Было часов пять, и в купальне было полно туристов, в основном, судя по говору, американцев. Их голоса слышались повсюду. Как у них хватало сил на столько экскурсий? И сколько должно быть у этих людей денег? Правда, Бат относился к чудесам света — что же удивительного, если они пришли сюда!

— Мама, ты только посмотри на это! — воскликнул Саша, потянув ее за руку.

— Да, милый, клево!

Они, пробравшись сквозь толпу, вошли в Большой банный зал. Под открытым небом раскинулся бассейн, от неподвижной черной воды которого шел пар. Со стен на туристов взирали высеченные в камне римские полководцы. Когда-то их сограждане купались здесь, гуляли под этими сводами. Каменные глыбы на полу были истоптаны римскими сандалиями.

Саша присел на корточки и опустил руку в воду.

— Мама, горячая, — сказал он. — Потрогай. Вода почти кипяток.

Она наклонилась и провела рукой по воде. Невероятно! Прямо посреди города из земли била горячая вода. Охранник тронул ее за плечо и предупредил, что воду трогать нельзя. Когда она подняла на него глаза, он подмигнул и сказал:

— Я обязан предупреждать: мало ли, вдруг у кого кишечная палочка или еще какие паразиты.

Она покорно пошла за толпой, лжетуристка среди настоящих экскурсантов, периодически хватая сына за руку, чтобы не потерять. Наступила кому-то на ногу.

— Прошу прощения, — пробормотала она.

— Можете наступить и на вторую ногу, если хотите, — сказал мужчина и улыбнулся.

Он был красив — белокурый, белокожий, чисто выбритый. Но Рэчел почувствовала только смущение. Годы, когда она интересовалась мужчинами, остались позади, и хотя временами стоило лишь глазом моргнуть, чтобы добиться желаемого, она не могла смотреть им в глаза.

Она пошла дальше, следуя за Сашей от бассейна к бассейну, от экспоната к экспонату. Внутри у нее все застыло. Лучше не думать о минувшей неделе, о прошлых месяцах. Может, не стоило прерывать сеансы с Мадлен? Нет, ей становилось только хуже, а не лучше. Так называемая психотерапия оказалась откровенным фарсом. Лучше бы она никогда и не приходила на сеансы! Все, что ей нужно, — это валиум. Если бы только она не завязала с лекарствами… Сейчас пришло время принять пару таблеток. Она бы предпочла лечь в спячку, а не взбадриваться, но надо держаться. Следует уберечь сына. Это единственное, что имеет значение.

С толпой туристов они вышли на залитую солнцем улицу. Крепко держа Сашу за руку, она направилась на монастырское кладбище. Саша захотел мороженого, и они сели на скамейку в тени монастыря. Саша ел мороженое, а Рэчел затягивалась «Кэмелом» — для нее это было как глоток воздуха для утопающего. Последняя сигарета, а ведь только утром она купила целую пачку. Она взглянула на сына. Какой она подает пример? Правда, Антон не курит, и, может быть, Саша пойдет в отца. В каком-то смысле он был образцом для подражания. Мадлен как-то упоминала о влиянии воспитания на характер. Она осторожно намекала, что если Рэчел не освободится от Антона, то Саша вырастет и будет копировать поведение отца. Что за бред! Рэчел сжала зубы, из глаз хлынули злые слезы.

— Мама, а чем мы теперь займемся? — спросил Саша.

— Чем хочешь, Саша. — Она вытерла слезы краем футболки. — Сегодня твой день.

— А ты куда хочешь?

— Не знаю. Ничего не приходит в голову, дорогой.

— Давай покатаемся на лодке.

— Отличная мысль!

Меньше всего ей хотелось кататься на лодке, да ладно уж!

Они успели на последний экскурсионный катер, и на борту оказалось довольно мило. Катер скользил по реке, и Рэчел смогла наконец расслабиться. На берегу росли огромные деревья, и нужно было наклоняться, чтобы не удариться о ветки. Капитан постоянно отпускал шутки, и все смеялись, даже Рэчел. Он оказался приятным малым, и Саша пересел к нему на корму. Они отлично поладили.

