Я дёрнулся.

- Сделай погромче, - прошу у друга.

Ксави на меня странно посмотрел, явно решив, что я сбрендил. Никогда особо новости меня не волновали.

- Мы приложим все усилия.

- На его счету уже 2 жертвы. Почему наша полиция бездействует?

- Уверяю, мы работаем, прикладываем все усилия для того, чтобы найти и взять урода...

Я смерил этого человека на экране тяжелым взглядом. Он выглядел статно.

- Ксави, ты случаем не знаешь, кто этот Хайм?

- Совсем деградировал – это начальник нашей полиции.

- Да?

- Вообще-то да. Его начали повышать после дела Бохнера и Толлера. Ты должен знать об этом. 5 лет назад сделали начальником. Он тогда со своими людьми раскрыл дело о маньяке, неужели не помнишь?

- Тот, который по городам ездил и в парках насиловал?

- Да. Благодаря Хайму его отыскали и упекли за решётку.

- Что ж...

Я бросил все свои дела и пошёл в комнату, усевшись с лэптопом. Начал рыть про этого мужчину. Руперт Хайм работает в полиции с 21-го года, послужной список впечатляет. 72% раскрываемости. Это потрясающий результат. Он вёл дело моих родителей. С его подачи Барнса посадили. Действительно, 5 лет назад стал начальником полиции.

На следующий день, выпив кофе, я оделся и поехал в полицейское управление, надеясь лишь на удачу. Берлин был всполошен появившимся маньяком, все стояли на ушах, и вряд ли я поговорю с Хаймом лично, но всё-таки решил рискнуть. Как и предполагал, мне пришлось ждать, чтобы вообще пройти в приёмную. Я обратился к секретарю, но она лишь злобно зыркнула на меня.

- Герр Хайм не принимает посетителей.

- Я подожду.

Упорства мне не занимать. Я просидел 3 часа. На меня странно смотрели все, кто проходил мимо. Один парень посоветовал сваливать, потому что торчать здесь бесполезно, все заняты. Я улыбнулся и сказал, что не тороплюсь. Внезапно, когда надежда внутри стала угасать, услышал хлопок двери и разъярённый голос.

- Мюллер, твою налево, ты называешь это отчётом? Где сводка? Вы что как черепахи ползаете?! У нас в городе маньячина какой-то девок насилует, а вы сидите у компьютеров. Увижу хоть одну жопу на стуле, сидящую дольше 20-ти минут – уволю к чёртовой матери! Герда, - гаркнул он, обращаясь к секретарю, - что за чёрт, девочка? Где мой кофе?

- Сейчас, герр Хайм... к вам, к вам тут юноша, - она указала на меня.

- Кто такой? – спросил он громко, что я даже встал, не смея в его присутствии сидеть.

- Вильперт Трюмпер, говорит, по личному вопросу.

Руперт смерил меня тяжёлым, зорким и пытливым взглядом. Я сглотнул.

- Кофе мне, живо! – вновь обратился к секретарю и ушёл в кабинет.

Всё моё нутро обдало острым чувством детской обиды. Как это так, он даже и слова мне не сказал?

- Герр Трюмпер, - ко мне подошла девушка через пару минут, - вас просят пройти, - она указала на кабинет начальника.

Я боязливо поднялся. У неё в руках уже была чашка кофе. Мы вошли вместе. Руперт сидел за столом, просматривая какие-то бумаги.

- Спасибо, девочка, свободна. Для журналюг меня нет.

- Хорошо.

Она вышла.

- Присаживайся, - он указал на стул напротив, даже не взглянув на меня. – По какому вопросу?

- Герр Хайм, я пришёл спросить вас о деле 17-тилетней давности...

Он выпрямился, посмотрел на меня тем же убийственным взглядом, хлебнув из кружки.

- Да я понял, сынок, - он улыбнулся. – Скажи мне только, ты часом им не родственник?

Я даже рот открыл, но тут же захлопнул, решив не выдавать тайну.

- Ты пришёл за делом Бохнера и Толлера. Я догадался. А похож ведь жутко, - цокнул.

- Похож? – переспрашиваю.

- Конечно, или ты думаешь, я мало пожил, что не отличу родственников? Только вот кто ты... Мне кажется, что сын.

Я вновь сглотнул.

- Хорошие они были, Вильперт. Я хоть и мало их знал, но всё-таки первое впечатление практически всегда верное. Томас так вообще... Я бы хотел иметь такого сына, как он. Жаль, что в полиции не работал, был бы прекрасным служащим.

- Герр Хайм...

- Ты похож на него, - мужчина подался вперёд. – Раньше не замечал?

Мотаю головой. Этот человек действительно напугал меня.

- Ох, мальчик, как же? – улыбается. – Пшеничные волосы, карие глаза, полные губы, аккуратный нос, волевой подбородок. Такой же худой, как будто голодаешь. Вон, - указывает на мою нижнюю губу, - даже пирсинг с той же стороны.

- Что?

- А ты не знал? У Толлера пирсинг был под губой. Он его снимал, когда на люди выходил. И у тебя такой же. Я не настолько стар, чтобы забыть.

Мой мозг кричал и верещал, давая понять, что сейчас взорвётся. Я сын Тома?..

- Сынок, ты чего? Воды?

Я не реагировал.

- Герда, девочка, водички принеси.

Через минуту меня уже отпаивали. Придя в себя, я увидел лицо полицейского.

- Вот уж не думал, что секрет тебе открою, - он добродушно улыбнулся. – Думал, ты и сам знаешь.

- Я не был уверен.

- Всё, теперь знаешь, мальчик.

- Откуда вы их знали? Я думал, вы только вели дело.

- Нет, сынок, не только. Познакомился с ними, когда начались их гонения. Билл обратился ко мне, жалуясь, что их квартиру оккупировали журналисты и папарацци. Попросил принять меры. Когда я во второй раз приехал, то услышал телефонный разговор Тома, что необходимо отдать оставшиеся вещи некой девушке. Поразмыслив над этой фразой, навёл справки и вышел на медицинский центр, куда они и обращались. Знаешь ли, любую информацию скажут, видя, что ты из полиции. Ну вот врач и подтвердил, что они воспользовались их услугами. Всё, естественно, не поведали мне, но намекнули. А там догадаться было несложно.

- Вы никому не сказали?

- Зачем? – мужчина нахмурился. – Чтобы денег заработать на этой информации. Нет, сынок, я служитель закона, а не продажная шлюха. Я честный гражданин.

- А что насчёт дела?