Ленин ссылается также на мнение крупного физика Больцмана: «Вот, наконец, отзыв немецкого физика Л. Больцмана. Махисты скажут, пожалуй, как сказал Фр. Адлер, что это — физик старой школы. Но речь идет теперь совсем не о теориях физики, а об основном философском вопросе. Против людей, «увлеченных новыми гносеологическими догмами», Больцман писал: «Недоверие к представлениям, которые мы можем лишь вывести из прямых чувственных восприятий, привело к крайности, прямо обратной прежней наивной вере. Говорят: нам даны только чувственные восприятия, дальше мы не вправе делать ни шагу. Но если бы эти люди были последовательны, то они должны были бы поставить дальнейший вопрос: даны ли нам наши собственные вчерашние чувственные восприятия? Непосредственно дано нам только одно чувственное восприятие или только одна мысль — именно га, которую мы мыслим в данный момент. Значит, если быть последовательным, то надо отрицать не только существование других людей, кроме моего собственного Я, но и существование всех представлений в прошлом».
Якобы «новую», «феноменологическую» точку зрения Маха и К° этот физик вполне заслуженно третирует, как старую нелепость философского субъективного идеализма»[271].
Время, когда вышел в свет знаменитый труд Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (1909), было временем быстрого развития физики, появления новых физических понятий. Стало очевидно, что многие экспериментально установленные физические явления не могут получить объяснения (толкования) с позиций классической ньютоновской механики, а, следовательно, классическая механика не является настолько всеобъемлющей и универсальной, чтобы к ней можно было свести все наблюдаемые процессы. Сложившееся положение часто называли кризисом современной физики.
Ленин писал: «Известный французский физик, Анри Пуанкаре, говорит в своей книге о «Ценности науки», что есть «признаки серьезного кризиса» физики, и посвящает особую главу этому кризису… Этот кризис не исчерпывается тем, что «великий революционер-радий» подрывает принцип сохранения энергии. «Опасности подвергаются и все другие принципы»… Например, принцип Лавуазье, или принцип сохранения массы, оказывается подорванным электронной теорией материи. По этой теории, атомы образуют мельчайшие частицы, заряженные положительным или отрицательным электричеством, называемые электронами и «погруженные в среду, которую мы называем эфиром»»[272].
Некоторые физики и философы, говорил Ленин, договариваются до того, что материя якобы исчезла. Он писал: «У современных физиков можно встретить буквально такое выражение при описании новейших открытий. Например, Л. Ульвиг в своей книге «Эволюция наук» озаглавил главу о новых теориях относительно материи: «Существует ли материя?» «Атом дематериализуется, — говорит он там, — материя исчезает»»[273].
Далее Ленин продолжает: ««Материя исчезает» — это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ибо единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания»[274].
И далее: «Новая физика свихнулась в идеализм, главным образом, именно потому, что физики не знали диалектики. Они боролись с метафизическим (в энгельсовском, а не в позитивистском, т. е. юмистском, смысле этого слова) материализмом, с его односторонней «механичностью», — и при этом выплескивали из ванны вместе с водой и ребенка. Отрицая неизменность известных до тех пор элементов и свойств материи, они скатывались к отрицанию материи, то есть объективной реальности физического мира. Отрицая абсолютный характер важнейших и основных законов, они скатывались к отрицанию всякой объективной закономерности в природе, к объявлению закона природы простой условностью, «ограничением ожидания», «логической необходимостью» и т. п. Настаивая на приблизительном, относительном характере наших знаний, они скатывались к отрицанию независимого от познания объекта, приблизительно верно, относительно правильно отражаемого этим познанием. И т. д., и т. д. без конца»[275].
Конечно, с 1909 г. по настоящее время, т. е. за три четверти века, в результате трудов гениальных ученых и с каждым годом растущей армии научных работников в науке, и особенно в физике, произошли огромные изменения, сделаны крупнейшие, иногда даже с трудом поддающиеся пониманию открытия. Заполняющий всю Вселенную эфир уступил место так называемому физическому вакууму, и дело здесь, конечно, не в перемене названия, а в совершенно иных свойствах, приписываемых этим средам. Классическая ньютоновская механика рассматривается в настоящее время лишь как частный случай релятивистской механики. Многие физические объекты наделены теперь, как это пи странно может показаться с позиций классической физики, корпускулярно-волновыми свойствами. О всех названных и многих других сторонах современной физики речь пойдет ниже.
Несмотря на все это, труд Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» остается сегодня столь же актуальным, каким он был в 1909 г. Дело заключается в том, что Ленин отстаивал диалектический материализм, а не какие-либо утверждения, взгляды, позиции собственно физики. Как и любая другая наука, физика всегда находится в стадии дальнейшего развития. Сегодня мы говорим, что многие представления физики начала XX в. являются устаревшими. Но нет никакого сомнения в том, что еще через 75 лет будут являться устаревшими многие представления современной физики. В этом, между прочим, существо диалектического материализма.
Ленин писал: «Энгельс говорит прямо, что «с каждым, составляющим эпоху, открытием даже в естественно-исторической области» (не говоря уже об истории человечества) «материализм неизбежно должен изменять свою форму» («Л. Фейербах», стр. 19 нем. изд.), Следовательно, ревизия «формы» материализма Энгельса, ревизия его натурфилософских положений не только не заключает в себе ничего «ревизионистского» в установившемся смысле слова, а, напротив, необходимо требуется марксизмом»[276].
В годы реакции Ленин, большевики направляли свой усилия на сохранение нелегальной революционной марксистской партии в России и в то же время вели борьбу с оппортунизмом во всех его проявлениях (с ликвидаторами, представлявшими собой правое крыло меньшевизма и выступавшими против нелегальной борьбы и существования нелегальной партии; отзовистами, являвшимися как бы антиподами ликвидаторов и выступавшими против участия в работе легальных организаций; троцкизмом, который, прикрываясь лозунгом центризма, на самом деле поддерживал ликвидаторов).
Огромное значение в истории большевистской партии имеет Пражская Всероссийская конференция РСДРП, проведенная в январе 1912 г. под руководством Ленина, в период нового подъема революционного движения. Конференция как бы подвела итог длительной борьбы Ленина, большевиков за партию нового типа, вывела меньшевиков-ликвидаторов из РСДРП, определила задачи партии в связи с ростом революционного движения. С мая 1912 г. начала выходить легальная ежедневная большевистская газета «Правда».
Первая мировая империалистическая война началась, как известно, летом 1914 г. Ленин сразу же выдвинул лозунг о превращении империалистической войны в войну гражданскую, в войну трудящихся против буржуазии. Годы войны, вплоть до конца марта 1917 г., Ленин жил в Швейцарии, сначала в Берне, а затем в Цюрихе. В эти годы он много работал, написал ряд произведений, в том числе «Философские тетради» (написаны в 1914–1916 гг., опубликованы в 1929–1930 гг.) и «Империализм, как высшая стадия капитализма» (написано в 1916 г., опубликовано в 1917 г.).
