VI

   Чудный край снился нашему герою, не прекрасный, но необычный. Здесь было все или почти все: безмерно высокие горы, бескрайние морские просторы, небольшие холмы, полноводные реки и озера, мрачные пустыни. Протянувшееся от горизонта до горизонта небо, затянутое пеленой серых туч. Солнечные лучи еле пробивались через этот слой, как будто бы специально созданный, чтобы защитить эту землю от прикос­новения света. Растительность здесь была какой-то особой, непохожей ни на что: хотя и зелена листва тех деревьев, но словно мертвые они, недвижимы... Живности, на пер­вый взгляд, здесь не было и следа, но достаточно приглядеться: вот маленькая змейка проворно заползает в крохотную норку; в воде еле заметен крокодил, подстерегающий неизвестно кого; над верхушками громадных деревьев время от времени показывается одна или две пташки и т.д...

   Д'Эрмион смотрел на все это сверху. Под ним проносились леса, озера, затем го­рода, поселки, деревушки... Через несколько минут перед ним выросла громадная башня с выбитым окном. Он, не задумываясь, влетел в окно и оказался в той самой комнате в башне Удачи королевского замка!

   За окнами башни была еще ночь. Его Величество Геральд Синезубый словно воскрес. Все такой же в голубоватом одеянии, с вышитыми знаками принадлежности к королевскому роду, все так же с драгоценными перстнями, все с теми же голубовато­-зелеными глазами и со все тем же синим зубом... Он сидел за письменным столиком, заваленным бумагами возле окна и при свете одной лишь уже догорающей свечи что­-то искал. Но почему не при свете факелов... Массивная дубовая дверь скрипнула, и через образовавшуюся щель что-то скользнуло в комнату. Скрип двери вынудил Ге­ральда Синезубого пройти к двери и запереть ее. В то время нечто серое скользнуло над столом. Послышался легкий шорох опустившейся бумаги.

   Его Величество прошел мимо д'Эрмиона, не замечая его. Захлопнул дверь и про­вернул ключ в замочной скважине, после прошел уже через самого д'Эрмиона обрат­но, к письменному столику.

   - Вот! - радостно вскрикнул король, заметив клочок желтоватой бумаги. - Уж думал, ничего нет, чтоб занять этого новоиспеченного героя...

   Судя по всему, Его Величество имел в виду д'Эрмиона.

   В то время по полу скользнула чья-то тень, она была очень похожа на человече­скую, но какая-то другая: двигалась как-то иначе, словно кукла, управляемая незри­мым кукловодом... Но свеча догорела... свет погас... вся комнатка погрузилась во тьму...

   - Черт! - Его Величество явно не ожидал такого окончания своего занятия. - Эх! Ладно... все равно скоро светает...подожду...

   Смутные очертания комнатки начали таять, и Д'Эрмион вновь провалился во тьму...

VII

   Здесь, наверное, стоило бы упомянуть одну маленькую деталь: Его Покойное Ве­личество Геральд III Синезубый был последним представителем королевской семьи. По стечению обстоятельств наследников у него в наличии на момент смерти не было. Новый властитель в таком случае выбирался из имеющихся в наличии министров и особенно важных чиновников путем всенародного голосования, проводившимся по­чему-то исключительно в столице, так что его всенародность была крайне сомнитель­ной. Тут же стоит отметить вторую деталь: народу и без властителя хорошо жилось, можно сказать, все равно, кто и как правит, и правят ли вообще. Потому на всенарод­ном голосовании зачастую присутствовало далеко не все население, а, по условию, но­вый владыка может быть назван только тогда, когда проголосуют все. При таких усло­виях сформировалась интересная традиция: особенно хитрые и богатые из тех, кого выбирают, записывают голоса неявившихся на свой счет, дабы избавить горячо люби­мый народ от таких хлопот, как голосования. Однако мы ушли куда-то далеко.

   Д'Эрмион раскрыл глаза и подскочил с кровати. Он вернулся из мира снов в мир реальный. Что значило все это? Кто может дать ответ?