Рэчел смотрела, как они болтают и смеются, — Саша просто засыпал бедолагу вопросами и собственными комментариями. С Антоном он так себя не вел. Он смотрел на отца как на супергероя и изо всех сил старался ему угодить — сердце Рэчел сжималось от такого низкопоклонничества. К счастью, после того как они съездили на прогулку, которая так расстроила малыша, Антон не появлялся, и Рэчел надеялась, что еще долго его не увидит. Всякий раз, когда Антон уезжал, она мечтала, чтобы он не вернулся.

Вот только паспорт. Он говорил сам за себя.

У Батгемптона катер развернулся у плотины и поплыл назад, теперь уже чуть быстрее. Саша без удержу болтал с новым приятелем. Капитан снял свою фуражку и надел Саше на голову. Мальчик придерживал ее рукой, чтобы она не упала в воду, и так чудесно смотрелся! Рэчел хотелось, чтобы эта прогулка продолжалась как можно дольше, весь день. Она сидела, ни о чем не думая, просто наблюдая, как радуется сын, а вокруг была лишь буйная зелень, вода и голубое небо. Все это напоминало идиллическую картинку из сентиментального романа.

Довольно скоро они проплыли под Палтни-бридж и причалили клевому берегу. Саше не хотелось отдавать фуражку, но хозяин ее попросил, и мальчик тут же вернул. Он чуть не плакал, не желая покидать катер, и Рэчел пришлось его уговаривать.

Она не любила бродить по улицам. Так было всегда, сколько она себя помнила. Мама слишком, до смешного, опекала ее, а годы жизни с Антоном лишь усугубили положение: пребывание на улице означало «работу». Но на этот раз, как ни раздражала ее улица, возвращаться домой почему-то не хотелось.

Следовало довериться шестому чувству, которое развилось за годы, проведенные с Антоном. Она только вставила ключ в замочную скважину, как тут же поняла: что-то произошло. Можно было схватить Сашу на руки, повернуться и убежать, но она этого не сделала. Это был их дом, ее и Сашин, и никто не заставит ее бежать отсюда! Он приехал, чтобы осуществить свою угрозу, — не важно, есть у Саши паспорт или нет. Ему, должно быть, стало известно, что паспорт исчез или, хуже того, его украли. И совсем ужасно, если он узнал, что паспорт похитили по просьбе Рэчел. Если Юрий надавит, та девушка тут же расколется. Эти девушки из Восточной Европы лишь кажутся крутыми, а на самом деле запуганные и беспомощные. Рэчел повидала их достаточно.

Открыв дверь, она увидела, что дом перевернут вверх дном. Содержимое ящиков было высыпано на пол, повсюду валялась разбросанная одежда. У Рэчел и брать-то было нечего, но дом выглядел так, словно здесь побывала банда профессиональных грабителей. Антон сидел на диване, смотрел фильм, в руке банка крепкого пива. Он, похоже, поджидал их уже давно. На кофейном столике валялось штук шесть пустых банок. Это был плохой знак — алкоголь делает его неуправляемым.

— Папа, привет! — окликнул его Саша срывающимся голосом. Он великолепно знал, что подобный беспорядок может означать только неприятности. — Мы катались на лодке. Я был капитаном.

— Отлично, сынок, — отозвался Антон, пристально глядя на Рэчел.

Она оглянулась по сторонам.

— Чем я заслужила подобный беспорядок?

— Я просто кое-что искал, — ответил Антон, не сводя с нее глаз.

— И что же? Деньги? Я не держу дома наличные. После того, что случилось в прошлый раз. — Она усмехнулась. — Я мать-одиночка, живущая на пособие и из последних сил пытающаяся поставить на ноги сына. Зачем такому крупному бизнесмену, как ты, нужно было вламываться…

— Довольно, Рэчел.

— Разве я за эти годы принесла тебе мало денег?

Она повернулась и пошла в кухню. Лучше, если Антон не будет смотреть ей в глаза. Он прекрасно умеет читать ее мысли. Если он упомянет о паспорте, сможет ли она сыграть до конца и быть достаточно убедительной?

Он выключил телевизор, встал и отправился за ней. Взял ее сумочку, зашел в кухню и высыпал содержимое на стол. Не найдя того, что искал, схватил ее за руку.

— Кто такая Мадлин?

— Мадлин? — Секунду Рэчел смотрела на него с искренним недоумением. — Понятия не имею.

— А должна бы. Татьяна назвала мне именно это имя. Ты же догадываешься, о чем я, верно?