Торговец открыл было рот, чтобы продолжить, но у Хиро не было никакого желания слушать его обличительные речи.

— Мицунага-сан приказал ему найти тебя, — сказал Хиро, — и как можно скорее вернуться в Киото.

— Ну, он этот приказ воспринял довольно серьезно, — ответил Луис. — К тому времени, когда я приехал в Оцу, его уже и след простыл.

— Послов господина Оды видел? — поинтересовался Хиро.

— Они еще не доехали до Оцу. По словам трактирщика, их гонцы еще не появлялись.

— Ты спрашивал? — выказал удивление Хиро.

— Конечно, спрашивал, — хохотнул Луис. — Мне не хотелось, чтобы какой-нибудь слишком усердный самурай попытался захватить оружие, предназначенное для сёгуна.

Хиро задумался над полученными новостями. Часто путешествующие самураи отправляли вперед себя гонцов, чтобы те зарезервировали достаточно мест на постоялых дворах. Если гонцы господина Оды еще не добрались до Оцу, значит сама процессия находится в нескольких днях пути от Киото.

Луис огляделся.

— Ты не ответил на мой вопрос. Почему отец Матео отдыхает в такой час? Он заболел?

— На него напала соседская собака, — ответил Хиро. — Он поправится, но ему нужен покой.

— Я знал, что это чудовище нападет на кого-нибудь, — нахмурился Луис. — Ты убил её?

— Меня не было рядом.

Луис отклячил верхнюю губу, обнажая зубы.

— И это тебя остановило? Я думал, вы самураи понимаете толк в возмездии.

— Возмездие — это ответ на противоправные действия со стороны человека, — ответил Хиро. — Самурай не бросает вызов собаке.

— Её владелец должен заплатить компенсацию.

— С этим делом отец Матео разберется сам, когда поправится, — сказал Хиро, зная, что священник никогда не потребует и не возьмет никаких денег.

— Ты меня извини, — сказал Луис, — но у меня есть еще пара часов, чтобы поспать перед встречей с господином Мицунагой.

Он посмотрел на Ану, словно только сейчас заметил её присутствие.

— До полудня меня не беспокоить.

Когда торговец доковылял до своей комнаты, Хиро вышел из дома и поспешил в сёгунат.

Судя по словам Луиса, Акира с Деном вернулись в Киото прошлой ночью. Мальчишка, вероятно, совсем не спал, но Хиро не терпелось выслушать его версию произошедшего в ночь гибели Сабуро. Главное, что ему нужно было выяснить, могла ли любовь превратить юношу в убийцу.

Толпа самураев в полных доспехах выстроилась на деревянном мосту, ведущему к сегунату. Сначала могло показаться, что они, как и другие просители, ждут своей очереди, но когда Хиро присмотрелся, стало понятно, что воины стоят лицом на улицу, а не к воротам.

Самурайская стража вместо своей обычной декоративной одежды была облачена в боевые доспехи. На каждом был надет шлем, а на некоторых — сарубо — доспехи на щеках, защищающие нижнюю челюсть.

Хиро почувствовал напряженность, висящую в воздухе, словно стражники ожидали, что в любой момент улицы заполнят орды нападающих. Вероятно, люди господина Оды проехали мимо Оцу и прибыли в Киото раньше времени.

Синоби чуть притормозил и подошел к воротом небрежной походкой, чтобы дать самураям время заметить его приближение.

— Стоять! — приказал стражник. — Ближе не подходить. Назовите свое имя и дело.

Хиро остановился примерно в десяти футах от деревянного моста, ведущего к воротам, затем поклонился.

— Меня зовут Мацуи Хиро. Сёгун приказал мне расследовать убийство Асикаги Сабуро. Я пришел, чтобы продолжить свою работу.

— Подойдите, — сказал стражник.

Хиро дошел до края моста. Когда он приблизился на расстояние, с которого было вполне удобно разговаривать, стражник продолжил:

— Быстро же курьер до вас добрался.

— Кто-то отправлял послание? — спросил Хиро.

— Полчаса назад, — ответил самурай. — Послания я не видел, но, учитывая произошедшее самоубийство, полагаю, в нем была просьба о вашем присутствии.

Покалывание пробежало вниз по позвоночнику Хиро и поселилось где-то в животе. Он ненавидел, когда ситуация заставала его врасплох, особенно если от неё веяло опасностью.

