Хиро перевел взгляд на Гиндзиро, хозяина магазина, стоящего в нижней части позади деревянной стойки и протиравшего медового цвета дерево в ожидании посетителей. Позади Гиндзиро была видна дверь, ведущая на кухню, где жена и дочь сакэвара готовили еду. Сама сакэварня и склад находились за помещением кухни, хотя там Хиро никогда не бывал. Норэн цвета индиго висели в узком дверном проеме, скрывая личные комнаты.

Когда Хиро приблизился к прилавку, Гиндзиро поднял взгляд. Он улыбнулся и поклонился, хотя его обычного приветствия не последовало. Хиро поклонился в ответ. Он знал, Гиндзиро не хотел будить нищего монаха, спящего в противоположном углу магазина.

Акира с отцом Матео присоединились к Хиро у прилавка. Все трое опустились на колени и протянули мечи к столешнице.

— Добрый день, Мацуи-сан. — Гиндзиро принял катану Хиро и положил ее в деревянный шкаф, где хранились мечи посетителей. Обернувшись, он поймал взгляд Хиро и приподнял брови в молчаливом вопросе.

Синоби посмотрел на Акиру. Хиро старался всегда обратить внимание на высокий статус отца Матео, но Акира мог обидеться, если бы торговец поприветствовал иезуита первым.

Гиндзиро поклонился самураю и с уважительным приветствием принял его меч. Спустя мгновение, он повторил тоже самое в отношении отца Матео.

Разместив все три меча по своим местам, Гиндзиро спросил:

— Могу я предложить вам сакэ и закуски?

Отец Матео открыл было рот, но Акира его опередил:

— Нет, спасибо. Мы здесь по делам сегуната.

От лица Гиндзиро отлила вся краска. Он снова поклонился, но в этот раз гораздо ниже.

— Чем я могу помочь сёгуну?

— Где Ито Казу? — поинтересовался Акира.

Взгляд Гиндзиро метнулся к Хиро. Синоби едва заметно кивнул, хотя и задавался вопросом, с чего бы сакэвару искать его одобрения, чтобы ответить на вопрос. Гиндзиро не знал о том, кто Хиро, или Казу, на самом деле. Ему они были известны только в качестве постоянных покупателей.

— Боюсь, я не знаю, — сказал Гиндзиро, — но если вы подождете, думаю, он появится через час или два.

Исходя из ответа, Хиро понял, Гиндзиро знает больше, чем сказал Акире.

— С чего вы так решили? — спросил самурай. — Вы видели его?

Гиндзиро улыбнулся и покачал головой.

— У нас нет предварительной записи. Ито-сан часто выпивает здесь по вечерам. Я жду его каждый день, хотя, честно говоря, он не всегда приходит.

— А прошлой ночью он здесь был?

— Ито-сан был здесь прошлой ночью, — Гиндзиро воспользовался формальным ответом, не отводя при этом глаз от лица Акиры, хотя обычай требовал, чтобы он избегал прямого зрительного контакта.

Сакэвар великолепно играл роль подчиненного, полагая, что прекрасно знаком с правилами этикета, чтобы суметь скрыть ложь. Хиро сомневался, что Акира это заметил, но синоби слишком часто пользовался этой уловкой, поэтому с легкостью ее распознал.

— Во сколько он пришел? — спросил Акира. — Как долго оставался здесь?

Вопросы пролетели по молчаливому магазину, словно конские копыта по камню.

Хиро услышал позади шелест ткани. Проснулся монах.

Гиндзиро вежливо улыбнулся:

— Он пришел после заката. Прошу прощения, но я не заметил точного времени. Не всегда удается расслышать входной колокольчик, когда в магазине довольно людно.

— Как долго он оставался здесь? — повторил Акира.

Прежде чем Гиндзиро успел ответить, Хиро услышал глухой удар и вскрик.

Акира дернулся в сторону звука, потянувшись к вакидзаси, висевшему на поясе. Отец Матео последовал его примеру, но Хиро оборачивался куда медленнее. Он уже знал, что случилось. Монах скатился с настила и упал на улицу.

Над краем пола показалась лысая голова.

— Сэр, вы ранены? — крикнул отец Матео.

Монах моргнул и стал похож на сову. Он поднял взгляд и дотронулся до лба, словно проверяя, правда ли идет дождь. Когда он бросил взгляд обратно в магазинчик, его рот ощерился беззубой улыбкой.

— Хиро-сан! — Он махнул тощей рукой и закачался на ногах.

Акира посмотрел на Хиро:

— Вы знакомы?

