— Это же наши! — ахнул Терсит. — Вот, точно вижу — наши… Эй, люди, эй, проснитесь!
Молодой первым поднял голову и привстал, опираясь на руки. Его лицо было облеплено мелким крошевом гальки, через левую щеку тянулась косая ссадина и ниточки крови ползли от нее к подбородку.
Он всмотрелся, видя лишь две темные фигуры — заходящее солнце было как раз за спиной Ахилла и Терсита.
— Не убивайте нас, троянцы! — сказал он хрипло. — Или убейте меня одного: мой старый отец не участвовал в штурме Трои и отговаривал от этого царей. Хотя бы его пощадите!
— Антилох! — воскликнул Ахилл, узнав голос молодого воина раньше, чем разглядел его лицо. — И… Нестор?! Морские духи! Да как вы попали сюда?!
Антилох тоже узнал своего базилевса и вскочил на ноги, хотя его шатало от слабости и усталости.
— Нет! — крикнул он в отчаянии. — Не надо! Разве я не служил тебе, не прекословя ни в чем? Разве я был в чем–то хуже любого из твоих воинов, богоравный Ахилл? Зачем ты пришел за мной?!
— Перестань! — Пелид понял, в чем дело, и спешил разуверить юношу, от страха совершенно потерявшего голову. — Я знаю, кем ты меня считаешь, но я…
— Не лишай меня жизни! — вновь крикнул Антилох, скользя на камнях и отступая спиной вперед. — Без меня погибнет отец, а он ведь любил тебя!
— Антилох, как тебе не стыдно!
Это произнес старый Нестор, от шума тоже проснувшийся Он привстал на колени и почти спокойно наблюдал за происходящим.
— Неужели ты не видишь, что он живой? — воскликнул мудрый старик, успокаивая сына. — Тень мертвеца не могла бы перевернуть лодку. И потом, смотри: у него перевязано колено, и на повязке выступила кровь. Тени не источают крови. Он живой, говорю тебе!
— Колено я расшиб, ворочая плиты в зале титанов… — улыбнулся Ахилл.
— Да живой он, можете проверить! — вмешался Терсит, хватая Пелида за локоть. — Вот, я же его трогаю!
Антилох, наконец, пришел в себя.
— Но… Если так, то… Ахилл, прошу тебя, дотронься и до меня! Я не хочу сомневаться!
Некоторое время спустя они все вместе уселись возле костра, разожженного царицей Гекубой. Нестор и его сын жадно ели жареную рыбу и ореховые лепешки. Когда же они немного пришли в себя, старик сам, не дожидаясь вопросов, стал рассказывать:
— Когда Троя пала и наши воины, почти все пьяные и одуревшие от крови, стали грузить добычу на корабли, началась ссора. Многие начали припоминать мне, что я не одобрял плана Агамемнона и Менелая врасплох захватить Трою…
Когда мы вышли в море, вновь разгорелся спор, и тут кто–то из воинов стал кричать, что меня надо лишить моей части добычи, потому что я не штурмовал город и хотел помешать им… Я пытался их образумить, но в море они еще напились — на судне было несколько бочек вина… Корабль Неоптолема оказался далеко впереди, остальные базилевсы еще дальше, а на нашем корабле заправлял кормчий Ликон, который всегда меня не любил. Он назвал меня «старым трусом и предателем». Я не мог не возмутиться. Но сказал лишь несколько резких слов. И тут воины кинулись на меня.
— Я пытался защитить отца, — подхватил Антилох, — но их было много. Его ударили раз и другой и сбросили в море. Я кинулся за ним, и пока отец приходил в себя, поддерживал его на воде. Берег был уже очень далеко, мы думали, что утонем, тем более, что начался шторм, но тут мы увидели в волнах обломок мачты. Возможно, это наш корабль не выдержал бури, может, другой.
Нам с отцом удалось спастись, ухватившись за эту мачту. Когда утром шторм утих, мы увидали, что нас принесло назад, к Троянской бухте.
— Я понял, что боги карают нас за гибель великого города, — сказал Нестор печально. — Мы с сыном были полуживые от холода и усталости… Нам нечем было развести огонь, и идти мы не могли. Набрали устриц и съели их сырыми. Потом увидели лодку, забрались под нее и сразу уснули. Вот и все. Если вы позволите нам здесь остаться, хотя бы какое–то время, мы постараемся быть полезными вам.
— Конечно, оставайтесь! — сказала Гекуба, ласково подавая старику чашку с немного разбавленным водой хлебным вином. — Верно, Гектор, пусть остаются?
— Двое здоровых мужчин для нас сейчас — дар богов, — ответил Гектор.
