– Привет! – махнул рукой Данила. – Ты слышала, чего тут Колян рассказывал! Пипец, я не могу! Давай, – обратился он к Коляну, – расскажи ещё раз даме, слышь!

– За углом поссышь… Потом. Не люблю одно и то же мусолить в короткий период времени. Как дела Поли? Чего это ты без мужа-то вышла? – Колян хитро прищурился.

– Хочешь пива? – предложил Данила. – Сейчас ещё сгоняем.

– А давайте! – вдруг совершенно неожиданно для себя решила Полина. – Что у вас?

– Вот… – Данила открыл бутылку и протянул её Полине.

У Полины ещё в тамбуре, когда она узнала голоса, появилась хитрая идея, и теперь настал момент воплощать её.

– Ребята, вы в магазин собираетесь? Может, вместе спустимся, мне надо газеты забрать.

– Ну, пойдём! – быстро согласился Колян. Он вызвал лифт, и уже через минуту они были на первом этаже.

– Давайте постоим немного, поболтаем, – предложила Полина. Она не совсем понимала, о чём можно поговорить с этими ребятами, но как минимум пятнадцать минут ей было необходимо провести около почтового ящика.

«Что делать, если появится агент Инвайдера? А ведь он, должно быть, знает, как я выгляжу, значит, сделает вид, что идёт мимо. Хорошо бы спрятаться. Но тогда можно его пропустить…» – Полина колебалась, не зная как лучше организовать засаду. Наконец, она решила, что пусть всё будет так, как будет.

В это время Данила рассказывал уже свою историю:

– А вот ты, Полина, слышала о рисунках на машинах?

– Рисунки? Ну… делают, аэрография, называется.

– Да не, не сама тема. В нашем дворе кто-то стал рисовать на тачках всякие надписи, прикинь. У Санька его бэху попортили… Потом, у Вадима, он из четвертого, десятку разрисовали.

– Этот, как его… – вмешался Колян, – Саркис, помнишь? Армянин. У него тоже на фольце.

– Короче, какой-то козёл ходит и всем тачилы портит. Причём, никто ничего не видел, никто ничего не знает!

– Ой, – Полина нарочито нахмурилась, – я не в курсе. У нас машины пока нет, нам это не грозит.

– Ну, вам-то не грозит, – заметил Колян, – а другим честным людям ещё как грозит. Не знаю, кто это делает и зачем, но если поймаем, мало не покажется! Морду начистим и на лавэ как гада поставим!

В подъезд вошёл долговязый белобрысый верзила с сумкой через плечо. Он прошёл мимо компании, ни на кого не взглянув. Колян внимательно проводил его взглядом, пока тот не зашёл в лифт и не уехал.

– Кто это? – спросил он, взглянув на Данилу.

– Не знаю, первый раз вижу. Может, родственник какой-то?

Полина тоже внимательно проследила за незнакомцем, но ничего не сказала.

Затем Данила стал рассказывать о том, как он здорово проводит время в автомастерской. Полина узнала много интересного о таких вещах как карбюраторы, глушители, колёса, резина, стекла, тонировка, оцинковка, свечи, аккумуляторы, провода, трубки, насосы, фары, лампы, диоды, ключи, болты, гайки, крылья, бамперы и много ещё чего-то такого, что грудой металлолома обрушилось на её уши. Данила то говорил спокойно, то переходил на свист ветра в приоткрытом окне, потом скрежетал ржавым металлом, затем шелестел как новая покрышка по свежему асфальту. Иногда он грохотал как пресс, иногда срывался на визг тормозов, иногда жалобно замолкал, пережидая, когда включится зелёный свет и тогда всё повторялось снова. Наконец он выдохся и закончил свою речь так:

– И эти скоты хотят меня выгнать! Да я в мастерской три года официально проработал, а так, ещё с пятого класса тачки чинил! Я профи! Им такого поискать ещё придётся! Вот твари!

– Ну и уходи от них, раз не ценят, – Колян отхлебнул из своей бутылки. – Вон, сейчас в регионах торгуют деталями, найди себе партнёров. Будешь в Москве для модных тачек запчасти покупать и им перегонять, или вообще, через посредника. У меня знакомый из Ульяновска как раз искал такого недавно.

