Следующие выборы прошли в Гондурасе в 1981 году. Президентом стал Роберто Суасо Кордова, сельский врач и бывалый политик. Реальная власть, однако, оставалась в руках военных, в частности, у крайне амбициозного генерала Густаво Альвареса. США это устраивало, ведь Альварес был ярым противником коммунизма и презирал Сандинистское движение, которое не так давно пришло к власти в соседней Никарагуа. Когда администрация Рейгана потребовала превратить Гондурас в опорный пункт для мятежников, известных как «контрас» и действовавших против сандинистов, Альварес охотно согласился. Вскоре сотни «контрас» разместились в лагерях вдоль границы с Никарагуа, а тысячи американских солдат прилетали и улетали с авиабазы «Агуакате», расположенной неподалеку. В период с 1980-го по 1984-й военная помощь Штатов Гондурасу возросла с четырех до семидесяти семи миллионов долларов в год.
Повстанцы сместили генерала Альвареса с поста президента в 1984 году, однако репрессии не прекратились. Целей было две: поддержка «контрас» и подавление инакомыслия в самом Гондурасе. Чтобы достичь последнего, армия создала тайный отряд под названием «Батальон 3-16», который получал поддержку ЦРУ, а также располагал подпольными пыточными и выполнял задания, связанные с похищениями и убийствами. Самой влиятельной фигурой в стране в тот период был американский посол Джон Негропонте, что игнорировал все призывы остановить бесчинство.
Пока бушевала война, Гондурас не мог прийти к демократии. Жители подвергались ужасному террору со стороны своего же правительства. Однако война вызвала последствия, ставшие заметными лишь по прошествии многих лет. В восьмидесятые годы тысячи бедных семей бежали из Гондураса, и многие оказались в Лос-Анджелесе, где подростки стали присоединяться к жестоким уличным бандам. В девяностых большинство этих молодых людей депортировали в Гондурас. Вскоре молодые люди создали и у себя на родине подобие тех кровавых банд, в которых состояли в Лос-Анджелесе.
Эти ужасные изменения в жизни Гондураса отчасти были результатом вмешательства со стороны США, и они символизируют невообразимые последствия кампаний по свержению властей. В начале двадцатого века американцы свергли правительство Гондураса, чтобы дать банановым компаниям возможность свободно зарабатывать деньги. Десятилетиями эти компании приводили к власти людей, пресекавших все попытки страны развиваться. В восьмидесятых годах, когда в Гондурасе наконец появились первые признаки демократии, США не позволили ей окрепнуть, потому что это угрожало антисандинистскому проекту, на котором помешался Вашингтон. Именно в этот период тысячи гондурасских детей оказались в Лос-Анджелесе, где многие из них попали в криминальную среду и позже привезли ее домой. Гондурас, беднейшая страна, где в среднем человек зарабатывает менее трех тысяч долларов в год, оказался не готов к подобной чуме и утонул в страшных несчастьях.
Никто не знает, как жил бы Гондурас, если бы не вмешались Штаты. Одно бесспорно: США стали решающей силой в Гондурасе, и теперь эта страна погрязла в кошмарной бедности и насилии. Вина частично лежит и на самих гондурасцах, однако американцам не избежать стыда.
Трагические события 1898 года сделали США мировой державой. В начале двадцатого столетия она начала развивать свою новооткрытую политическую силу. Первыми результат ощутили страны Карибского бассейна. Как только Штаты решились на постройку межокеанического канала, они почувствовали необходимость контролировать происходящее в соседних государствах. «Разумеется, построив канал, мы должны поддерживать порядок и на прилегающих территориях», – заявил в 1906 году военный министр Элиу Рут.
