Картер оставался в своей спальне, пока не услышал, что служанка Доротеи ушла. Тогда он осторожно прошел через их общую гостиную и приложил ухо к двери спальни жены. Улыбка озарила его лицо, когда он услышал плеск воды. Картер осторожно повернул ручку двери.

Доротея лежала в ванне лицом к камину, спиной к нему. Она тихо напевала, и этот мелодичный звук, а также то, что все ее внимание было поглощено ванной, позволило ему проникнуть в комнату незамеченным.

Струйки пара, поднимавшиеся с поверхности воды, окружали ее экзотическим туманом. С его места у двери видны были ее прекрасные плечи, изящный изгиб стройной шеи, движения обнаженных рук, когда она поднимала их из воды.

Она была так соблазнительна, что Картер едва сдержал стон, но был не в состоянии контролировать некоторые части своего тела. Беспокоясь, что Доротея встревожится, если увидит непристойную выпуклость на его бриджах, он сменил позицию и встал позади обитого стула. Затем откашлялся. Громко.

Доротея обернулась так быстро, что он вздрогнул, испугавшись, что она может повредить себе шею.

– Картер! Боже мой, что вы здесь делаете?

– На днях вы сказали, что хотели бы сделать мне небольшой подарок. Я размышлял над этим некоторое время и решил наконец, что это будет.

– Вы хотите принять ванну вместе со мной? – воскликнула она с ужасом.

Не обнадеживающее начало.

– Это было бы величайшим наслаждением, моя дорогая. Однако все, чего я хочу, это просто смотреть на вас. – Он вышел из-за стула и подошел к ванне. – Может, помыть вам спину?

– Это извращение.

– Быть чистой? Не думаю.

– Вы прекрасно знаете, что я имела в виду, Картер.

Он пристально посмотрел на нее.

– Мой подарок вам – эта ванна. Ваш подарок мне – доставить мне удовольствие смотреть на вас в ней.

– Вы все свои подарки дарите с условием?

– Без исключения.

Ее брови сошлись в суровую линию, когда она изучающе вглядывалась ему в лицо, словно взвешивая его слова. Они были похожи на правду. Опыт показывал, что подарки редко делают, не ожидая своего рода возмещения.

Картер опустился коленями на ковер. Протянув руку, ласково погладил ее пальцы, крепко вцепившиеся в край ванны.

– Вы отлично знаете, что я уйду, если станете упрямиться. Но думаю, будет лучше, если я останусь.

– Лучше – для кого?

– Для нас обоих. Но главным образом для вас. – Он продолжал нежно поглаживать ее пальцы, пока не услышал медленный продолжительный вздох.

– Вы можете остаться, но ненадолго. Предполагалось, что ванна поможет мне расслабиться.

– Так и будет.

– Нет, если вы продолжите стоять здесь и пялиться на меня, – проворчала Доротея.

Он ничего не сказал в ответ. Она сидела так неподвижно, что вода в ванне была зеркально гладкой. Затем внезапно задвигалась, энергично и целеустремленно. Как будто твердо решила не позволить ему испортить ей купание.

Ее упорство вызвало у Картера улыбку. Что так отличает ее от других женщин? Новизна их взаимоотношений? Тот факт, что ему приходится так тяжело трудиться, чтобы завоевать ее доверие и добиться своего? А ведь она его жена! Женщина, от которой он имеет право требовать близости.

Но Картер обнаружил, что не хочет жену, которая просто будет исполнять свой супружеский долг. Он хотел пылкую, жаждущую, сгорающую от страсти женщину в своей постели. И знал, что Доротея может быть такой.

Пряди золотистых волос выбились из пучка, который она соорудила на затылке. Струясь по щеке, светлые локоны придавали ей возбуждающе растрепанный вид. Картеру страшно хотелось зарыться пальцами в их шелковистую мягкость, но он не решился, опасаясь, что она выставит его из комнаты.

В волнении Доротея отпустила полотенце, которым прикрывала грудь, и оно, покачиваясь, плавало посреди ванны. Картер некоторое время наблюдал за ним, но тут Доротея подхватила намокшую ткань и отжала. Теперь ее тело было совершенно открыто. Чистая вода позволяла отчетливо видеть восхитительные медового цвета завитки между ее стройными длинными ногами. Он поерзал в ставших чересчур тесными бриджах. Возможно, это была не такая уж удачная идея.

