— С этим могут возникнуть проблемы? — спросил Этельред у Сальдура.

Регент немного подумал.

— Девушка оказалась весьма находчивой и доставила нам немало неприятностей, но Медфорд уничтожен, патриоты разбежались, а Дрондиловы поля долго не продержатся. Не представляю, как она может угрожать империи.

— Итак, мы договорились? — спросил Этельред, обращаясь к Адриану.

Адриан внимательно посмотрел на сидящего перед шахматной доской мужчину. И хотя он никогда не видел этого человека, ему казалось, что он должен его знать.

— Нет, — после долгого молчания сказал Адриан. — Я хочу еще и Дегана Гонта.

— Вот видите? Он защитник! — заявил Гай. — Или хочет им быть. Очевидно, Эсрахаддон сказал ему, что Гонт является наследником.

Теперь встревожился Этельред:

— Об этом не может быть и речи. Мы много лет искали наследника Новрона. Мы не можем его отпустить.

— Не годы, столетия, — поправил его Сальдур и посмотрел на Адриана. Рот старого регента слегка приоткрылся, кончик языка касался передних зубов. — Эсрахаддон мертв. Ты можешь это подтвердить, Гай?

Куратор кивнул:

— Я приказал выкопать его тело и сжечь.

— А что известно Гонту? Я слышал, ты с ним пару раз болтал.

Гай отрицательно покачал головой:

— Не слишком много, насколько мне удалось выяснить. Он настаивает, что Эсрахаддон никогда ему не говорил, что он наследник.

— Но Адриан расскажет, — запротестовал Этельред.

— И что с того? — спросил Сальдур. — Какое это имеет значение? Они могут вдвоем отправиться путешествовать по стране и кричать о правах Гонта с вершин гор. Кто станет их слушать? Модина хорошо нам служит. Народ любит ее и считает истинной наследницей Новрона. В конце концов, именно она убила гиларабрина. Если они начнут твердить, что Гонт настоящий наследник, их не поддержат ни крестьяне, ни дворяне. Нас никогда не занимал Деган сам по себе, опасность представлял Эсрахаддон, который мог использовать его как марионетку. Согласны? А теперь, когда волшебника больше нет, Гонт не является для нас угрозой.

— Я не уверен, что патриарх это одобрит, — сказал Гай.

— Но патриарха здесь нет, а мы оказались в тупике в переговорах с тешлором.

— А как насчет детей Гонта или его внуков? Через десятилетия они могут предъявить свои права на трон. Нам следует подумать о такой возможности.

— Зачем тревожиться о том, что может и не случиться? Мы попали в трудное положение, господа. Почему бы нам не решить сегодняшние проблемы, а будущее пусть само побеспокоится о себе? Что скажешь, Ланис?

Этельред кивнул.

Сальдур повернулся к Адриану:

— Если ты убьешь сэра Бректона во время схватки на турнире, мы освободим из заключения Дегана Гонта и принцессу Аристу при условии, что ты покинешь Аврин и никогда сюда не вернешься. Мы договорились?

— Да.

— Превосходно.

— Значит, я свободен?

— На самом деле нет, — сказал Сальдур. — Ты должен понимать, что мы хотим, чтобы наш договор остался между нами. Боюсь, мы вынуждены потребовать, чтобы ты остался во дворце до поединка с Бректоном. Ты будешь находиться под постоянным наблюдением. Если попытаешься сбежать или с кем-то связаться, мы будем считать это нарушением условий соглашения, и тогда Деган Гонт и принцесса Ариста будут публично сожжены. Необходимо, чтобы смерть Бректона выглядела как несчастный случай или результат отчаянных действий слишком амбиционного рыцаря. Ни у кого не должно возникнуть подозрений о заговоре. Простолюдины не могут участвовать в турнире, поэтому ты станешь рыцарем. Ты будешь жить в крыле вместе с другими рыцарями, участвовать в играх, общаться с аристократией, как и все остальные рыцари в это время года. Мы дадим тебе наставника, который поможет убедить всех, что ты дворянин. Таким образом, у тебя есть лишь один шанс выбраться из дворца живым — убить сэра Бректона.

Кап-кап-кап.

Ариста растерла запястья, пораненные кандалами во время учиненного регентом допроса. Кожа почти зажила и начала чесаться совсем недавно. Если учесть, что ее почти не кормили, было непонятно, почему раны зажили так быстро. Ариста пошла на риск, солгав про Эдит Мон, и очень боялась, что Сальдур вернется вместе с инквизитором, но с тех пор ей трижды приносили миску с жидкой кашей, и она поняла, что регент ей поверил.

Ее слух опять уловил что-то вроде журчания и плеска. И снова, и еще раз. Звуки были совсем слабыми и далекими, казалось, будто эхо гуляет по длинной пустой трубе.

Скрип-щелк-скрип-щелк.

Не вызывало сомнений, что звук издавало какое-то устройство, скорее всего машина для пыток. Возможно, механический ворот, с помощью которого разрывают людей на части, или вращающееся колесо, которое то опускает жертву в вонючую воду, то поднимает ее над поверхностью. Сальдур ошибся в оценке силы ее духа. Ариста знала, что не выдержит пыток.

Где-то с грохотом распахнулась дверь, и по коридору прокатилось эхо чьих-то шагов. К ее темнице снова кто-то направлялся, хотя время очередного приема пищи еще не наступило.

Тук-стук, тук-стук, тук-стук.

Судя по звуку, это другая обувь, не такая, как у Сальдура, но и не слишком дешевая. Так ходят солдаты, но на этих каблуках нет металлических подковок. Кто-то проследовал мимо ее двери, шаги стихли у соседней камеры. Послышался скрежет ключа в замке, дверь медленно и со скрипом отворилась.

— Доброе утро, Гонт, — прозвучал смутно знакомый неприятный голос, словно пришедший из дурного сна.

— Что тебе нужно, Гай? — спросил узник.

«Это Гонт!» — догадалась Ариста.

— Еще раз с тобой поговорить, — ответил Гай.

— Я едва выжил после нашей предыдущей беседы.

— Что тебе сказал Эсрахаддон про Рог Гилиндора?

Ариста подняла голову и, стараясь не шуметь, подползла к двери.

— Не знаю, что еще я могу тебе ответить. Он ничего мне не говорил.

— Послушай, именно по этой причине тебе пришлось так страдать во время наших прошлых встреч. Ты должен отвечать на вопросы. Если ты не поможешь нам, то и мы не сумеем помочь тебе. Нам необходимо узнать правду о Роге — и немедленно!

— Почему бы не спросить у самого Эсрахаддона?

— Он мертв.

Наступило долгое молчание.

— Подумай как следует. Наверняка он упоминал о Роге. Твое время подходит к концу. Мы отправили за Рогом наших людей, но они сильно задерживаются, и я сомневаюсь, что мы их когда-нибудь увидим. Рог нам необходим. Неужели за все то время, что вы провели вместе, Эсрахаддон ни разу о нем не говорил?

— Нет, он ничего не рассказал мне о проклятом Роге!

— Либо ты искусный лжец, либо с самого начала говорил правду. Я не могу представить, чтобы он ничего не рассказал тебе о Роге, если только… Все так уверены, но меня уже довольно давно гложут сомнения.

— Ты о чем? — спросил Гонт, и теперь в его голосе послышались нотки страха.

— Скажем так, у меня предчувствие. А теперь замри.

Гонт пробурчал что-то непонятное.

— Что ты делаешь? — крикнул он через несколько мгновений.

— Ты не поймешь, даже если я тебе объясню.

Снова наступила тишина.

— Я знал! — воскликнул Гай. — Это многое объясняет. И хотя это нам с тобой не поможет, по крайней мере складывается понятная картина. Регенты совершили глупость, убив Эсрахаддона.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь?

— Не имеет значения, Гонт. Я тебе верю. Он ничего тебе не говорил. Зачем? Патриарх будет недоволен. Больше тебя не будут допрашивать. Можешь спокойно ждать казни.

Дверь соседней камеры захлопнулась, послышались удаляющиеся шаги Гая, и вскоре все стихло.

Ариста вспомнила последние слова умирающего Эсрахаддона: «Найди Рог Гилиндора. Для этого требуется наследник. Рог похоронен вместе с Новроном в Персепликвисе. Поспеши. Во время Праздника зимы закончится Ули Вермар. Они придут. Без Рога все погибнут».

Именно эти слова привели Аристу в Аквесту, заставили рискнуть своей жизнью и жизнью Гилфреда в попытке спасти Гонта. Она снова задумалась над тем, что хотел сказать ей Эсрахаддон.