Мы бродили по оранжерее ботсада, слушали экскурсовода, любовались орхидеями, прошлись вокруг бассейна с необычными тропическими водными культурами. Я не знал, сколько Ярослав заплатил за экскурсию, учитывая, что в это время других желающих не было, к тому же это была его инициатива, так что я не считал себя должным. Он с интересом расспрашивал гида и, видимо, так очаровал бедную женщину, что в оранжерее суккулентов она угостила нас плодами кактуса размером с мандарин, но в форме кактуса, лилового цвета с белой, крупитчатой словно снег мякотью и нежным кисло-сладким вкусом.

Ну что ж, экскурсия оказалась познавательной, но здорово утомила меня – я никогда не интересовался флорой, поэтому всю дорогу к усадьбе проспал.

Проснулся я от звука открывающейся двери и радостного возгласа Глеба:

- Кто у нас тут?!

Я повернул голову и заулыбался, Глеб отстегнул меня и вытащил из машины, одарив сокрушительными объятьями, но слава Богу, не стал целовать.

- Как съездил, Никита?

- Дай человеку в себя прийти, - недовольно проворчал Ярослав, в руках он держал мой рюкзак.

- Отлично, Глеб, - расцвел я, забирая у Яра рюкзак. – А как вы тут?

- По тебе скучали, все глаза проплакали, - изрек подошедший к нам Флорентий.

- Да что вы?! – воскликнул я и засмеялся.

Он не слишком искренне улыбнулся в ответ, и пока Ярослав разговаривал с Глебом о негодяях-строителях, которые помяли куст калины, я отчалил в усадьбу. Я шел и улыбался, вдыхая чистый свежий воздух, в теле появилась небывалая легкость, редкий случай – мне захотелось петь. Ощущение, что я дома, было сильнее, чем когда я действительно был дома.

Я принял душ, переоделся, сменил очки и направился в архив, где, свернувшись клубком на моем стуле, меня встречал Рурсус. Радостно улыбаясь, я погладил его по блестящему меху спинки и почесал за ухом. Мне очень хотелось спросить у него, что он собой представляет, есть ли в нем частица души первого хозяина усадьбы, хотя я был в этом уверен, но я побоялся разрушить неловким вопросом те устоявшиеся у нас отношения.

- Тебя сегодня кормили? – спросил я, наглаживая шелковую шубку. – А я тебе подарок привез.

Кот заинтересованно посмотрел на меня своими зелеными глазами.

- Он в комнате, - пояснил я и типа невзначай поинтересовался: - А ты случайно говорить не можешь?

Мне показалось, что в его глазах мелькнуло удивление.

- Ну мало ли, вдруг ты читал или слушал «Руслана и Людмилу», как там… и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом; идет направо - песнь заводит, налево - сказку говорит, - процитировал я. – Или, может, Пушкин вообще этого кота с тебя писал, а?

На его мордочке ясно читалось «Ты дебил?». Он выскользнул из-под моей руки и, махнув хвостом, направился в сторону выхода.

- Ну как хочешь, - пробурчал я, принимаясь за работу.

А ведь как было бы здорово, окажись Рурсус говорящим: сколько он мог бы поведать из первых рук… лап о том, что происходило в усадьбе за прошедшие двести лет.

Вскоре после ухода кота в архив заглянул Ярослав.

- Никита… - он удивленно оглядел мой халат, - ты чего это сюда забрался? Обед же.

После полета, оранжереи и почти двухчасового сна в машине я чувствовал себя несколько заторможенно, даже душ не помог.

- Эм, может, я сначала поработаю, нагуляю аппетит? – предложил я, с тоской глядя на полки с бумагами и стараясь не думать о том поцелуе.

- Нет уж, ты его нагулял еще в ботсаду. Давай, снимай свой рабочий прикид и пошли, тем более что у Руслана днюха.

Что-то у нас сплошные праздники: я прямо с бала на бал попал.

- А подарок? У меня ж нет ничего, - я неспешно снял халат и пристроил его на спинку стула.

- Ни у кого нет, мы деньгами скидываемся, так что ты можешь свою долю добавить в конверт к остальной сумме.

Мне это вполне подходило.

Примечание к части Попалась мне вот такая интересная запись, думаю, Никита тоже в ворохе архивных бумаг мог бы такое найти. По тексту оно мне вроде ни к чему, но не могла не поделиться))

1928 год. Замена буржуазных названий кулинарных блюд на пролетарские:

http://s003.radikal.ru/i202/1408/ec/06497384c1fb.jpg

http://s014.radikal.ru/i327/1408/c2/fcace4b4d833.jpg

Яблочные блины http://i004.radikal.ru/1408/46/a8e3e5a48cb7.jpg

Глава 11

На праздничный стол это однозначно не тянуло, особенно после маменькиного: Руслан сварил борщ, а на второе – макароны с котлетами, была, правда, нарезка из колбасы, сала и сыра, ну и горы свежих овощей. Для обеда более чем достаточно, а вот для обеда, на котором непрерывно льется вино, домашнее, сухое, пьющееся словно вода, закуски маловато. Вроде вино не крепкое, а выпил пару-тройку стаканов, и в мозгах уже легкая расслабленность. Даже утренний поцелуй Ярослава, который я фантомно постоянно ощущал на губах, наконец-то начал выветриваться.

На десерт Руслан притащил огромный, килограммов в десять, арбуз. Стоило ему воткнуть нож, как по полосатому боку арбуза зазмеилась трещина. Руслан нарезал его огромными кусками, сразу раскладывая по тарелкам. Я смотрел на свой кусок и не представлял, как же мне его есть: дома мама всегда срезала корку, мякоть освобождала от косточек и нарезала на небольшие кусочки, которые очень удобно было накалывать вилкой. С такой операцией я бы справился и сам, но все как ни в чем не бывало откусывали сочную мякоть прямо от куска, и мне не хотелось, словно я какая-то принцесска, разрезать свой кусок на маленькие и есть их вилкой. Если все могли так есть, то и я смогу. Я откусил розовую хрустящую мякоть, и сладкий сок сразу же потек по рукам, мне пришлось незаметно слизнуть его с запястий, чтобы не изгваздаться по самые локти. Каждый раз, когда я кусал арбуз, сок бежал по рукам, и я его незаметно слизывал, чувствуя страшную неловкость от своего поведения, маман так вообще бы кондрашка хватила, если бы она меня сейчас увидела.

Я так увлекся, что перестал следить за остальными, да и как тут уследишь – у меня сок убегает, и, услышав резкий тон Ярослава, сидевшего напротив, с удивлением поднял на него глаза.

- Я все понимаю, ребята, но у нас на территории чужие! Кто сейчас дежурит?

Думаю, он и так прекрасно знал, кто дежурит, но Максим тут же подскочил: