– Вам надо поскорее отдать это портнихе, – сказала девочка, – мадам Ланье говорила, что вам нужно навестить всех своих родных. Но сначала вы, конечно же, придете ко мне, верно? – и леди Джейн крепко обняла своего друга.

Пепси пришла в неописуемый восторг, когда в то же утро ей привезли особое кресло, которое служило одновременно и кроватью, и коляской: теперь она могла передвигаться без чужой помощи. Ее матери, Мадлон, доставили из магазина замечательное теплое пальто. Мышка пустилась в пляс, когда ей вручили нарядную шляпку с алыми перьями. В этот же день мосье Жерар получил выходной костюм. А семью Пэшу леди Джейн просто засыпала подарками. На сестру Маргариту, к величайшему ее удовольствию, обрушилась целая гора игрушек и лакомств детям приюта.

Наступил вечер Сочельника. Дом Ланье был залит светом. Три неразлучные маленькие хозяйки дома принимали гостей. Двенадцать веселых, нарядных детей во главе с хозяйками собрались в роскошно убранном зале.

С раннего утра мосье Ланье, его жена и Артур Менар только и делали, что вносили в зал игрушки, конфеты и другие подарки. Наконец зажгли елку. Дети бегали по залу и с любопытством рассматривали груды завернутых подарков. Смех, радостные восклицания не смолкали ни на минуту. Особенно всех занимала неизвестно откуда доставленная корзина.

– Кому же этот подарок, папа? – спрашивала маленькая Этель Ланье у отца, который очень осторожно развязывал тесемки на таинственной корзине.

– А вот сейчас посмотрим, милая, – ответил мосье Ланье и выразительно взглянул на леди Джейн, которая восторженно любовалась яркими игрушками.

Артур Менар не сводил с нее глаз.

Наконец мосье Ланье снял крышку с высокой корзины и громко прочел надпись на карточке:

«Леди Джейн Черчилль от Артура Менара с сердечными поздравлениями».

– Это подарок для леди Джейн! – весело вскричала маленькая Этель.

Между тем ее отец торжественно передал открытую корзину Артуру, а тот, улыбаясь, поставил ее у ног леди Джейн.

– Надеюсь, вы довольны моим подарком? – спросил он, вынимая из корзины голубую цаплю и опуская ее на ковер.

– Ах! – вскричала девочка. – Это Тони, моя Тони!

Она опустилась на колени, обняла птицу и принялась целовать ее.

– А вы уверены, дитя мое, что цапля вас узнала? – спросил мосье Ланье.

– Ну, конечно! Тони не могла меня забыть! Стоит мне только спрятаться и позвать ее, – она тотчас прибежит ко мне.

– Джейн, пожалуйста, попробуй! – дружно закричали Этель и Мей.

Но мосье Ланье предложил сделать по-другому: он взял цаплю на руки, отнес ее на другой конец зала и опустил на пол за широким креслом. Леди Джейн вполголоса чирикнула и позвала:

– Тони! Тони! Тони!

Если бы вы видели, в какой неописуемый восторг пришли все дети, когда голубая цапля, развернув крылья, побежала, переваливаясь, по залу прямиком к леди Джейн! Крики и смех огласили комнату; дети наперебой целовали птицу и гладили ее.

Уже более двух часов продолжалось веселье, когда мадам Ланье сказала тихонько Артуру:

– Я начинаю не на шутку тревожиться. Старику Четуинду давно пора приехать; муж хотел непременно встретить его на станции. Неужели они разминулись? Ты не поверишь, Арти, до чего я волнуюсь! Что, если внучка ему не понравится? Ведь он обожал дочь, но страшно рассердился, когда она вышла замуж не за того, кого он ей прочил.

– Не волнуйтесь, Джейн – такой милый ребенок, что непременно очарует его, – ответил Артур.

В эту минуту в зал вошел лакей и подал хозяйке дома записку.

– Приехал! – воскликнула вполголоса мадам Ланье. – Муж провел его к себе в кабинет. Меня просят прийти туда вместе с девочкой.

И вот мадам Ланье и леди Джейн вошли в кабинет. Посреди комнаты стоял высокий, худощавый старик с глубоко посаженными, выразительными глазами; лицо у него было грустное, почти мрачное.

