— О, благодарю вас… Я…

— Ты не знаешь, кто я такой? — усмехнулся мужчина, и все вокруг рассмеялись.

— Это принц Рудольф из Альбурна, сын короля Армана, — сказал Муртас.

— О, для меня это большая честь, ваше высочество! — сказал Ренвик.

— Совершенно верно, — заверил его Муртас. — Осталось совсем немного принцев, готовых сражаться рядом с рыцарями, а уж перед этой битвой их стало еще меньше.

— Ха-ха! — расхохотался Рудольф. — Не нужно мне льстить, Муртас. Я здесь только потому, что надоело слушать детский лепет. Меня утомила женская трескотня. Во дворце стало слишком тесно, люди расселились по всем коридорам, так что ни пройти, ни проехать. Даже нужду негде справить, обязательно рядом окажется ребенок или женщина. И они не любят хорошую выпивку!

Принц достал прозрачную фляжку с янтарной жидкостью и с улыбкой ее встряхнул. Сделав первый глоток, он с довольным видом облизнул губы и передал фляжку сидевшему справа сэру Элгару.

— Бренди из личных запасов императрицы, — театральным шепотом сообщил принц. — Я слышал, что она не пьет, и решил, что императрица будет только рада, если ее рыцари немного согреются в такой день.

Элгар сделал большой глоток и передал фляжку Ренвику, тот ее взял, но пить не стал.

— Ха-ха, — сказал Элгар, глядя на него. — Юноша боится напиться перед первым сражением! Пей, мальчик, я гарантирую, что проблем не будет. Ты можешь осушить две таких фляжки, но огонь у тебя в животе прогорит, прежде чем бренди ударит в голову.

Ренвик сделал глоток и почувствовал, как напиток обжег ему горло.

— Вот и правильно! — воскликнул Элгар. — Сегодня мы сделаем из тебя мужчину, можешь не сомневаться!

Ренвик передал фляжку Муртасу. Между тем черные тучи у них над головами продолжали сгущаться. Казалось, в полдень наступили сумерки. Тускнеющие лучи солнца приобрели зловещий зеленоватый оттенок, сверкали молнии и гремел гром. Однако сидевший плечом плечу с другими мужчинами Ренвик слушал их беззаботный смех, грубые шутки, проклятия и ощущал запах пота, но не чувствовал страха. Выпивка согрела и успокоила его. Он положил руку на рукоять нового меча и сжал ее. Ренвик верил, что они смогут одержать победу в сражении. Они должны выстоять, и он окажется среди победителей.

— Спрячьте фляжку! — крикнул принц, и сэр Гилберт с виноватым видом засунул ее под щит.

На его лице появилось комичное выражение, когда в их круг вошел сэр Бректон.

— А, вот ты где! — сказал он, заметив Ренвика. — Теперь у тебя есть доспехи и меч. Хорошо. — Он поднял руки, чтобы успокоить свою армию. — Друзья! Я собрал вас здесь от имени императрицы. Всем преклонить колено!

Солдаты зашевелись, послышался лязг оружия и доспехов. Ренвик увидел маленькую стройную фигурку, это была императрица Модина. Она была во всем белом и возникла в толпе мужчин, словно снежинка посреди гор земли и пепла. Императрица поднялась на небольшой помост в центре площади и с улыбкой огляделась по сторонам. Многие мужчины склонили головы, но Ренвик не мог оторвать от нее глаз. Она была самым красивым существом из всех, кого ему доводилось встречать, и он все еще помнил ее поцелуй в щеку. До того дня он видел ее лишь однажды, когда она выступала с речью с балкона. Тогда он, как и все горожане, слушал ее с благоговением, такой могущественной и мудрой она была.

Теперь, как и в кабинете четвертого этажа, он видел перед собой женщину. В своем белоснежном платье она казалась воплощением невинной женской красоты. И Ренвику привиделось, будто ее окружает ослепительное сияние. Модина не стала надевать плаща, и ее распущенные волосы, спадавшие на плечи, напоминали золото. Она казалась совсем юной, не старше самого Ренвика, но в ее глазах читались мудрость и страдания многое пережившей женщины.