— Боюсь, я разминулся с курьером, — сказал Хиро.

Самураи часто использовали самоубийство в качестве искупления за какое-нибудь гнусное преступление. Однако Казу прошлым вечером не выглядел склонным к суициду. Женщины иногда тоже убивали себя по причине несчастной любви, но, даже почти не зная Джун, Хиро сомневался, что это она. Он не понимал, кто и зачем покончил жизнь самоубийством.

Текли секунды. Хиро хотелось бы, чтобы стражник все объяснил и избавил его от неприятных вопросов.

Тот в свою очередь разглядывал улицу.

— Вероятно, курьер не увидел вас на дороге. — Было похоже на то, что он не знает, что делать дальше.

— Могу я увидеться с Миёси Акирой? — спросил Хиро.

— Поскольку вы участвуете в расследовании, не думаю, что вам нужно ждать Миёси-сан. — Стражник кивнул одному из напарников. — Пожалуйста, проводи Мацуи-сан в конюшню.

— В конюшню?

— Да, — ответил стражник. — Я бы объяснил, но это не мое дело.

Хиро последовал за вторым стражником, молча проклиная его за неспешность.

Вероятно, это либо Масао, либо Ден. Ни один самурай не убил бы себя в конюшне, а смерть простолюдина объяснила бы неспешность сопровождающего. Хиро постарался не гадать, кто из мужчин покончил собой. Он предпочел подождать и увидеть все самому.

У входа в конюшню стояли вооруженные самураи. Они переминались с ноги на ногу, словно желая поскорее уйти с места происшествия. Хиро находил забавным тот факт, что некоторые самураи чувствовали себя неуютно рядом с трупом.

Пересекая двор, синоби поднял взгляд на небо. Грозовые тучи заволокли небо и на завтра обещали принести дождь. Хиро почти чувствовал запах капель, готовящихся пролиться на землю.

Из конюшни вышел Акира и поклонился:

— Доброе утро. Вижу, вы получили мое сообщение.

Хиро поклонился в ответ.

— Боюсь, это не так. Вероятно, я разминулся с курьером. Я шел, чтобы поговорить с Деном.

— К сожалению, теперь это невозможно. — Акира махнул, приглашая Хиро следовать за ним, и повернулся к конюшне.

Переступив порог, синоби увидел тело, свисающее со стропил.

Он шеи трупа вверх бежала веревка, цепляясь за потолочную балку у края возвышения, где обычно спали Масао с Деном. Тело болталось у самого края платформы. Оно казалось безвольным, но уже начало твердеть.

Труп принадлежал юноше лет двадцати или около того. Волосы парня были коротко острижены, а на переносице виднелся шрам. Хиро очень четко его увидел. Он выделялся, бледный и блестящий, на фоне серого цвета, в который окрасился сам нос.

В дальнем конце деревянной платформы сидел Масао. Он обхватил голову руками, а плечи его поникли, хоть и не дрожали. Когда Хиро вошел, Масао поднял взгляд. В покрасневших глазах конюха Хиро увидел отчаяние.

Однако у Масао хватило сил встать и поклониться.

Хиро перевел взгляд с конюха на висящее тело, которое медленно вращалось на веревке. Он втянул воздух, но пахло только лошадьми, сеном и кожей. Труп еще не начал разлагаться.

— Это Ден? — спросил Хиро.

Масао сжал челюсти и кивнул. Он тяжело сглотнул, но ничего не сказал. Потом умоляюще посмотрел на Акиру.

— Пожалуйста, Миёси-сан, могу я его снять?

— Нет, — ответил Акира. — Мацуи-сан, я бы хотел, чтобы вы подтвердили, что это самоубийство.

Хиро перевел взгляд с самурая на труп.

— А этому требуется подтверждение?

— Формальность, конечно, — согласился Акира, — но раз уж вы здесь, было бы крайне невежливо ставить в этом деле точку без вас.

Хиро отступил к двери и окинул взглядом всю сцену.

На полу конюшни под странным углом лежали три тюка сена. Мальчишка, вероятно, свалил его на платформу, забрался сверху, чтобы закрепить веревку, потом пинком отбросил тюки, чтобы завершить начатое.

Хиро мысленно замерил высоту и расстояние. Учитывая рост Дена и высоту стропил, три тюка были в самый раз. Представшая сцена действительно была похожа на самоубийство.