- Юрм, - прохрипел коробок, - слышно?

   - Еще как, Зибельман Аутфиросич, еще как! - звонко и почти весело отозвался Юрм. - Какими судьбами? Я же Вам, вроде бы, своего кода не давал.

   - Да мы сами нашли, по частоте кристалла, - голос из коробка усмехнулся, - не так-то и много людей ходят с магическими кристаллами в спичечных коробках.

   - Виноват, буду исправляться.

   - Слушай, Юрм, мы тут посовещались и решили тебя с собой взять. Ты же ведь не собираешься оставаться на Фенроте?

   - О чем это Вы, Зибельман Аутфросич? - удивился Юрм. - Что случилось, и куда вы собираетесь?

   - Ничего хорошего, ничегошеньки, - голос из коробка начал похрипывать и пре­рываться. - Тот-кого-никто-не-знает-но-все-боятся появился. А это, сам знаешь, ни к чему хорошему не приведет. Бежать надо. Как можно быстрее.

   - Куда бежать? Я что-то Вас плохо понимаю.

   - У Вимбилдана брат в Зазеркалье полвека назад сбежал. Сегодня в полночь обещал открыть путь. Зеркало мы уже приготовили, оно большое - все без труда протиснемся. Приходи к нам в башню, если только не захочешь остаться.

   - Спасибо, Зибельман Аутфросич, я подумаю и приду.

   - Только не затя... - раздался выстрел, и коробок выбило из рук Юрма. Он обернулся в сторону, откуда, как ему показалось, стреляли: Из почти ночной темноты, из-за сухого, корявого, похожего на древнюю сгорбившуюся старуху серого деревца вышел человек в отливающем в лунном свете серебром черном костюме. Глаза его сияли алым огнем, под острым носом красовалась кривая ухмылка, тонкая нижняя почти белая губа была чуть отвернута слева, открывая вид на три золотых зуба.

   Вдруг чья-то тяжелая рука опустилась на левое плечо Юрма. Его будто бы обожгло. Он рефлекторно попробовал вывернуться, но не смог, потому только лишь повернул голову: к нему слева подобрался точно такой же, с совершенно таким же выражением лица, как и у того, который вышел из-за дерева, тип. Он впился своими тонкими острыми пальцами в плечо Юрму так, что тот аж взвизгнул.

   - Не покалечьте! - крикнул кто-то сзади, но Юрм не мог посмотреть: первый из появившихся двойников подобрался к нему и схватил его за правое предплечье, затем оба неизвестных взяли Юрма подмышки и оторвали от земли - они были выше его примерно на две головы. Все это произошло так быстро, что Юрм даже не успел опомниться, как что-то холодное и непременно тяжелое опустилось ему на голову, кто-то третий, наверняка, тот, кто только две секунды назад кричал из-за спины, обвил шею Юрма ледяными пальцами, затем последовали два резких движения по и против часовой стрелки, хруст шейных позвонков и свернутая шея...

   - Выше поднимете! - скомандовал обошедший их и представший перед навсегда поникшим головой Юрмом Франий. Он был одет как обычно, только трости при нем не было.

   - Первый раз пробую, так что не уроните! -он, взявшись двумя пальцами за полу своего котелка, отшвырнул его в сторону, после чего сделался совершенно плоским, а затем превратился в дымчатое человекообразное темное облако с двумя горящими багровыми фонарями на месте глаз и шагнул в повисшее между двумя его двойниками обмякшее тело Юрма.

   Все замерло. Движение даже самого легкого ветерка остановилось. Так длилось пару минут до тех пор, пока рыжая голова Юрма внезапно не дернулась и не прохрипела не своим голосом.

   - Меня не будет два дня. За это время ничего не случится, - голова тяжело поднялась, и горящий тем же багровым пламенем, но медленно угасающий единственный живой глаз устремились в ночь.

   - Опустите...

   Копии освободили тело Юрма из захвата, и оно, упав на ватные ноги, повалилось бы на землю, если бы двойники его не удержали.