— Приближаются эльфы, — тихо начала она, и ее голос едва не заглушил ветер. — Мы получили донесения, что их войско движется по южной дороге. До сих пор никому не удалось оценить его численность. — Она посмотрела на небо и вздохнула. — Мы последний оплот человечества. Вы наша последняя армия, последние воины, последние защитники нашей расы. Если они возьмут наш город…

Она замолчала. Многие воины подняли головы и устремили свои взоры на нее. Модина смотрела на них так, словно пыталась разглядеть каждое лицо в этой толпе.

— Мы с вами лично не знакомы, — сказала она, и в ее голосе появились властные нотки. — Кто-то, быть может, видел меня на балконе или в коридорах дворца. Вы слышали обо мне разные истории, вам говорили, что я богиня и дочь Новрона, что я ваш спаситель. Но на самом деле вы меня не знаете. — Она подняла руки и медленно повернулась к толпе. — Я Трейс Вуд из деревни Дальгрен, дочь Терона и Эдди. Я была бедной крестьянкой из обычной семьи. Мой брат Таддеус, Тед, собирался стать бондарем, пока однажды ночью я не оставила дверь нашего дома приоткрытой и не отправилась на поиски отца. Свет… — Она на мгновение оробела, и у Ренвика сжалось сердце от сочувствия. — Свет из открытой двери привлек внимание эльфийского чудовища. Оно уничтожило мой дом и убило мою семью. Оно убило юношу, за которого я мечтала выйти замуж, убило моих друзей, их родителей и даже весь скот. А потом чудовище убило моего отца, единственного человека, ради которого я хотела продолжать жить. Однако оно не тронуло меня. Я выжила, хотя и не хотела. Моя семья, моя жизнь — все погибло.

Императрица окинула взглядом толпу воинов и стиснула зубы. Ренвик заметил, как ее нежное лицо посуровело.

— Но потом я нашла новую семью и начала новую жизнь. — Модина протянула к ним руки, в ее глазах заблестели слезы, а голос стал громче и сильнее. — Теперь вы моя семья, мои отцы, мои братья, мои сыновья, и я больше никогда не оставлю дверь открытой. Я не впущу сюда чудовище. Я не позволю ему победить еще раз! Оно слишком много отняло у меня и у каждого из вас! Оно уничтожило Данмор, Гент, Меленгар, Трент и Альбурн. Многие потеряли дома, землю и семьи. Теперь чудовище направляется сюда, но здесь мы его остановим! Здесь мы будем с ним сражаться! Здесь мы встретим врага и не обратимся в бегство, мы не согнемся и не дрогнем. Здесь мы будем стоять до конца и уничтожим чудовище!

Рыцари приветствовали ее речь громкими возгласами. Солдаты поднялись на ноги и начали одновременно постукивать мечами по своим щитам.

— Враг у ворот, сэр Бректон, — воскликнула Модина. — Трубите тревогу!

Бректон взмахнул рукой, и трубачи на крышах окружавших площадь лавок поднялись во весь рост и затрубили в длинные медные трубы. По всему городу другие трубы подхватили этот сигнал, затрезвонили церковные колокола. Люди с улиц поспешили в укрытия.

— На стены, солдаты! — крикнул Бректон.

Все воины бросились исполнять приказание. И тут зигзагом полыхнула молния. Она ударила в силосную башню на Касвелл-авеню, и через мгновение ее крыша занялась огнем…

Несмотря на то что снова вспыхнула молния, а затем загорелись другие крыши, Амилия забралась на крышу фургона и крикнула:

— Прячьтесь под землей!

Всего несколько минут назад молния угодила куда-то у нее за спиной. Амилию опалило жаром, и волосы на голове встали дыбом, словно их в одно мгновение растрепали чьи-то невидимые руки. Во рту появился металлический привкус. Вспыхнул ослепительный свет, и тут же раздался оглушительный грохот. Что-то взорвалось, и ее чуть было не сбросило с фургона воздушной волной. Амилия дрожала, точно птица на камне посреди бешено несущейся реки, но оставалась наверху и продолжала отдавать приказы толпе разбегающихся людей. Она направляла их в сторону северной башни и входа в старую темницу. У всех на лицах ужас мешался с удивлением. Бедные и богатые, крестьяне и аристократы толкались и кричали, не в силах отвести глаз от неба.

— Бегите влево! Скрывайтесь в башне! Не толкайтесь! — Амилия развела руки в стороны, словно могла таким способом направить толпу в указанном направлении.