– Конечно, узнаю. Я ее видел два года тому назад, когда ей было лет шесть; не могла же она измениться до неузнаваемости. Мало того, я убежден, что и она меня узнает.

– Отлично! Тогда приезжай завтра утром, часам к одиннадцати, ко мне. Надеюсь, к этому времени сестра Маргарита привезет ее из приюта. Девочку зовут просто Джейн. Бедная, бедная мать! Где она теперь? Я должна все разузнать.

– Боюсь, вы меня теперь возненавидите, – сказал Артур, крепко пожимая протянутую ему на прощанье руку. – Ведь главный виновник этого несчастья – я.

– Нет, нет, дорогой мой! Ты ни в чем не виноват. Напротив, если бы ты не подарил малышке Джейн голубую цаплю, мы никогда бы не отыскали девочку.

Успокоенный этими словами, Артур простился с мадам Ланье и вернулся домой. Но в ту ночь он долго не мог заснуть от мысли, что именно он – невольная причина большого несчастья.

На следующее утро сестра Маргарита приехала к мадам Ланье вместе с леди Джейн. Девочку отвели наверх в детскую, где Этель и Мей, маленькие дочери хозяйки, уже ждали ее, а почтенную начальницу приюта пригласили в кабинет.

Долго длилась беседа о судьбе сиротки. Особенно любопытен был рассказ сестры Маргариты о том, как усердно хлопотал добрый Пэшу, чтобы с помощью полицейских сыщиков раскрыть все мошенничества старухи Жозен и ее негодяя-сына.

– Без содействия мосье Пэшу и полиции, – говорила сестра Маргарита, – трудно было бы что-то сделать, так как сведения приходилось собирать не только в Америке, но и в Европе. Денег потребовалось немало, а Пэшу, как вам известно, – человек небогатый. Следует непременно это учесть.

– Мы с мужем, – сказала мадам Ланье, – считаем своей обязанностью нести расходы, пока не будет доказано, что сирота – дочь Джейн Четуинд. А пока я попросила бы вас, дорогая сестра Маргарита, отдать мне девочку. Я не могу допустить, чтобы дочь моей подруги содержалась на средства местных благотворителей.

Сестра Маргарита с удовольствием исполнила желание мадам Ланье, и Джейн тотчас позвали из детской, где она играла с детьми. На ней было довольно грубое приютское платье, ее красивые густые волосы были туго заплетены в две косы, но и в таком виде она оставалась прехорошенькой. Все любовались ее лучистыми глазами и ямочками на щеках.

– Иди ко мне, моя дорогая, – сказала мадам Ланье, привлекая к себе девочку. – Скажи, милая, как тебя лучше называть – леди Джейн или просто Джейн?

Девочка с минуту подумала, посмотрела на сестру Маргариту и с улыбкой ответила:

– Мне больше нравится, когда меня зовут леди Джейн, а сестре Маргарите – когда меня зовут просто Джейн.

Тут мадам Ланье отперла резной ящичек и вынула оттуда фотографию.

– Взгляни, дитя мое, – сказала она. – Кто на этом портрете?

Джейн побледнела.

– Это папа и мама! – вскрикнула она в сильном волнении. – Это моя милая, милая мама! – и Джейн залилась слезами.

– Кто же теперь усомнится, что девочка – дочь Джейн Четуинд? – воскликнула мадам Ланье. – Сестра Маргарита, я прошу вас оставить девочку у меня. С этой минуты я считаю ее своей дочерью.

Сестра Маргарита отвела Джейн обратно в детскую, сняла с нее приютское платье, переодела во все новое и, расцеловав, уехала в свой приют.

Прошло два часа. Мадам Ланье сидела в своем кабинете и что-то торопливо писала; когда она надписывала адрес на конверте: «Мистеру Четуинду», в комнату вошел Артур Менар. Он был бледен и встревоженно смотрел на мадам Ланье. Она улыбнулась.

– Не спрашивай меня ни о чем, – сказала мадам Ланье. – Погоди несколько минут и все узнаешь...

Наверху в детской раздался смех; затем по лестнице протопали ножки и в кабинет вошли три девочки в белых платьях, с шелковыми розовыми поясами – две дочери мадам Ланье и леди Джейн.

Увидев гостя, первые две девочки с радостным смехом бросились к нему, а леди Джейн замерла на месте. Она робко улыбнулась и, подойдя к молодому человеку, вежливо спросила:

– Простите, не вы ли подарили мне голубую цаплю?

