© Вячеслав Иванович Дегтяренко, 2018

ISBN 978-5-4483-5117-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Что сказал ангиохирург?

– Сказал, что имеются признаки венозной недостаточности из-за повышения внутрибрюшного давления… Что надо носить компрессионный трикотаж, пить достаточное количество жидкости… Если много пить воды – будут отёки, если мало – разовьются тромбозы.

– А бегать разрешил?

– Нет… Можно только ходить… неинтенсивно… Но обязательно в компрессионных чулках… Остальное – так же, как и с водой.

– Может, мы сдадим твои билеты?

– Ты хочешь оставить меня одну в Москве на полтора месяца, просматривать ваши фотографии в вайбере и читать твои отчёты?

– А врач из женской консультации отпускает?

– Какой нормальный российский акушер-гинеколог разрешит женщине на третьем триместре сесть в поезд Москва-Владивосток и потом ещё месяц «скитаться» по Южной Корее? Сказала, что летим отдыхать в Италию. Попросила её заочно открыть больничный лист и отдать его по доверенности нашей соседке… Обещала привезти сыр и вино.

Мы вздохнули с облегчением, когда за пять минут до отправления поезда заняли свои места в купе. Если бы выбрали метро, то не успели. Договорились без счётчика с таксистом-частником, и, пока он не подъехал к Казанскому вокзалу, заметно нервничали.

Десять часов дороги пролетели одним мгновением. Рабочий день ещё не закончился, и пятница напоминала частыми телефонными звонками.

Дети резвились в мягком купе фирменного поезда «Енисей» с перерывом на тихий час, обед, ужин и просмотры мультфильмов. Проводница ненавязчиво предложила купить у неё безалкогольные алтайские настойки из марала и лимонника: «Повышает иммунитет… полезно для здоровья…» Попутно она провела краткий инструктаж по работе биотуалета с комментариями «можно пользоваться во время стоянки, ногами не становиться и мусор не бросать». Буфетчица из ресторана поинтересовалась выбором гарнира, временем подачи ужина и, в конце концов, сделала, «как кухня приготовила…» В два часа дня она принесла четыре термотарелки с большим количеством слипшегося риса и редким мясом.

При покупке билетов на сайте www.rzd.ru даже не обратил внимания на услугу «питание», но, как выяснилось, ужин предлагается лишь один раз на весь период поездки. Мы давно не путешествовали на «дальних поездах», и многое воспринималось в диковинку. Розетки в купе, несколько режимов освещения, сенсорные кнопки, стеклопакеты в окнах, кофе капсюльный «Lavazza blue mountain» (которого нет), телевизор с тремя каналами, радио с шестью, газеты-журналы и относительная чистота. На дверях служебного купе висят наклейки, что принимаются банковские карточки к оплате, но «устойчивой связи нет и желательно давать мелочь».

В нашей семье стало привычным сесть в самолёт и приземлиться за тысячу километров в иной субкультуре, а здесь изменения вроде, как и происходят, но не такие быстрые и глобальные. Для двухлетнего малыша главное – это режим, привычная еда и близость родителей. И лишь для девятилетней дочери чувашская кириллица на станции Шумерля представляется «заграницей», и она переспрашивает: «В какую страну мы приехали, папа?».

Мы ещё никуда не приехали, а любуемся своей. На самолёте ведь этого не ощущаешь. Не видишь радуг, сопровождающих кипучую зелень по обе стороны железнодорожного полотна, не выходишь на чистеньких станциях, одетых по моде в серый сайдинг, чтобы прикоснуться к быту, говору и отведать домашних плюшек, не видишь дым от вечернего костра на берегу Волги. Никто не стреляет на долгих тридцатиминутных станциях мелочь со словами «браток, дай, сколько не жалко…» Моя дочь мечтает о Париже, Токио, Сеуле, а я в её возрасте мечтал о самом большом в мире железнодорожном маршруте Харьков – Владивосток. Чтобы сесть в вагон и восемь суток любоваться тем, чем гордился в то время каждый пионер.