   - Дьявол!... Мало того, что через эту штуковину ни черта не видно, так придется еще прогуляться... - глаз почти погас и стал совсем таким же голубым, какой был у еще живого Юрма, да и голос вернулся почти прежний.- Вперед! До утра нужно научиться ходить, а вам еще потом умереть, пытаясь прикончить этого болвана... - и медленно, придерживаемый двойниками Франия, Юрм на гнущихся и подворачивающихся ногах двинулся дальше по тропинке...

XVII

   Гильберту, покинувшему черту города, пришлось преодолеть, по меньшей мере, километров пятьдесят, прежде чем он смог найти единственное убежище, которое еще не успел бросить хозяин и в котором можно было передохнуть и спокойно провести ночь, что было крайне необходимо, ибо он уже вторые сутки не смыкал глаз. В роли убежища выступил придорожный трактир "В добрый путь...", славившийся просто огромными и ужасно больно кусающимися клопами, а так же тем, что никто из живых его никогда дважды не посещал, ибо второй визит обычно оканчивался трагично.

   К моменту прибытия Гильберта, Сильбье, хозяин заведения, а по совместитель­ству еще и единственный из обслуживающего персонала, домывал кружку за только что ушедшим последним посетителем. Журчала вода из крана.

   Гильберт, скрипя старыми половицами, медленно, стараясь не производить много шума, подошел к барной стойке и, оглядев мрачное и весьма однообразное уб­ранство главного помещения, бряцнул по установленному специально для вызова пер­сонала крохотному медному колокольчику.

   Закрутили вентиль крана, так что журчание воды сменилось лишь раздража­ющим звуком периодически падающих капель, и кто-то торопливо заскрипел со сторо­ны проема, ведущего на кухню. Обтирая мокрые руки об заляпанный жирными пятна­ми когда-то белый, но сейчас больше серый фартук, старик Сильбье прошел за барную стойку и, опершись на обе руки и асинхронно водя серо-коричневыми усами-щетками, уставился на гостя. Они бы могли глядеть друг на друга вплоть до скончания времен, но Гильберт нарушил молчание:

   - У Вас можно остановиться до утра?

   Сильбье пробурчал что-то невнятно себе под нос, но потом, увидев золотые на­шивки государственного служащего, сказал:

   - Конечно, выбирайте любую комнату - все равно никого нет...

   - А?..

   - Завтрак будет... - старик указал на лестницу в углу, ведущую на второй этаж к комнатам. - Прошу Вас. Проходите...

XVIII

   На утро, отведав плохо прожаренного кролика, обитавшего в морозильнике в по­гребе Сильбье последние три месяца, и расплатившись одной золотой монеткой с про­филем сто тридцать пятого Их Величества, Гильберт поспешно покинул заведение. Сильбье то ли от врожденных бескорыстия и желания помочь, то ли от желания произ­вести благоприятное впечатление на значимую особу ночью успел накормить, напоить и даже вымыть лошадь Гильберта, однако оценить это тот смог уже после того как рас­считался (старик даже немного приуныл, но виду не подал).

   Путь Гильберта лежал дальше: имперский отряд встал временным лагерем близ деревеньки Холмгорь, что в одном дне пути от Исть-Курганы, ближайшей к сердцу Империи области Южных Земель. Там, в приграничной деревне Верхнегрязь, отряд должен был начать нести добро и справедливость -- мародерствовать по слову Их Ве­личества, которого, собственно, он не давал. Там же, но чуть глубже в Южные Земли, их должна была встретить Южная армия и всыпать им по самые уши, а потом дальше двинутся в центральные районы, дабы просто грабить и убивать, без каких-либо благо­честивых намерений. У Гильберта оставалось полтора дня, чтобы нагнать карателей­-самоубийц и попытаться убедить их вернуться (собственно говоря, это абсолютно бессмысленно, ибо те толпы, что движутся к столице, все равно вырежут всех, зато они проживут на два дня дольше).

   На дороге к Северопьке Гильберт свернул на лесную тропу, по ней он рассчиты­вал срезать и нагнать отряд, наверняка, не отважившийся пройти через наполненный всяких тайн и загадок Иллийский лес, уже к сегодняшнему вечеру.

   Тропа медленно становилась все уже. Деревья, обрамляющие ее, все больше тянулись друг к другу лишенными листвы ветвями, и свет восходящего солнца все меньше и меньше проникал между ними.