Артур чрезвычайно обрадовался, он притянул к себе Джейн и, взяв ее за руки, ответил:

– Да, леди Джейн, это я подарил вам голубую цаплю. Значит, вы меня помните? А я опасался, что вы меня давно забыли.

– О нет! Я вас не забыла! – сказала леди Джейн. – А вот вы меня не сразу узнали...

– Ну что вы, – сразу! Но не подошел, потому что хотел прежде убедиться, что вы узнаете меня.

– Я хотела сказать, что вы меня не узнали, когда мы встретились во второй раз.

– Во второй раз? Где и когда вы могли меня видеть?

– Это было во вторник, на Масленицу. Вы меня не узнали, потому что я была в маске. – Леди Джейн улыбнулась. – Я даже крикнула вам: «Это я, леди Джейн!» Но вы мне не ответили, хотя и посмотрели на меня. Конечно, под маской нельзя было увидеть моего лица.

– Да, теперь я вспомнил. Неудивительно, что я вас не узнал. Но я и вообразить не мог, что под измятым, изорванным домино скрывается леди Джейн!.. Но где же Тони? Вы отдали ее кому-то? – Артур улыбнулся, пристально глядя на девочку.

– Нет, я никому не отдавала мою любимую цаплю и так берегла ее... Но она пропала. Меня посылали на улицу петь и, когда было холодно, я всегда оставляла ее в доме, а однажды она отвязалась и... Тетя Полина сказала, что Тони выскочила на улицу, и поймать птицу она не могла, ведь у нее очень болели ноги... Ах, я так плакала, я так долго искала Тони! Я так тосковала, что не могла петь.

Леди Джейн не выдержала и заплакала.

– Милая девочка! Совсем не изменилась, она все та же, – произнес Артур, обращаясь к мадам Ланье, и погладил волнистые волосы леди Джейн. – А помните, – спросил Артур девочку, – тот день, когда мы ехали в поезде?

– Конечно, помню.

– Вы были тогда с мамой. Где же она теперь?

– Не знаю, – вздохнула Джейн. – Сначала я думала, что она уехала обратно в прерии и скоро вернется за мной. Но теперь я больше не жду ее – я уверена, что она ушла к папе и никогда не вернется.

– Постарайся вспомнить, моя дорогая, когда именно мама уехала, – попросила мадам Ланье.

– К сожалению, я была долго больна и ничего не помню, а когда выздоровела, тетя Полина сказала, что мама уехала ненадолго и скоро опять к нам приедет.

– А когда она уехала, вы жили на улице Добрых детей?

– Нет, мама уехала раньше. Мы жили по ту сторону реки. Тетя Полина, ее сын Эраст, я и Тони. Потом мы как-то ранним утром поплыли в большой, большой лодке, затем вышли на берег и сняли дом на улице Добрых детей.

– Да, Арти, Джейн не выезжала из Грэтны, – грустно заметила мадам Ланье.

– А где же теперь тетя Полина? – спросил Артур у девочки.

– Не знаю. Я от нее убежала и больше ее не видела.

– А почему вы от нее убежали?

– Пожалуйста, давайте больше не будем говорить об этом! – всхлипнула Джейн и опять заплакала.

Мадам Ланье посадила Джейн к себе на колени и ласково сказала:

– Успокойся, маленькая, забудь свою противную тетю Полину, ты никогда больше ее не увидишь, и я никому не дам тебя в обиду. Ты теперь мое родное дитя и будешь жить с нами. Завтра у нас будет елка, ты получишь много подарков, а утром мы с тобой съездим на улицу Добрых детей. Ты раздашь там подарки всем своим друзьям.

– Не плачьте, милая леди Джейн, – улыбнулся Артур, – я тоже приготовлю вам подарок, такой, какого вы и не ожидаете!

На следующее утро, в Сочельник, мадам Ланье вместе с леди Джейн, очень красиво одетой, ехали в роскошной коляске по улице Добрых детей. Экипаж остановился у коттеджа Дианы д’Отрев. Увидев более чем скромную обстановку комнаты мадемуазель Дианы, мадам Ланье была просто поражена. Ей в голову не могло прийти, что знатная, высокообразованная девушка живет почти в нищете, тщательно скрывая ото всех свое тяжелое положение.

И она отнеслась к мадемуазель Диане с самыми дружескими чувствами, пообещав навещать ее как можно чаще. Леди Джейн, со смущенной улыбкой на лице, поднесла мадемуазель Диане – в виде рождественского подарка – отрез роскошного черного крепа.