Большинство стран на этих «прилегающих территориях» все еще искали свое место в современном мире. С точки зрения США в них постоянно царила смута. Американцы пришли к выводу, что если они «наведут порядок» на несчастных землях, то убьют двух зайцев: создадут экономически выгодную ситуацию для себя и одновременно воспитают примитивные, на их взгляд, и жаждущие наставлений народы. Охваченные всеобъемлющей мыслью о собственном «предназначении», американцы убедили себя, что их влияние за рубежом может быть лишь позитивным, а те, кто его отвергает, – враги.
«Все, чего желает наша страна, – это счастья и процветания для остальных государств на континенте, – объявил Теодор Рузвельт, – однако эти государства не могут таковыми стать, пока на их землях беспорядки, а они сами не относятся к приезжим с должным уважением».
«Приезжими» были предприниматели из США. Страны, что не ограничивали их свободу действий, считались прогрессивными и дружественными, остальных превращали в изгоев и цели для интервенций. Первая волна американского экспансионизма закончилась с уходом Тафта с поста президента в начале 1913 года. К тому времени США завладели Пуэрто-Рико и Филиппинами, а также взяли Кубу, Никарагуа и Гондурас под более или менее официальный протекторат. Благодаря серии политических и военных маневров, США получили контроль над Карибским бассейном. Вдобавок они аннексировали два необитаемых, но удобно расположенных атолла в Тихом океане, Уэйк и Мидуэй, и острова, известные как Американское Самоа. В каждом из этих мест США открывали военно-морские базы, ставшие ценным фактором в переброске войск в любую точку света.
«Нынешние времена вынуждают нас объединяться, – заявил сенатор Лодж. – Маленькие государства – это прошлый век, у них нет будущего».
Главы этих маленьких государств, например Хосе Сантос Селайя в Никарагуа или Мигель Давила в Гондурасе, понимали, что влиятельные лица из Вашингтона считают их независимость страшной угрозой. Свержение этих лидеров обозначило конец периода, во время которого Центральная Америка двигалась к основательным социальным изменениям. Эти президенты мечтали, что их феодальные сообщества станут современными капиталистическими государствами, однако американская интервенция положила конец подобным проектам.
Экспансия поставила перед США сложный вопрос, который терзал многих колонизаторов. Если позволить подчиненным странам развивать демократию, то они начнут действовать в своих интересах, а не в интересах Штатов, и американское влияние сойдет на нет. Упрочение этого влияния и было в первую очередь причиной интервенций. Американцам пришлось выбирать: или позволить этим странам стать демократическими, или удерживать власть. Решение они приняли без колебаний.
Если Штаты были бы дальновиднее, они нашли бы способ влиять на сторонников реформ на Кубе, Пуэрто-Рико и Филиппинских островах, в Никарагуа и Гондурасе. Таким образом в этих странах установился бы относительный порядок. Результата было бы два. Во-первых, людям не пришлось бы жить и умирать в такой нищете. Во-вторых, перестали бы возникать конфликты, которые время от времени вынуждали США идти на новую интервенцию. Борцы за независимость родины выступали против правительств, которых считали ставленниками иностранных властей. В двадцатом веке многих мятежников вдохновляла американская история, принципы и демократическая полемика. Однако они критиковали Штаты и стремились уменьшить или устранить их влияние. Подобную непокорность американские лидеры терпеть не собирались. Раз за разом они подавляли сопротивление.
Курс, что взяли Штаты, принес огромную власть и богатство, но медленно отравлял политический климат в странах, которые он затронул. Спустя десятилетия многие их жители пришли к выводу, что демократическая оппозиция не имела ни малейшего шанса на успех, так как США были твердо настроены против. Подобная ситуация вызвала более радикальные меры. Если бы на Кубе в 1952 году не отменили выборы, если бы такие кандидаты, как молодой Фидель Кастро, смогли получить должности на государственной службе и использовать демократические институты, чтобы улучшить ситуацию на Кубе, там никогда бы не установился коммунистический режим. Если бы США не поддерживали диктаторов в Никарагуа, в восьмидесятых против них не выступило бы левацкое сандинистское движение.
