Их держали в одиночках внизу где-то в казематах Аврората, они встретились в коридоре, когда их вели на суд, и отец, несмотря на грозные окрики авроров и угрожающе направленные на него и жену с сыном палочки, обнял их, прижимая к себе крепко-крепко, потом взял за руки, и так они и шли в зал номер десять для слушания самых серьезных дел. Они не виделись две недели, ровно столько прошло после финальной битвы, битвы за Хогвартс.

Коридор, по которому их вели, был очень мрачен и напоминал подземелье; в держателях, закрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами. Освещение в зале, в который их привели, было тусклое, факельное. Тогда казалось, что это последний свет, который Драко увидит в своей жизни… еще бы немного, еще чуточку подождали, еще бы один раз увидеть солнце и просто подставить лицо дождю.

На нижней площадке зала стояли три кресла с цепями на подлокотниках, готовые по желанию председателя ожить и прикрутить обвиняемых. Драко было не до разглядывания зала, но он все равно заметил, что от площадки трехсторонним амфитеатром поднимаются ряды кресел: справа и слева от обвиняемых предназначенные для зрителей, напротив — для судебной коллегии. На месте Верховного судьи Визенгамота, которое после смерти Дамблдора почему-то оставалось свободным, сидел Кингсли Шеклболт. Краем уха Драко слышал, что тот вроде бы стал Министром магии, возможно, его выбрали также и Верховным чародеем Визенгамота.

Их подтолкнули к креслам. Драко взобрался на холодное и страшно неудобное сиденье, оказавшееся неожиданно высоким, и когда они сели, цепи, как змеи, подползли к ним и защелкнули кандалы вокруг запястий и лодыжек на каждом из них. Рядом вскрикнула мать, в ушах зашумело, то ли это был шум крови, то ли шум толпы – праздных зрителей, которые пришли порадоваться их унижению, на душе стало ужасно тоскливо, противно и мерзко.

Готовясь к худшему, Драко безнадежным взором окинул зал - судя по всему, слушание происходило при полном составе Визенгамота, по крайней мере казалось, что судей в мантиях сливового цвета с вышитой буквой «В» не меньше пятидесяти. Шеклболт лично вел заседание суда; Драко сидел со студеной пустотой в груди и не вслушивался в то, что говорил он и другие маги – все равно ничего хорошего не услышал бы. Насторожился он только, когда уловил знакомую фамилию. Из-за того, что они сидели спиной к залу, им не было видно ни зрителей, ни Поттера, который шел от дверей.

- Мистер Поттер, вы вызвались выступить свидетелем по делу Малфоев. Это так?

- Да, - совершенно спокойный Гарри невозмутимо стоял под взглядом всего Визенгамота и глядящего ему в спину семейства Малфоев.

- Вы пришли сюда по доброй воле или под чьим-то принуждением?

- Абсолютно по доброй воле, мало того, я готов принять Веритасерум, а также дать свои воспоминания, чтобы доказать это.

В зале стало настолько шумно, что председателю пришлось несколько раз стукнуть молотком, призывая к тишине. Драко мельком глянул на мать – скорбная складка у губ, отцовского лица не видно – и опустил голову.

- Мы слушаем вас, мистер Поттер.

- Прежде чем начать, могу ли я обратиться к уважаемому Визенгамоту, господин председатель? - Гарри пристально смотрел в глаза Шеклболту. Удивительным образом слово «уважаемому» в устах Поттера прозвучало синонимом презренному.

В зале волной прошелся заинтересованный шум, и до Драко долетело несколько отчетливых выкриков, видимо, общественности было очень любопытно, что ж там такое хочет сказать Герой Совету Мудрейших.

Гарри холодно смотрел на судей:

- Вот мы снова встретились в том же зале, господа, и при полном, хоть и измененном, составе Визенгамота, только я не сижу там, - Гарри, не оборачиваясь, указал рукой себе за спину, - но точно так же у подсудимых нет защитника. Хотя, возможно, Пожирателям его не положено? – вопросительно уточнил он и, увидев утвердительные кивки некоторых судей, спросил: - Но миссис Малфой – не Пожиратель! Где ее защитник?

Кто-то из древних магов, брызгая слюной, стал кричать, что таким, как она, не положен защитник.

- Вы «объективны», как всегда, вы все, представляющие собой самый мудрый, самый честный магический суд! - голос Поттера уверенно перекрыл карканье старца, недовольно севшего на место и замолчавшего. - Я нахлебался в свое время вашей мудрости и честности, поэтому сам буду защитником Малфоев. Никто из них не будет осужден без доказательств и прямых улик!

На зал упала мертвая тишина, только чуть поскрипывали зачарованные перья. Тихо звякнуло звено цепи, прикрепленной к запястью миссис Малфой, она подалась вперед, с жадной надеждой ловя слова Поттера.

- Они Пожиратели! – выкрикнул полный маг среднего возраста, обращаясь не столько к Гарри, сколько к зрителям.

- Пожиратели в первую очередь – рабы! И рабское клеймо не слишком-то дает возможность сопротивляться хозяину, особенно когда этот самый хозяин угрожает твоей семье! – жестко и уверенно парировал Поттер.

- А не надо было руки под метку подставлять! – выкрикнул тот же маг с видом непогрешимого в своих убеждениях человека, и зал одобрительно загудел.

- Многие совершают ошибки молодости, в которых потом раскаиваются. Что сделали бы вы, - Гарри совершенно невоспитанно ткнул пальцем в сторону крикливого мага, и тот, а вместе с ним несколько других магов, отшатнулся испуганно, словно Поттер держал в руке палочку, - если бы Волдеморт решил избрать своей резиденцией ваш дом? Вы думаете, он вас спросил бы об этом? Или вы полагаете, что он спросил разрешения мистера Малфоя въехать в его имение? Мы говорим о Волдеморте, чье имя до недавнего времени вы боялись даже произнести! И вы считаете, что могли бы оказать ему сопротивление, особенно если бы он угрожал жизни ваших близких?!

- Я бы сражался! – громко сказал маг, чувствуя поддержку зала и суетливо одернув мантию, стараясь не смотреть на Поттера, приосанился.

- Сражался?! – Гарри произнес это таким тоном, что тот втянул голову в плечи. – Тогда почему я не видел вас в битве против Волдеморта и его сторонников? Никого из вас, - он обвел рукой сидящих перед ним чародеев Визенгамота, - за исключением мистера Шеклболта. Где были вы все, когда так нужна была ваша помощь? Когда Хогвартс защищали наравне с учителями и погибали дети. Где были вы?

Драко слушал и думал с тоской, что такое обличение судей вряд ли поможет хоть немного оправдать его самого и родителей. Как бы наоборот не получилось настроить против них весь Визенгамот.

Гарри смотрел на магов и голос его становился тише:

- Вы хороши толпой сражаться с ребенком. Я помню, как сидел там, - он вновь показал рукой назад, - а вы в полном составе рассматривали мое дело, хотя это было всего лишь использование магии несовершеннолетним. Во-первых, я имел право использовать магию для защиты своей жизни и жизни кузена от дементоров; во-вторых, даже если я злоупотребил волшебством в пятнадцатилетнем возрасте, суд не должен был собираться в полном составе в зале для судов над опасными преступниками ради дисциплинарного слушания, да еще и при участии Министра магии. Но ведь Фадж все это и организовал, он хотел, чтобы я был осужден. И подстроенно это было заместителем Министра, тоже судьей Визенгамота, Долорес Амбридж. Именно она послала дементоров в Литтл Уингинг, где я проживал со своими родственниками.