   Он медленно прошел к умывальнику, дабы омыть заспанные глаза. Он дал напор, набрал воды в ладони и умылся. Капли потекли вниз по его лицу, застревая в его гу­стой бороде. Д'Эрмион завинтил кран, вытер лицо и руки висящим рядом полотенцем, встретился взглядом со своим мутным отражением и незамедлительно направился к письменному столику, ибо работы было еще много. Он отодвинул стул, уселся поудобнее, расправив полы своего балахона, дабы не мешали ему, взял перо, обмакнул кончик в чернильнице и продолжил писать: "Случаем ли иль намеренно..."

VIII

   Все падавшие с Башни Удачи никогда не попадали в лапы к голодным крокоди­лам (мы предложили читателю самому сказать, почему, но все же...), ибо башня висела прямо надо рвом и все "счастливцы" разбивались оземь либо за, либо перед рвом, в за­висимости от того, из какого окна они вылетали. Д'Эрмиону же светило погибнуть перед рвом, если бы только не одно "но"... Мощный порыв ветра и замечательный на­крахмаленный плащ изменили точку приземления нашего героя и лишили его не менее замечательной перспективы превратиться в размазанное по земле пятно... теперь он летел прямо в воду. Он летел камнем вниз, в воду, пытаясь всячески удержать свою шляпу, что ему удалось. На скорости, близкой к скорости боевого коня, отличающегося от своих собратьев невероятной трусостью, потому мчащемуся что есть мочи прочь от боя, он вошел в воду, почти коснулся дна и поднял столько брызг, что местные кроко­дилы даже не смогли к нему приблизится.

   Спустя две минуты д'Эрмион уже выбрался из воды и выжимал воду из, прежде всего, шляпы и рукавов своего одеяния.

   Интересная штука, эта Фортуна, то она приходит на помощь в самый важный момент, то является лишь тогда, когда и без нее можно обойтись. Однако в данный мо­мент изменчивая богиня обратила свой взор на того, кто в ней нуждался. Хотя, возмож­но, не многоликая богиня вмешалась и воздействовала на природу, а кто-то посто­ронний применил какое-то простенькое заклинание... целенаправленно или нет - уже не имеет значения... Неизвестно, что было бы лучше: погиб бы наш герой или нет, - важно лишь то, что свершилось...

   Часы на Башне Гармонии (центральная башня) все того же замка пробили час дня. Солнце палило во всю - насквозь промокшая одежда д'Эрмиона высохла, если не полностью, то почти, за считанные минуты. Он расправил смятую шляпу, оправил перо и водрузил свой головной убор на положенное место, взмахнул головой, дабы окончательно расправить шляпу, и приспустил ее на глаза. Пред ним теперь возникла еще одна задача: нужно было бежать! Бежать из города, в крайнем случае - из Импе­рии! Бросив взгляд на пристально смотрящих на него крокодилов, находящихся в недоумении и периодически пощелкивающих зубами, д'Эрмион, позвякивая чудом оставшимися в карманах монетами, зашагал обходными путями обратно, в свое "убе­жище", дабы забрать предметы первой необходимости и покинуть столицу.

   Вот так вот. Он глядел в лицо смерти. Его жизнь вот так бессмысленно могла оборваться. Вся жизнь пролетела у него перед глазами во время падения: первая моне­та, самый первый обманутый им мальчишка (не всякий сможет заставить добровольно обменять конфету на камень), первые победы и поражения. Но он остался жив, не раз­бился о землю, не был съеден зубастыми чудовищами. И что? Он спокойно оправляет одежду, словно с ним такое случается постоянно... что ж, истинно любимец Фортуны, а может быть - просто дурак, но дуракам везет...

IX

   Общий сбор был объявлен в тронном зале замка. Слуги, министры, чьи кабине­ты размещались на разных этажах замка, придворные маги - все собрались здесь. При­глушенный свет факелов растекался по темным стенам. Мрачные лики правителей прошлого безмолвно глядели на действие со скрываемых тенями полотен. Стены и пол были почти голыми - все ковры были сняты еще задолго до случившегося для чистки. Тишина время от времени сотрясалась шепотом, вздохами... и снова все погружалось в молчание. О произошедшем всем уже сообщили. Нельзя сказать обобщенно, что ис­пытывали они все в этот момент: кто-то еле удерживал слезы, узнав о гибели его лю­бимого короля, а кто-то, наоборот - чрезвычайно был рад тому, что можно будет несколько дней пробездельничать, однако, дабы соответствовать общему настроению, не подавал виду.