– А раньше были?

На одно мгновение во взгляде Анны промелькнула неуверенность, и в эту секунду Джордж уже знал, что она пытается что-то от него утаить. Схватив жену за плечи, он встряхнул ее.

– Я не потерплю вранья, Анна. Ты спала с Комптоном или нет?

Вопрос был поставлен ребром. Она побледнела как полотно, ее губы задрожали. Джордж подумал, что она сейчас разрыдается, но Анна взяла себя в руки, прежде чем из ее глаз выкатилась хотя бы слезинка. Шумно сглотнув, она подняла голову и, выставив вперед свой упрямый маленький подбородок, взглянула мужу прямо в глаза.

– Я хотела утаить это от тебя. Я не желала ранить тебя и тем более оттолкнуть от себя.

– Ты и сейчас его любовница? – с болью в голосе спросил Джордж.

– Нет! Нет, Джордж, нет! Недолгое время в прошлом я спала с Уиллом Комптоном. Это было ужасной ошибкой с моей стороны. Я очень сожалела об этом грехе все годы, прошедшие с тех пор.

– Годы? – повторил он, ощутив надежду.

– Да, годы. Я люблю тебя, Джордж. Только тебя. И больше никогда не буду с тобой нечестна.

Ее слова шли из самого сердца, он это ясно видел. Подтверждение того, что Анна когда-то ему изменила, глубоко ранило его, но он ухватился за ее последние слова. Джордж осторожно отпустил жену и стал разминать пальцы.

– Мы никогда больше не будем об этом говорить, – сказал он, после чего, чтобы Анна не сомневалась в том, что он ее простил, увлек жену в постель и любил ее с необычайной нежностью.

Он нашел в себе силы простить свою супругу. Но совсем другое дело снять вину с Комптона.

Сражение у барьера было еще одним состязанием в Долине золотой парчи. Барьер представлял собой забор около трех футов в высоту с поперечной балкой сверху и снизу и был установлен в пределах ограды, вмещавшей около двадцати человек. Соперники, определенные жеребьевкой, противостояли друг другу, разбившись на пары. Несколько пар были сформированы без каких-либо осложнений. Затем сэр Уильям Комптон и сэр Эдвард Невилл заняли свои места с одной стороны барьера, а Джордж, лорд Гастингс и сэр Ричард Сэшеверелл приблизились с другой.

Леди Анна едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Такая расстановка сил была не случайной. Теперь понятно, почему Джордж постарался покинуть их ложе до того, как она проснулась. Он это все подстроил.

Он не имел права набрасываться на Уилла Комптона с кулаками при дворе, но у барьера мог напасть на своего соперника и нанести ему увечья. Анна боялась за Уилла, но еще больше тревожилась за Джорджа, который не был ему ровней в бою.

Даже самые искусные воины могли получить в состязаниях ранения, несмотря на все предосторожности и правила. Не кому иному, как самому королю Франциску, в ходе соревнований поставили синяк под глазом и сломали нос, а король Генрих не смог принять участие в одном из сражений из-за травмы руки.

Все участники состязаний имели за плечами долгие годы тренировок. Они готовились к войне. И тем не менее с начала соревнований уже был один смертельный случай. Анна боялась, что может быть еще один.

Леди Комптон сидела недалеко от нее и, слегка наклонившись вперед, жадно смотрела на происходящее. У Анны возникло желание дать ей пощечину. Как она может получать от этого удовольствие? Неужели она хочет увидеть своего мужа раненым или даже убитым? Наверное, хочет. Безнравственная женщина!

Хруст ломающегося о доспехи копья вернул внимание Анны к происходящему на арене. Она едва сдержала крик ужаса, осознав, что удар нанес Джордж.

Острия копий притупились, и Уиллу не причинили серьезного ущерба, но, попятившись, он отступил на несколько шагов. Прежде чем он смог восстановить равновесие, Джордж, орудуя обломком своего копья словно дубиной, принялся колотить Уилла по голове и плечам. Тот ответил ему сильным ударом копья, держась за него обеими руками. Когда оно тоже переломилось, Уилл швырнул обломки в Сэшеверелла. Потянувшись через барьер, Джордж попытался схватить своего соперника за горло голыми руками. С обеих сторон посыпались ругательства, впрочем, не слышные никому, кроме сцепившихся, пока Сэшеверелл не оттащил Джорджа от барьера.