Конечно, не одни мимозные настроения определили выбор поезда в качестве альтернативы самолёту. Ведь если покупаешь билет на «Аэрофлот» туда-обратно месяцев за шесть-семь, то он выходит заметно дешевле, чем проезд в купе. Но в поезде можно спать, и это уже существенно экономит на гостиницах. Из вагонов можно выходить и делать остановки в крупных городах. Я разбил наш маршрут: Новосибирск, Улан-Удэ, Чита. С этими городами была связана моя служба, я часто бывал в них пятнадцать лет назад, и мне хотелось освежить в памяти ушедшее время.

А сколько нового за сегодняшний день я узнал! Не подозревал о существовании станций-городов: Пильна, Сергач, Навашино, Вековка. И хоть пока ничего не купил, но чувствовал, что пассажиров скорых поездов уважают в здешних ларях-магазинах и вековская продавщица приглашала совершать покупки без очереди. Опять же, подобного аттракциона нет ни в одной стране мира! Некоторые надписи вызывают улыбку: «Хлеб в одноразовой гигиенической упаковке» или включение в «продуктовый набор» чёрного перца, соли, зубной пасты и влажных салфеток.

Сутки позади. Вторая проводница пропылесосила вагон и купе. Начальник поезда в сине-красной форме и двумя вышитыми золотыми звёздами на рукаве вкрадчиво зашёл в каждое купе и вежливо поинтересовался: «Всё ли устраивает пассажиров?»

Поезд бежит по лесам Свердловской области. Скоро мы пересечём границу Европы и въедем в Азию. Ночью замёрз на второй полке от дующего из потолка кондиционера. Но с этой неловкостью смирился. Как и с тем, что душ в вагоне отсутствует. Зато есть два спаренных умывальника, в одном из которых соорудил импровизированный поливочный механизм. Благо, что проводницы постоянно комплектуют санузлы бумажными полотенцами, салфетками и мылом. Интересно, а как они для себя решают вопрос с водными процедурами?

Существенным минусом остаётся непродуманность продпайка путешественника. Холодильников, СВЧ-печей, кофемашин нет. Лишь электротитан с перекипячённой водой спасает положение. В вагоне-ресторане пассажирам предлагаются комплексные завтраки, бизнес-ланч и детские блюда. Но половина из заявленного в меню отсутствует в отличие от винной карты. Пива, вина и водки по несколько десятков видов. «Кузбасский транспортный альянс заботится о пассажирах» – рекламный лозунг вагона.

– Вы скажите, что приготовить вашим детям… А мы на станции купим продукты! – сердобольно предлагает прокуренным осипшим голосом раскрашенная татуировками буфетчица-официантка, – на крайний случай сделаем макароны с сыром… В два года дети должны уже их есть…

У меня не вызывает симпатии её полуспортивный вид и скудость ассортимента. Она же опрашивает ночных пассажиров, что они будут есть на гарнир: рис или гречу и в десять утра разносит им ужин. Нам существенно повезло поужинать в четырнадцать часов. Да и с собой есть кофе, чай, сухофрукты, мюсли, фрукты-овощи и термоконтейнер с припасами – на первое время хватит.

Тридцать три часа дороги позади. В купейных вагонах половина пассажиров сменилось. В плацкартных ротация пассажиров произошла по второму-третьему разу. На редких двадцати-тридцатиминутных остановках проводники разрешают выходить на перрон. Похолодало, несмотря на солнечную погоду. Бритоголовые солдаты едут к своему первому месту службы. Новобранцы, судя по ещё мятой офисной форме. Они жадно курят и тайком от офицеров пьют пиво.

Дети знакомятся с новенькими ровесниками, играют в нехитрые забавы в коридоре. Мы читаем книги да спим. По местному телевидению фильмы повторяются по третьему-четвёртому разу. Подключил на планшетном мегафоне интернет по России за пятнадцать рублей в сутки и при хорошем сигнале общаюсь с друзьями в мессенджерах да проверяю почту. Вот, пожалуй, и все развлечения. После спешной столичной жизни время как будто застыло. Давно столько не лежал. Проехали границу Европы и Азии, Екатеринбург и Тюмень. За окном всё те же перелески, луга, речушки, да побитые временем перекошенные некрашеные дома в деревнях и сёлах. Обращает внимание редкое использование асфальта. Тропинки и полевые дороги. Население предпочитает отечественные машины зарубежному автопрому.