– Могу я попросить поцелуй? – спросил Картер.

– Поцелуй?

Все еще стоя на коленях, он наклонился вперед и коснулся губами ее теплой влажной кожи на шее. Доротея непроизвольно откинула голову, и он переместил губы к мочке уха. Дыхание ее участилось, и слабый стон вырвался из горла. Картер едва сдержался при этом чувственном звуке.

– Только один поцелуй, моя радость, – хрипло произнес он. – Один крошечный поцелуй.

Доротея снова застонала и повернулась к нему лицом. Сжав ладонями ее голову, он прильнул губами к губам. Затем язык его игриво проник к ней в рот. Со стоном она вцепилась пальцами ему в запястья, притягивая ближе. Картер крепко держал ее, изо всех сил стараясь сохранять выдержку и не отклоняться от своего плана медленного обольщения, хотя в данный момент этот план казался ему в высшей степени идиотским.

С огромной неохотой Картер прервал поцелуй и посмотрел на жену. Глаза ее были закрыты, грудь в бешеном темпе вздымалась и опускалась. Он видел предательский румянец возбуждения на ее лице, и тут внезапно глаза ее широко раскрылись. Их взгляды встретились, и некоторое время она смотрела на него в молчании. В молчании, недвусмысленно сказавшем ему, что она еще не готова.

Картер протянул руку и нежно провел кончиком пальца по ее носу.

– Увидимся за ужином. Завершайте спокойно свое купание.

Отключив мысли и игнорируя настоятельные требования своего разгоряченного тела, Картер поспешно покинул комнату. Шаг его ускорился, когда он достиг конца коридора и начал бегом спускаться по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Он пересек холл и был уже у парадной двери, когда его окликнул дворецкий.

– Милорд, приказать подать вам коня или коляску?

– В этом нет необходимости, Кортленд. До озера я доберусь самостоятельно.

– До озера, милорд?

– Да. Я хочу поплавать.

– Но, милорд, в это время года вода довольно холодная.

– В этом весь смысл, – ответил Картер, угрюмо сжав губы.

Плотная завеса облаков быстро надвигалась с востока. Доротея с сожалением наморщила нос, глядя на серое небо. Она задумала, как ей казалось, прекрасную утреннюю прогулку, но у погоды на этот счет были совсем другие соображения. Пропади все пропадом!

– Боюсь, мой маленький сюрприз не удастся, Кортленд, – сказала она подошедшему дворецкому. – Похоже, дождь неизбежен.

– Совершенно верно, миледи. Но позвольте предложить вам другой вариант.

– Пожалуйста, прошу вас.

Спустя час Картера вызвали на застекленную террасу. Он стоял, глядя на ее сюрприз, скрестив руки на груди. Доротея внимательно наблюдала за его реакцией, но не могла разгадать его чувства.

– Это глупо? – спросила она.

– Нет, очень мило. Пикник в доме.

Он подошел ближе – и ее пульс участился. Открытое пространство, устроенное слугами среди высоких растений и цветущих кустов в кадках, внезапно показалось очень тесным.

– Вы так много сделали для меня. И мне захотелось тоже сделать вам приятное, – сказала она. – Миссис Симпсон как-то упомянула, что вам в юности очень нравились пикники.

– Да, это правда. – Картер огляделся. – Но я не припомню ни одного, похожего на этот.

– Дождь внес некоторые изменения в мой план.

– Я представления не имел, что вы так изобретательны.

– Это не я. На самом деле, это идея Кортленда. Это он обо всем распорядился. – Она повернула голову на внезапный шум возле декоративной пальмы в кадке. – Я пригласила к нам кое-кого еще. Надеюсь, вы не будете возражать?

На звук ее голоса третий участник пикника выбежал вперед – круглый пушистый комочек. Щенок остановился, вертясь и перебирая лапками, и принялся обнюхивать большую корзину, прикрытую льняной салфеткой, в центре расстеленного для пикника одеяла.

– Я думал, мы договорились, что это дворовая собака, – заметил Картер, криво улыбнувшись.