Все четверо снова вооружились, на этот раз двуручными мечами. К их остриям были прикреплены «шишки», чтобы лишить оружие смертоносной остроты, но Анне они все равно казались опасными. Латы, которые были на воинах, годились только для зрелищного представления, но не для настоящей схватки, а шлемы, называемые «арметами», не обеспечивали такой защиты, как настоящие боевые. Армет представлял собой не что иное, как железную шарообразную шапку с забралом и латным воротником, закрывающим горло. Зажмурив глаза, Анна шепотом вознесла молитву, чтобы все четверо остались невредимы. Она не хотела, чтобы сегодня пролилась кровь и тем более чтобы причиной этого была она.

Она могла бы не признаваться в своей неверности Джорджу, но тогда ей казалось, что нужно быть честной, и Анна надеялась на лучшее. В конце концов, Джордж когда-то уже считал ее виновной в адюльтере и нашел в себе душевные силы простить ее. Долгое время после того, как он забрал ее из монастыря, Джордж продолжал считать, что она была любовницей Уилла Комптона, и, возможно, также и короля. Тем не менее он снова смог ее полюбить и нашел возможность возобновить приятельские отношения с Уиллом, не пытаясь ему отомстить.

Поскольку Джордж не спросил у Анны, когда произошла измена, она сочла благоразумным не уточнять его предположения, будто ее признание относится к тем давним временам, предшествовавшим ее ссылке в обитель Литтлмор. Правда была бы для него гораздо болезненней. Так Анна, по крайней мере, думала. Она полагала, что он оставит все как есть, прекратив ревновать ее к Уиллу Комптону. Нелегко долгие годы сохранять жажду мести, она хорошо это знала. Но Джордж, как оказалось, не прощал так легко, как она надеялась. Или же он и без нее знал о том, что ее измены происходили позже, чем она хотела бы, чтобы он думал.

Лязг железа, ударяющегося о железо, заставил Анну распахнуть глаза. Она вскочила на ноги, но Бэсс Болейн, сидевшая рядом с ней на скамье, потянула ее вниз.

– Не привлекай к себе всеобщего внимания, – шепотом отчитала она ее. – Для всех остальных они всего лишь привнесли в состязания небольшой излишек рвения, оживив их.

Анна понимала, что Бэсс права, но сидеть спокойно было выше ее сил. Все четверо яростно наносили друг другу удары, высекая искры из доспехов. Анна сидела, сцепив руки на коленях с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. Она наблюдала за сражающимися с замиранием сердца.

Борьба у барьера продолжалась до тех пор, пока меч Невилла, обрушившись на шлем Сэшеверелла, не скользнул по его уху. Даже притупленный, меч был все же достаточно острым, чтобы вызвать обильное кровотечение. Граф Эссекс, выполнявший обязанности судьи с английской стороны, вмешавшись, неожиданно завершил бой. Никто не был покалечен или убит.

Анна снова взглянула на леди Комптон. На лице дамы застыла самодовольная улыбка. Почему? Анна не находила ответа. Что она получила в результате этого поединка? Чуть позже, когда они выходили с галереи, направляясь во дворец, где должно было состояться награждение победителей, леди Комптон сама подошла к Анне, вызвав ее изумление.

– Хороший бой, – сказала леди Комптон.

– Если только считать таковым ранение ни в чем не повинного человека.

– Жаль, что ранен не мой муж, – ответила она. – Правда, ему нужно отрубить совсем не ухо.

Анна уже собиралась с отвращением отвернуться от нее, но леди Комптон схватила ее за руку.

– Желаю вам прожить много лет в браке без любви, леди Гастингс. Теперь вы узнаете, что я вынуждена была пережить.

Она удалилась решительной походкой. «Эта женщина не в себе», – решила Анна. Леди Комптон не только поверила словам кардинала Уолси, но также думала, что более десяти лет нежных, дружеских отношений могут быть перечеркнуты подобными наветами.