— Его зовут Сукэ, — ответил Хиро, — он знает всех посетителей Гиндзиро.

Хиро последовал за отцом Матео и помог ему водрузить Сукэ обратно в сакэварню.

— Я просто спал. — Брови Сукэ взметнулись вверх, словно пытаясь сбежать со лба монаха. — Но они меня столкнули!

— Сомневаюсь, что демоны стали бы скидывать старика с настила. — Хиро опустился на колени рядом с ним и заглянул монаху в глаза. — Вы в порядке?

Взгляд Сукэ метнулся к прилавку.

— Ничего такого, что нельзя было бы исцелить порцией сакэ.

Гиндзиро посмотрел на монаха и покачал головой. Он считал Сукэ легкой досадой, но никогда не рискнул бы вызвать недовольство ками, прогнав старого монаха на улицу.

— Могу я купить вам чашечку? — Хиро уже знал ответ, но вопрос был некого рода игрой, а ответ Сукэ позволит ему не упасть в грязь лицом.

— Чашка поможет немного, — сказал Сукэ, — но целая бутылка пошлет на тебя тысячу благословений.

Хиро кивнул. Монах был в полном порядке.

— Гиндзиро, — окликнул синоби хозяина, — принесите бутылку для Сукэ и еще миску риса с мясом.

Сакэвар вздохнул и исчез в кухне.

Отец Матео, ни слова не говоря, вернулся к прилавку.

Хиро повернулся, чтобы пойти за ним следом, но на его руку легла ладонь Сукэ. Тонкие пальцы монаха обладали удивительной силой.

— Если речь о неприятностях, — прошептал Сукэ, — я могу поклясться, что Ито Казу был здесь всю ночь.

Хиро сомневался, что клятва Сукэ убедит хотя бы ребенка, не говоря уже о сёгуне, но он оценил предложение. Синоби вернулся к прилавку, а Сукэ уселся на пол, скрестив ноги.

— Часто ты покупаешь ему еду? — спросил отец Матео.

Хиро пожал плечами:

— Так он не пускает слюни в мою.

Гиндзиро вернулся и поставил на столешницу две миски. В одной исходил дымком курган риса, а в другой лежали маринованные овощи и пять толстых ломтиков жирной свинины.

Сакэвар не любил Сукэ, но никогда не шел против клиента, который платил за еду.

Хиро перевел взгляд с миски на Гиндзиро.

Мужчина вздохнул и наклонился еще ниже. Разогнувшись, он поставил рядом с мисками бутылку и чашечку размером с яйцо для сакэ. Хиро одобрительно кивнул и понес еду с выпивкой монаху.

Сукэ от восторга захлопал в ладоши.

— Тысяча благословений на тебя, Хиро-сан.

Монах одну за другой опрокинул две чашки, вытер губы и вытащил из-под своей грязной рясы пару палочек.

Хиро вернулся к прилавку, когда Сукэ принялся за овощи.

Акира уже возобновил допрос.

— Вы можете сказать, как долго Ито Казу пробыл здесь?

Улыбка Гиндзиро застыла.

— Ушел спустя пару часов после полуночи.

— Он пил весь вечер? — спросил Хиро. — Если так, то он, наверное, был очень пьян?

Отец Матео искоса посмотрел на Хиро, но тот не обратил на него никакого внимания. Он не случайно сформулировал свой вопрос именно таким образом.

Гиндзиро кивнул и дал нужный ответ.

— Никогда его прежде таким не видел. Удивлюсь, если он сумел добраться до дома в таком состоянии.

Хиро отметил в уме, что нужно будет оставить Гиндзиро хорошие чаевые.

— Казу говорил, куда пойдет? — спросил Акира.

— Мои посетители обычно не спрашивают у меня разрешения, чтобы уйти. — Гиндзиро с беспокойством посмотрел на Хиро. — Ито-сан ранен?

— Мы не знаем, — сказал Хиро. — Никто не видел его с прошлого вечера.

Норэн, висящие в двери, ведущей на кухню, встрепенулись, открыв на мгновение взгляду Хиро проблеснувшее фиолетовое кимоно. Дочь Гиндзиро, Тамико, была не равнодушна к Казу, как и к желанию подслушивать.

— У Казу есть женщина в Понто-тё? — поинтересовался Акира.

Гиндзиро поджал губы.

— Не знаю. Даже если и есть, он никогда о ней не говорил и не приводил сюда. А я никогда и не спрашивал. Не мое это дело — интересоваться, кто и чем занимается в квартале развлечений.