За день ему стало настолько лучше, что вечером он с помощью Ахилла сумел выйти к костру и полулежал на травяной подстилке, наслаждаясь свежим морским воздухом после продымленного тесного шатра. Ступать на поврежденную ногу троянский герой еще не мог, она сильно болела, но остальные раны заживали быстро и уже не вызывали опасений.
— Надо готовить лодку, братец, — сказал он Ахиллу, вновь называя его так, как когда–то звал погибший друг. — Утром отправимся к Агелаю. И хорошо бы, погода продержалась до полудня — к вечеру, думаю, опять заштормит — видишь, какие облака?
— Я помогу с лодкой! — сказал Антилох, доедая свой ужин и залпом допивая вино.
— Тебе надо отдохнуть, — возразил Ахилл. — Пентесилея мне поможет. И Троил с Терситом. А ты побудь у костра с царицей и посторожи шатер.
За ночь они сумели сделать некое подобие весел. Простой и остроумный способ их изготовления предложил Антенор — ему случалось видеть такие приспособления у варваров. В одной из соседних рощиц срезали несколько прямых стволов ореха с развилкой на высоте в пять–шесть локтей, очистили от веток и коры, а получившиеся в конце каждой палки рогатины обтянули кусками конской шкуры, прошив их ремешками. Такой «лопастью» вряд ли можно было оттолкнуться от дна или от берега, но для этого годился и другой конец весла, а грести при достаточной сноровке труда не составляло.
Утром, пока Ахилл и Пентесилея проверяли лодку, спускали ее на воду и подгоняли поближе к шатру, Крита с Троилом, придумавшие нести дежурство вдвоем, заметили на равнине нескольких лошадей. Юная амазонка заявила, что легко их поймает. Лошади могли пригодиться, и Гектор, у которого девочка спросила разрешения отлучиться, кивнул: «Лови!»
Меньше, чем через час Крита прискакала на вороном коне, ведя в поводу еще одного коня и двух кобыл. Лошади были не оседланы, но взнузданы, что очень помогло амазонке. Вероятно, во время штурма Трои скакуны убежали из горящего города.
Этой находке больше всех обрадовался Ахилл: в огромном вороном жеребце он сразу узнал своего Рея. Красавец–конь тоже узнал героя, потянулся к нему мордой и довольно зафыркал.
— Если бы еще и Тарк нашелся! — воскликнул Пелид и в задумчивости замолчал.
— Думаешь, его убили? — спросила Пентесилея.
— Не думаю. Его взял Гектор, когда… когда был убит я. Тарк жил во дворце, в покоях Андромахи. Во время штурма его не видели ни Гектор, ни Троил. Ахейцы едва ли убили бы мою собаку. Но он мог убежать на поиски Андромахи, которую очень любил и которую я когда–то приказал ему охранять. Он мог найти ее и мальчика. Если так, то он и сейчас с ними.
— Это поможет нам искать их! — воскликнула амазонка обрадованно, — рабов ахейцы увезли много, а второго такого пса нет!
Герой быстро посмотрел на нее.
— Ты что, хочешь тоже отправиться на поиски?
— Но ты же сказал, что поедешь с Гектором. А я не хочу больше расставаться с тобой. Никогда! — И тут же она добавила, опуская глаза:
— Если только ты позволишь мне, муж мой!
Ахилл поцеловал ее.
— Я тоже не хочу тебя оставлять. И знаю, что ты выдержишь любую дорогу. Хорошо.
Перед тем, как отправиться к хижине Агелая, Ахилл пошел взглянуть на курган Патрокла. Ему нечего было принести в жертву, он шел туда лишь проститься. Героя не удивило, что рядом с именем покойного друга на камне было выбито и его собственное: ахейцы не сумели предать его тела костру, но все же почтили его память надписью. В вершину кургана острием вниз было вкопано копье героя — если его доспехи и меч были желанны многим ахейским героям, то «пелионским ясенем» не смог бы владеть никто, и его оставили здесь. Ахилл обрадовался этой находке и, ухватившись за могучее древко, легко вытащил копье. Железный наконечник не успел заржаветь.
Лодка была готова. Гекуба с Еленой и Авлоной увязали в овечьи шкуры весь небогатый скарб обитателей шатра, немного оставшегося мяса и лепешек, сняли и сам шатер и бережно свернули — никто не знал наверняка, цело ли жилище старого пастуха. Все это было погружено в пригнанное к берегу суденышко. Потом Ахилл со всей осторожностью перенес в лодку Деифоба. Антенор попытался встать, но, не сделав и двух шагов, зашатался и побелел: две раны в груди и рана в боку едва закрылись, и лучше было не рисковать. Терсит с Антилохом подставили богатырю сцепленные «креслом» руки и мигом доставили его к лодке. Что до Гектора, то ему уже сильно полегчало и, если бы не поврежденная нога, он сумел бы, пожалуй, дойти и сам.
