезное выражение лица девушки. Герцог спросил себя, что же могло обеспокоить ее в его добродушной речи, но не стал задавать этот вопрос вслух, поскольку они как раз подъехали к гостинице «Хафуэй-Хаус» и ему пришлось переключиться на конюха, выбежавшего со двора, чтобы принять лошадей.

Вскоре карета, которой предстояло отвезти путешественниц в Лондон, стояла наготове. Алиса, всю дорогу в немом блаженстве просидевшая в коляске, с благоговейным восторгом взирала на роскошный экипаж, готовый тронуться в путь: на герцогский герб на дверцах, великолепных лошадей, фыркавших и нетерпеливо перебиравших копытами, элегантных форейторов, мягкие подушки сидений и овчины, покрывавшие пол. К вящему негодованию Фебы, она наконец не выдержала и расплакалась. Однако на встревоженный вопрос, что стало тому причиной, девушка, перемежая речь сдавленными всхлипами, промолвила, что думает о соседях, лишенных возможности лицезреть, как она отправляется в путь, словно королева.

На что Феба с облегчением ответила:

– Не расстраивайся! Ты расскажешь им обо всем, когда вернешься домой! Забирайся внутрь и перестань плакать, ради бога!

– Хорошо, мисс! Просто я очень счастлива! – сказала Алиса, готовясь забраться в экипаж.

Феба повернулась и взглянула на Сильвестра, который стоял возле откидных ступенек с намерением помочь ей подняться. Покраснев как маков цвет, она протянула ему руку и, когда он принял ее, запинаясь, проговорила:

– Я все пыталась придумать, как выразить вам… свою крайнюю признательность, но так и не смогла найти нужных слов. Но я от всей души благодарю вас!

– Поверьте мне, Воробышек, вы придаете несообразно большое значение пустячной услуге. Передавайте мои наилучшие пожелания леди Ингам и скажите, что я окажу себе честь и непременно загляну к ней, когда буду в городе. В свою очередь, обещаю передать от вас привет Томасу и его отцу!

– Да, пожалуйста! Я имею в виду, вы расскажете Тому, как все произошло, не так ли? И быть может, заодно передадите сквайру мои извинения, а не привет?

– Непременно, если таково ваше желание.

– Я полагаю, что так будет лучше. Мне остается лишь надеяться, что он не слишком рассердится.

– Не забивайте себе голову подобными вещами!

– Да, потому что если он разозлится, я знаю – вы окатите его ледяным презрением, а мысль об этом для меня невыносима! – сказала девушка.

– Так я и думал, что ваша неестественная вежливость долго не продержится, – заметил герцог. – Позвольте сообщить вам, что я намерен вести себя исключительно в рамках приличий!

– Именно этого я и боюсь! – заявила она.

– Боже милостивый, что вы за невозможное создание! Садитесь в карету, пока я не подхватил простуду! – воскликнул он, разрываясь между веселым изумлением и негодованием.

Она рассмеялась, но, когда он подсадил ее, с извиняющимся видом сказала:

– О чем я думала? Честное слово, я не собиралась говорить вам никаких обидных слов!

– Вы неисправимы. Я же, напротив, настолько великодушен, что желаю вам легкого и счастливого пути!