Подойдя к гостю, мадам Ланье немного смутилась и не выпускала руку девочки. Мистер Четуинд приветливо обратился к хозяйке дома:

– Может быть, вы меня забыли, мадам Ланье, но я очень хорошо помню, как несколько лет тому назад вы приезжали к моей дочери в Гранмерси-парк, в наше имение.

– Нет, мистер Четуинд, я вас не забыла, но никак не ожидала, что вы помните всех подруг вашей Джейн.

– Помню, очень хорошо помню, – возразил старик, не спуская глаз с девочки, которая крепко прижалась к мадам Ланье и робко поглядывала на незнакомого гостя.

– А вот ваша внучка, Джейн Черчилль, – сказала мадам Ланье и легонько подтолкнула девочку вперед.

– Никакого сомнения, – тихо ответил старик, – она – живой портрет матери! Я не предполагал такого разительного сходства. Вылитая моя Джейн в раннем детстве! – с выступившими на глазах слезами он опустился в кресло. – Простите, пожалуйста, я слишком взволнован.

Супруги Ланье вышли из комнаты, и никто не видел трогательного свидания деда с внучкой.

С этого дня все мысли мистера Четуинда были посвящены только леди Джейн. Розыски ее матери продолжались: оказалось, что доктор Дебро, который лечил в доме мадам Жозен приезжую даму с ребенком, хорошо помнил их и даже не забыл голубую цаплю. Мало того, нашлись свидетели похорон, указавшие, где погребена умершая. Что же до имущества покойной, то оно пропало бесследно; уцелели только часы, сбереженные Пэшу.

При первой же встрече мистер Четуинд предложил ему за хлопоты крупную сумму, но честный Пэшу наотрез отказался и принял только то, что истратил из своих денег. Старик-миллионер не сдался и поднес ему дорогие золотые часы с массивной цепью и с надписью: «Многоуважаемому другу от Ричарда Четуинда». А дочери Пэшу, Мари, был прислан серебряный чайный сервиз от имени леди Джейн. В семье Пэшу эти подарки до сих пор считаются самыми ценными.

Старик Четуинд стал часто бывать на улице Добрых детей. Его коляска обычно останавливалась у коттеджа Дианы д’Отрев, поскольку он очень интересовался судьбой мадемуазель Дианы и с наслаждением слушал, как они с Джейн поют дуэтом. Джейн стала петь в церкви, и ее имя сделалось известным в городе. Дед говорил, что ничего не пожалеет для развития ее таланта, и просил мадемуазель Диану переселиться к нему, чтобы наставница и ученица не разлучались.

– Не пугайтесь большого света, – говорил он мадемуазель Диане. – Я сам далек от него и вас стеснять не буду. Моя единственная цель – счастье моей внучки.

Благодаря богатству и щедрости деда, леди Джейн позаботилась о своих друзьях. Семья Пэшу и мадемуазель Диана были вознаграждены первыми; за ними последовала очередь Пепси. Всю жизнь она мечтала поселиться с матерью за городом, в скромном домике, среди зелени и цветов, чтобы дышать свежим воздухом. И вот однажды утром к ней в гости приехали мистер Четуинд и леди Джейн, и девочка положила на стол документ, где значилось, что в собственность девицы Мадлон Модесты Ферри (так окрестили при рождении Пепси) поступает загородный коттедж Карроль-стоун с садом и со всеми хозяйственными постройками. Пепси обомлела от восторга и расплакалась, хотя, если верить ее словам, карты ей давно открыли, что леди Джейн сделается феей-благодетельницей и осчастливит всех своих друзей.

Старичка Жерара ожидало не меньшее счастье. Когда леди Джейн спросила, как бы он желал устроиться, бывший учитель танцев сложил руки на груди, закрыл глаза и с блаженной улыбкой произнес: «Мне бы хотелось поселиться в Париже». – «И прекрасно, – ответила Джейн, – на днях мы с дедушкой едем в Париж. Мы увидимся там с вами». Так и вышло. Мосье Жерар с помощью мистера Четуинда перебрался на родину, где леди Джейн часто навещала его.

Деду и внучке оставалось теперь одно: позаботиться о приюте для сирот. Лично для себя сестра Маргарита ничего не приняла, но она искренне радовалась каждый раз, когда накануне Рождества в приют доставляли крупную сумму денег от имени мисс Джейн Черчилль.