– Да кидалова тут много, если знакомый, это одно, а так… И потом, мало ли что у этого знакомого на уме? Сегодня кент, завтра мент…

Полина достала телефон. Часы показывали 00:18. Это значило, что ещё пара минут, и срок, отведённый Инвайдером, кончится. Кроме долговязого парня никакой новой миграции жителей в подъезде не наблюдалось. А пиво у ребят к тому времени подходило к концу.

– Ну, ладно, – подытожил Данила, – у меня закончилось, надо в магазин. Ты, что-то пьёшь медленно.

– Да, – протянула Полина, – не люблю быстро пить.

– Ты свои газеты-то будешь брать? – спросил Колян, уже направляясь на выход.

– Кончено, сейчас.

– Ну, ладно, давай! – крикнул ей Данила. – Мужу привет! Заходи к нам в беседку как-нибудь, поболтаем!

– Хорошо! – Полина проводила их взглядом и, когда основная дверь закрылась, повернулась к почтовым ящикам. Двадцать минут прошли. К ящику никто не прикасался.

Достав ключ, Полина вставила его в замочек и повернула. Открыв дверцу, она осторожно просунула руку внутрь.

И нащупала там несколько листков бумаги.

– О, господи… – только и смогла вымолвить Полина. Вздохнув, она побрела к лифту.

Состав ночных собеседников пополнился Дамочкой – старой школьной подругой Полины Ларисой.

«Интересно, что это она забыла, на ночь глядя? Я её в такое время сто лет уже не видела».

Brabus же, то есть Настя, тем временем перешла в режим «не доступен». Когда-то Настя вместе с Полиной ходила на курсы немецкого языка, но обе быстро бросили эту затею.

Отодвинув ноутбук в сторону, Полина разложила листки. На этот раз она забыла о своей идее читать их через пакет, сохраняя, таким образом, отпечатки пальцев автора или курьера. Называлась третья новелла так: «Мануэль Гонсалес».

Видения, а тем более видения, вызванные ядерным взрывом, могут иметь крайне выраженные свойства, как по звуковому, так и по визуальному содержанию. В отдельных случаях они способны даже передавать запахи и прикосновения, вызывать подсознательные ощущения и эмоции. И даже позволяют слышать особые голоса…

Самико видела незнакомого человека. Он сидел за красивым массивным столом, перед громоздившимся там непонятным ей оборудованием. Змеями тянулись от него провода; один из них заканчивался микрофоном, что стоял прямо напротив сидящего. Похоже, что хозяин кабинета недавно произносил речь. Рядом на столе лежал… Да, похоже, что автомат, автоматическая винтовка, но такую Самико ещё ни разу не видела.

Человек нервничал. Его голова с аляповатыми квадратными очками нервно подёргивалась, правая рука то и дело принималась барабанить пальцами по столу. Позади человека на стене Самико разглядела два портрета. С одного из них на девушку смотрело весёлое, обросшее, но сдержанное лицо. Его хозяин носил берет с красной звездой, и, казалось, олицетворял своим взглядом решительность и действие. Второй портрет тоже принадлежал бородатому типу, но этот улыбался во весь рот, держал меж зубов длинную сигару.

Периодически слышался отдалённый грохот и треск автоматных очередей. Доносилась отчаянная ругань на незнакомом языке, кто-то громко кричал.

«Обычно во всех своих видениях я слышу иностранную речь и не понимаю её, – подумала Самико, – но сейчас мне кажется, что я узнаю эти слова… Да, определённо. На похожем языке говорили те люди, облачённые в серые одежды, из видения…»

Раздался взрыв. Человек вздрогнул, с потолка посыпались небольшие фрагменты покрытия, осколки люстры, воздух наполнился пылью. Человек закашлял и принялся махать перед собой руками.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь влетел тип, с ног до головы обвешанный патронными лентами. В руках он держал такой же автомат, как и тот, что лежал на столе.

– Президент! – крикнул он. – Они подняли самолёты! Дворец обстреливают с самолётов!

Самико всё поняла. Сидящий в кресле, по-видимому, и являлся президентом. Он повернул голову, взглянул на ворвавшегося в его кабинет бойца и произнёс:

– Мануэль, я сделал всё, что мог. Я останусь здесь.

– Но сеньор президент, это безумие! Мы ещё успеем сдаться! Но надо спешить, у нас несколько минут!